А ты знаешь, что товарищ Марселино Лопес Альварес вновь за тюремной решеткой?!

К а л и н к и н. Не… знал.

Ч а ш к и н а. Знаешь только, что и кому натрепал Иванов-Петров-Сидоров! Дрязги, склоки, мышиная возня… Позор!

П л а т о в. Глафира Степановна, ты прости, я тоже не знал, что Марселино Альварес снова за решеткой. Я очень ему сочувствую, но ему мы сейчас ничем не поможем, а Калинкину вот — могли бы?

Ч а ш к и н а. Ему?!

П л а т о в. Не обобщай только…

Ч а ш к и н а. Ему!.. Да я даже не имею морального права назвать его полностью нашим человеком! В такое время… Прости, я прямо, Дмитрий Федорович, с тобой в разведку — я бы не пошла! (Платову.) Мебель отобрал? Ага!.. (Забирая бумаги.) Ты интересовался, Владимир Петрович, что говорит народ? А то, что только поговорят о порядке и дисциплине; о совершенствовании и коренной перестройке, а даже одного Калинкина выгнать не решатся! (Калинкину, уходя.) Хунта по тебе плачет! (Уходит.)

П л а т о в. Да!..

К а л и н к и н. Да…

П л а т о в. Первый голос «против». И — какой!..

К а л и н к и н (не сразу). «За».

П л а т о в. Эта старая кобра смешает вас с землей… Как Пиночета!

К а л и н к и н (не сразу). Она будет защищать до последнего.

П л а т о в. Что-то мы всё расходимся с вами… в прогнозах?

К а л и н к и н. Разные точки зрения.

П л а т о в. Моя — сверху, а ваша — снизу, из гущи и толщи, так сказать?

Калинкин промолчал.

Ерунда! Своих людей я знаю.

К а л и н к и н. А я…

П л а т о в (перебив). А вы — не знаете людей!.. (Жестко.) И не спорить, ясно?!

К а л и н к и н. Ясно…

П л а т о в. Своих людей — знаю.

К а л и н к и н. А правда, говорят, Глафиру давно уже собираются… на заслуженный покой?

П л а т о в. Пока я здесь — будет работать. (Телефон.) Платов. (Совсем другой тон.) Жду. Жду!.. (Опустив трубку.) А вот и ваше непосредственное начальство, Дмитрий Федорович. Светлана Павловна… Кстати, сейчас ее мнение — и как начальника, ну и как члена МК — будет иметь особое значение. Так что… кланяйтесь. Кланяйтесь!

К а л и н к и н. Так ведь Светлана Павловна, она… (Умолкает.)

П л а т о в. Что она?

К а л и н к и н. Она ведь в конечном-то итоге… (Вновь умолкает.)

П л а т о в. …Тоже переиграет позицию? Она же сама допустила это ваше «форточное» собрание!

К а л и н к и н. И все-таки она в конечном итоге… Извините, конечно!

Входит  П а н о в а.

Та же комната-зал; П л а т о в  и  К а л и н к и н; входит  П а н о в а; действие продолжается, как если бы оно шло без перерыва.

П а н о в а. А… вы не один, Владимир Петрович?

К а л и н к и н (поспешно). Один! Один, Светлана Павловна… (Исчезает.)

П а н о в а. Куда это он?

П л а т о в. Явится. Что случилось?

П а н о в а (закуривая). Меня информировали… По-дружески… Поступил «сигнал». Письмо. Анонимка.

П л а т о в. На кого?

П а н о в а. На нас с вами.

П л а т о в. Занятно…

П а н о в а. Что за люди, а? Слов нет!.. Нет слов!

П л а т о в. Я разберусь с этим.

П а н о в а. Сигналы общественности, разбирательства, разговоры! Неужели мы никогда не покончим с этим?

П л а т о в. Светлана Павловна, не беспокойтесь, разговоров — не будет.

П а н о в а. Разговоры меня абсолютно не беспокоят!

П л а т о в. Что беспокоит?

П а н о в а. Не хватает еще, чтобы все это отразилось на парижской командировке!

П л а т о в. Командировка в проектно-строительную фирму Камю по изучению зарубежного опыта… Какая связь?

П а н о в а. Прямая! Едем — мы с вами. Вы и я.

П л а т о в (после паузы). И что там, в этой… анонимке?

П а н о в а. А!.. Помните, мы были на нашем новогоднем вечере?

П л а т о в. На наши вечера приходит весь коллектив. Я сделал это традицией.

П а н о в а. Потом отправились в «Кронверк», на рыбку.

П л а т о в. Человек сто, кажется, со всех подразделений.

П а н о в а. Потом — в Зеленогорск, в «Олень»… В более узком составе.

П л а т о в. Да…

П а н о в а. Да!.. В общем, деталей мне не сообщили, но подобраны они, как меня заверили… Со вкусом!

П л а т о в. Я разберусь со всем этим, Светлана Павловна. Покурим. Успокоимся.

П а н о в а. А!.. Что за сбор сегодня?

П л а т о в. Между прочим, по вашей милости. Навести порядок в собственном секторе не можете?

П а н о в а. Калинкин!

П л а т о в. Придется помочь вам.

П а н о в а. Уж пожалуйста!

П л а т о в. Значит, буду просить… Выступите как непосредственный руководитель. Безоговорочно осуждая, естественно, вы тем не менее считаете возможным сохранить Калинкина в нашем коллективе. Учитывая чистосердечное раскаяние с его стороны, — это я обеспечу, — выразите убеждение, что Калинкин оправдает высокое доверие…

П а н о в а (перебивая). А пусть его увольняют. Он меня раздражает.

П л а т о в. Не маловато?

П а н о в а. Он всех раздражает. Все-то он критикует, все-то ему не так. Один он все видит, понимает про все и про всех!.. Все и так все знают и понимают. И если записывают в ОСВОД или еще там куда — незачем возникать на тему о добровольности из-за тридцати копеек. И если кому-то в день рождения сотрудники говорят на диво хорошие слова — можно и промолчать, что с именинником, с занудой и склочником, полсектора год уже просто даже и не здоровается!.. Не будем больше о нем.

П л а т о в (мягко и настойчиво). И все же… Собрание какое-то. Коллективное ходатайство.

П а н о в а (рассмеявшись). За что боролся, на то и напоролся!.. Он же вечно все комментировал! Скажем, кто-то опаздывает, на минуту, но опоздает, ну, не может иначе! Другой — отпрашивается черт знает куда каждую неделю! Бабоньки мои перед праздниками в салон причесок мотались в рабочее время — будто было у них для этого другое, закрученных на все двадцать четыре часа в сутки! Я — дело требую, работу, чтобы в сроки точно по графику, и — на уровне, с качеством. Что мне формальная отсидка? Так вот он, этот, как оказалось-то, и сам грешен… С этими своими задержками из командировок!

П л а т о в. На злобу дня прямо…

П а н о в а. Вот ему и выдали, разом — за все! И не будем больше о нем, поверьте, он действительно того не стоит. Меня беспокоит командировка…

П л а т о в. Я дал директору вашу кандидатуру. Думаю, изменить тут что-либо могу тоже только я?

П а н о в а. Или — директриса, в сейфе которой лежит сейчас эта анонимка. (Пауза.) Не люблю я эту руководящую бабу!

П л а т о в. Тоже раздражает?

П а н о в а. А вас — нет?

П л а т о в. Иногда…

П а н о в а. Не сработаетесь вы. Не любит она вас.

П л а т о в. Администратор она опытный. Да и знала, куда идет. К кому. Сработаемся.

П а н о в а. Не поломала бы Париж!..

П л а т о в (не сразу). Уезжал в первый раз из Парижа — показалось, оставляю там часть себя самого… Чего-то, мимо чего мы всю жизнь торопливо, безжалостно пробегаем! Не — проходим, а пробегаем… Почему-то!

П а н о в а. Ритка моя преподавала там язык два года. Помните Риту? Встретили ее как-то зимой, шли с работы?

П л а т о в. Осенью.

П а н о в а. Или — осенью… Декабрь, разве это уже не зима?

П л а т о в. Это было в конце октября. Двадцать восьмого.

П а н о в а. Память у вас, Владимир Петрович!

П л а т о в. Рита — эта та из ваших подруг, что — для души. Самый интим.

П а н о в а. С ней — обо всем можно!.. Про мужиков особенно.

П л а т о в. Тема неисчерпаемая.

П а н о в а. Как у вас про…

П л а т о в. Баб?