П а н о в а. Если бы! Про машины, премии и выпивку!.. Вот с Томкой моей ни о чем таком даже не поговоришь!.. Кажется, она вам не понравилась с первого взгляда?
П л а т о в. С третьего.
П а н о в а. Это когда же? Со дня рождения?
П л а т о в. Ваш день рождения — это был второй взгляд, а вот третий…
П а н о в а. А! На даче в Тарховке?
П л а т о в. Тарховке. На ее дне рождения.
П а н о в а. Да-да! У нее ведь тоже где-то в августе!..
П л а т о в. Двадцать первого.
П а н о в а. Память!..
П л а т о в. С Тамарой Максимовной, — с вашей Томкой, — о мужчинах действительно не очень разговоришься.
П а н о в а. Но если придешь, скажем, не одна… Примет.
П л а т о в. Примет.
П а н о в а. И вообще в ответственную минуту я — к ней!
П л а т о в. Тогда и была такая минута?
П а н о в а. А!.. (Улыбка.) Ответственные минуты для меня никогда не связаны с мужчинами. Простите! Да, тогда в августе я решила выйти замуж, окончательно остановилась — за кого… И — вышла. Что было тут, собственно, талдычить-то?
П л а т о в. Кстати, что наш чемпион-олимпиец? Бронзовый бог?
П а н о в а. В горах.
П л а т о в. Живут же люди! Полгода — зарубеж, лучшие стадионы мира; полгода — на первоклассных горнолыжных базах!.. А вы соответственно — полгода бронзовая богиня.
П а н о в а. При моих перегрузках неделька-другая в горах — совершенно необходимая разрядка!
П л а т о в. Как сказала бы третья ваша подруга, Елена Евгеньевна.
П а н о в а. Лялька моя — прелесть, а?
П л а т о в. Ага.
П а н о в а. Легко с ней! Проста и мудра, как античный грек. Помните ее заповеди?
П л а т о в. Не дружи с холостым…
П а н о в а (продолжая). …На другой не женился…
П л а т о в (заканчивая). …И на тебе — не женится!
П а н о в а. Не дружи с разведенным…
П л а т о в. …С другой развелся — и с тобой разойдется!
П а н о в а. Не дружи с вдовцом…
П л а т о в. …Одну уморил — и тебя уморит!
Смеются.
П а н о в а. А дружи с женатым! С женой живет…
П л а т о в. …И с тобой жить будет!
Перестают смеяться.
П а н о в а. Кажется, знаю Ляльку всю жизнь!.. А вы?
П л а т о в. Мы познакомились в канун восьмого марта. Вы мужественно дрогли в спортивной куртке, злились…
П а н о в а. Боялась, что нос покраснеет, глядя на Лялькин!
П л а т о в. Потом мы виделись с Лялей — у Ляли, — дважды в апреле, три раза в мае, потом, после ее гастролей, в сентябре и октябре, дважды на Ноябрьские… Потом в апреле, но уже в следующем, и в следующем мае, и в следующем сентябре…
П а н о в а. Ну и память!
П л а т о в. Это не память.
П а н о в а. Что же это?
П л а т о в. Это — не память.
Пауза.
П а н о в а. Тебе плохо со мной?
П л а т о в. Хорошо. И плохо.
П а н о в а. Разберемся, в чем хорошо?
П л а т о в. Или — в чем плохо?
П а н о в а. В чем хорошо.
П л а т о в. Просто… Хорошо.
П а н о в а. И мне.
П л а т о в. Есть разница…
П а н о в а. Разница?
П л а т о в. Когда ты появляешься… мне хочется остановиться.
П а н о в а. Как — остановиться?
П л а т о в. От бега, которым я бегу всю жизнь. Остановиться, ибо все, ради чего эта сумасшедшая гонка, перестает вдруг что-либо значить. (Пауза.) И еще.
П а н о в а. Говори.
П л а т о в. Ушло одиночество.
П а н о в а. Это у тебя-то одиночество?
П л а т о в. Особое одиночество… Среди людей и дел! Когда жизнь вдруг становится… объемна во времени. Когда в настоящем совмещается и прошедшее и будущее. Ушедшие близкие все чаще приходят во сне как живые… И — ты, как если бы ты была со мною всегда… (Пауза.) И еще.
П а н о в а. Говори.
П л а т о в. Мне было двадцать восемь, я шел вечером по гуляющей ялтинской набережной, и не было ни одной женщины от семнадцати до семидесяти, которая не обернулась бы на меня. И не было ничего, что я не смог бы тогда совершить. (Пауза.) Я чувствую себя этим двадцативосьмилетним с тобой.
П а н о в а. Что же тогда… плохо?
П л а т о в. Это и плохо!..
П а н о в а. Объясни.
П л а т о в. Эти твои подруги… Они развлекают тебя, каждая по своей «статье»… Муж — это спорт, здоровье, поездки в горы… И я… А что — я?
П а н о в а. Ты… Вот будем в Париже, и все будет хорошо.
П л а т о в. Да…
П а н о в а. Ты для меня — многое.
П л а т о в. Да-да…
П а н о в а. Очень многое!.. Я сейчас вернусь. Мне должны звонить насчет кафеля.
П л а т о в. Разумеется.
П а н о в а. И, пожалуйста, согласуй директрисе этот приказ. Об увольнении. Сделай это для меня.
П л а т о в. Но…
П а н о в а. О чем мы говорим? Слушай, ты сделаешь это для меня.
П л а т о в (сдаваясь). Ну, хорошо…
П а н о в а. Хорошо?
П л а т о в. Сделаю…
П а н о в а. Сделаешь. До встречи!
П л а т о в. Через пять минут…
П а н о в а. До встречи в Париже!
Панова возвращается от дверей, открывает портфель, вынимает цветы и ставит их перед Платовым.
А ты говоришь!
П а н о в а уходит. Возвращается К а л и н к и н.
К а л и н к и н. Владимир Петрович…
П л а т о в (не сразу). Что?
К а л и н к и н. Это я, Владимир Петрович.
П л а т о в (не сразу). Вижу.
Молчание.
К а л и н к и н. Может… сыграть? (Поднимает гитару.)
П л а т о в. Сыграть.
К а л и н к и н. Из первого отделения, из второго?
П л а т о в. Чего?
К а л и н к и н. Говорю, из какого отделения?
П л а т о в. Все равно…
К а л и н к и н (тихо, под гитару поет романс Николая Ширяева на слова А. Фета «Тебя любить, обнять и плакать над тобой»).
Сияла ночь, луной был полон сад,
Сидели мы с тобой в гостиной без огней.
Рояль был весь раскрыт, и струны в нем дрожали,
Как и сердца у нас за песнею твоей…
Это не из концертной программы… Так, для личных друзей…
Ты пела до зари, в слезах изнемогая,
Что ты одна — любовь, что нет любви иной,
И так хотелось жить, чтоб, звука не роняя,
Тебя любить, обнять и плакать над тобой!..
(Умолк.) Не созвучно эпохе, я понимаю…
П л а т о в (глухо). Играй.
К а л и н к и н (продолжает).
Прошли года томительно и скучно,
И вот в тиши ночной твой голос слышу вновь,
И веет, как тогда, во вздохах этих звучных,
Что ты одна — вся жизнь, что ты одна — любовь…
Калинкин умолкает; поднявшийся Платов убирает цветы, принесенные Пановой: сначала кладет их на стеллаж с кубками, потом убирает в ящик стола, наконец — запихивает в самый нижний ящик и прихлопывает дверцу.
П л а т о в. Дурак.
К а л и н к и н. Кто? Владимир Петрович?
П л а т о в. Есть… За что боролись, на то и напоролись. (Пауза.) Играй…
К а л и н к и н. Из другого отделения?
П л а т о в. А ты еще миндальничаешь с ними. Навещаешь за казенный счет… (Пауза.) Закончи песню.
