Спрашивал юнга: «Скажи, капитан, отчего мы не видим земли?

Почему над водой не кричит альбатрос? На какой нынче курс мы легли?

Почему старый кок не готовит еды? Почему наши пушки молчат?

Почему нет приказов? Куда мы плывём и когда мы вернёмся назад?»

Отвечал капитан: «Мы не видим земли оттого, что наш берег далёк.

Старый кок приболел. Альбатросов здесь нет. Мы свернули на юго-восток.

Неприятеля нет, вот и пушки молчат. Нам не нужно стрелять по врагам.

Мы дойдем до Вест-Индии, сгрузим товар и вернёмся к своим берегам».

«Капитан, здесь совсем не бывает ветров». – «Это штиль», – отвечал капитан.

«Я не вижу на небе ни солнца, ни звёзд». – «Нынче выдался плотный туман».

«У меня появляется чувство, что мы никогда не увидим земли.

Капитан, мы уже никуда не плывём. Может быть, мы стоим на мели?»

Отвечал капитан: «Мы не видим земли оттого, что уже на земле.

Мы уже на земле, а над нами – вода. Мы – покойники на корабле.

Оттого, что мы все утонули давно, оттого, что мы встретились с дном.

Оттого, что уже десять тысяч ночей мы с тобой говорим об одном».

Сейчас я тебе покажу удивительный трюк.

Смотри, как прозрачные капли стекают по коже,

Как весь этот цирк превращается в брачное ложе

Мгновенно, у нас на глазах и без помощи рук.

Пусть белые кролики пляшут в твоей голове,

Пусть мертвые в древних курганах смеются над нами.

Пусть падает солнце, пусть громко звенят под ногами

Осколки рассвета, блестящие в мокрой траве.

Смотри, как колеблется время, когда я дышу.

От вдоха до выдоха в небе меняются краски.

Нам надо заканчивать. Зрители жаждут развязки.

Не бойся. Умри прямо здесь. Я тебя воскрешу.

Дни и недели слипаются в толстый слой

Пыли на старом зеркале. В нём живёт

То, что случается только такой весной.

Пыль образует слой толщиною в год.

В горле застрял неоконченный праздник: вот

Праздник, который отныне всегда с тобой.

Память похожа на острый сапожный гвоздь.

Двое стоят у реки: я не вижу лиц.

Запах грозы пропитал их тела насквозь,

В чёрной воде остывают огни зарниц,

Ранний гудок парохода пугает птиц.

Я продолжаю смотреть. Я незваный гость.

Я не скажу им, что будет их ждать потом.

Всё превращается в память одной весны.

Вот эти двое: стоят под моим окном,

В солнечном свете их лица теперь видны.

В зеркале тускло и пыльно. Я вижу сны

Всё об одном.

Человек моргает и видит свое окно,

За окном зеленеющий двор, во дворе – рассвет.

Человек вспоминает: все это давным-давно

Он хотел показать кому-то, кого здесь нет.

Человек моргает и видит морской прибой,

Видит рыб на песке, и у каждой разорван рот.

Чуя запах залива, волнующий и сырой,

Человек наступает на рыб и по ним идет.

Человек моргает и видит кирпичный дом.

В нем еще человек и еще один рядом с ним.

Человек говорит: как давно я мечтал о том,

Чтобы хоть на секунду однажды побыть другим.

Человек моргает и видит стакан вина,

Видит блики от солнца, их много, они везде.

Он моргает и видит, что солнце похоже на

Отражение света окна в ледяной воде.

Человек говорит: я устал, я хочу в кровать.

К пересохшим губам прилипают его слова.

Человек смеется. Пытается не моргать.

Через трещины старого дома растет трава.

Человек моргает. Лодка, туман, вода.

Он моргает опять: вода. Человек плывет.

Из тумана зовут. Человек отвечает: «Да».

Человек моргает еще и еще, и вот

Человек ничего не видит.

Вспомни о том, что когда-то казалось сном.

Вспомни, что было. Почувствуй губами слово.

Первые звуки расскажут тебе о том,

Чем отличается мертвое от живого.

В мокрой земле серебрится небесный сок,

В нем отражается белый беззвездный купол.

Падай в траву, убегай и не чувствуй ног,

Мчись от тумана, который тебя окутал,

Помни о слове. Мы трижды стучимся в дверь.

Здесь перед входом останутся наши тени.

Вот мы стоим на пороге, и вот теперь

Слово звучит – и у статуй дрожат колени.

Мир изменяется. Дух обретен в отце.

Тот, кто сожжен на костре, обращен во мрамор.

Ночью чужие глаза на твоем лице

Кто-то рисует, пока твой рассудок замер.

Мир изменяется. Тени приходят в дом.

Воздух искрится малиновым и багряным.

Сера и ртуть, отстучав по земле дождем,

В теплую ночь прорастут золотым бурьяном.

Пусть обретенное слово живет внутри,

Множится эхом, гремит по железным крышам.

Вот ты считаешь минуты. Один, два, три —

Слово становится воздухом. Мы им дышим.

Время закончилось. Пар из открытых губ

Стынет и падает льдом, разбиваясь оземь.

Вот замерзает гудение медных труб,

Вот застывает мелодия на морозе,

Вот мы стоим: на песке нарисован круг,

В нем неподвижно повисли частицы пыли.

В черной реке отраженные звезды вдруг

Двинулись вниз по течению и поплыли.

Слово услышано. Мир превратился в звук.