Александр Пелевин Нескончаемый белый свет © Пелевин А.С., текст, 2024 © Оформление ООО «Издательство АСТ», 2024 * * * Предисловие В сборнике «Нескончаемый белый свет» я принципиально решил не выпускать смешные и матерные стихи. Тут все по-серьезному. Это стихи с 2008 по 2024 год – от жуткой мистики через лирические драмы к специальной военной операции. Это стихи, которые вошли в сборники «Красное, черное, белое и нечто совершенно иное» (2021), «Как мертвый Лимонов» (2022) и «Под музыку Вагнера» (2023), а также совершенно новые и не вошедшие ни в одну из книг. Получилась своеобразная поэтическая биография. То есть, если хотите узнать, кто я вообще такой, – эти стихи обо всем расскажут лучше, чем любые статьи и интервью. Признаюсь, собирать старые тексты и кататься по волнам памяти было интересно. Тут много личного, много мрачного, много очень мрачного. Фраза «нескончаемый белый свет» неоднократно звучит в моих стихах, а сам образ – еще чаще. Поэтому выбор названия был очевиден. К тому же, это немного похоже на названия альбомов группы «Гражданская Оборона», которая вдохновляла и согревала меня абсолютно всегда. Я решил не делить стихи на периоды несмотря на то, что с весны 2022 года мои тексты по большей части посвящены специальной военной операции на территории бывшей Украины. Поддерживать свою страну и свою армию – нормально и совершенно естественно для гражданина страны. К чему всех и призываю. Приятного чтения, дорогие товарищи! Метаморфозы Пустой трамвайчик завершил девятый круг, Пустой трамвайчик познаёт свой личный ад. Сегодня ночью разноцветный Петербург Вдруг превратится в черно-белый Ленинград. И побегут по рельсам черные коты Лиловых бабочек на улице ловить. И мы научимся не падать с высоты, И мы научимся как следует любить. И я увижу на твоем лице испуг, И ты рассердишься – но я не виноват, Что исчезает твой осенний Петербург И превращается в блокадный Ленинград. Когда мы заново научимся ходить, Когда мы заново научимся дышать, Трамвай не сможет нас на рельсах задавить, А мы не сможем от трамвая убежать. Когда послышится трамвайный перестук, Мы, словно бесы, совершим с тобой обряд, И этой ночью безнадежный Петербург Вдруг превратится в бесконечный Ленинград. Холодный дождик нарисует на окне Седого мальчика и красного коня. Мы с ними встретимся когда-нибудь во сне, А им приснится, будто встретили меня. И вот теперь мы начинаем первый круг. Произнеси веселый тост и выпей яд! Сегодня ночью черно-белый Петербург Вдруг превратится в разноцветный Ленинград. Когда проснулся Ленин Когда проснулся Ленин, все исчезло. Сначала отключился интернет, Затем умолк на кухне телевизор, Заткнувшись разноцветной паутиной. В соседнем доме выключился свет. Прошла минута – и исчез мой кот, Свернувшийся клубочком на диване. Исчез диван, за ним исчезло кресло, И стрелки на часах остановились На цифрах 19:23. Все стало тихо – тише, чем во сне. Открыв окно, я не увидел неба, И небо не увидело меня. Когда проснулся Ленин, мы заснули И больше никогда не просыпались. И было так: когда проснулся Ленин, Исчезли улицы, машины и дома. Исчезло солнце – стала темнота. Исчезла темнота, осталась ночь. Исчезло все. Остались только мы. А мы – не люди. Мы – лишь силуэты На серой облупившейся стене, Которая вот-вот сейчас исчезнет. Возьми же мою руку. Мы пойдем, Пойдем туда, где Ленин еще спит. Пойдем туда, где Ленин не проснулся! И было так: мы шли по Ленинграду По снегу, под которым нет земли, Проваливаясь в черную Неву, Где нет воды – лишь едкая прохлада. Куда нас только черти завели! И было так! Когда проснулся Ленин, Когда он окончательно проснулся, Мы поняли: пора ложиться спать. Легли на снег – уже на петроградский, — Обнялись и увидели — нас нет. И было так: когда проснулся Ленин, Исчезли дни, часы, недели, годы, Исчезла память и исчезла смерть. Исчезло 19:23. Затем исчезли даже наши тени. «И было холодно: не топят кабинет…»
И было холодно: не топят кабинет. И затекла рука, и режет лампа Сощуренные сонные глаза. Такой неясный непривычный свет. Такие мутные расплывчатые мысли. «Дурацкий сон… Проспал всего лишь час, Но надо приниматься за работу». Протер глаза, прищурился и встал. И было двадцать третье октября Последнего – семнадцатого – года. Девятый сон Мы поедем с тобой на машине с двумя рулями Вдоль железной дороги, облепленной фонарями. Фонарями, как мухами, пальцами и цветами, Вдоль дороги, прокуренной старыми моряками Мы поедем с тобой на машине с двумя рулями. Мы поедем с тобой через горы, леса и пашни, Через диких людей, сквозь толпу вавилонской башни, Через диких зверей, о которых слагали басни, Мы проедем с тобой через место стрелецкой казни. Мы поедем с тобой на машине с двумя рулями Через горы, леса, водопады, огни и страхи. Будем пыль высекать из камней и носить папахи. Будем заживо прятать в ладонях слепые бельма, Чтобы их не сожгли стробоскопы святого Эльма. Мы поедем домой на машине с двумя рулями, И никто никогда не узнает, что будет с нами. И тяжелый рогатый поезд по рельсам скачет, Громыхает копытами, стонет, рычит и плачет. Он совсем еще мал, он боится – утонет мячик. Он бежит нам навстречу, не зная, что это значит. Он бежит нам навстречу и знает – имеет право. Мы поедем домой на машине с двумя рулями И никто никогда не узнает, что будет с нами. На железной дороге тебе улыбнусь лукаво И затем поверну налево, а ты – направо. Чтобы нас не сожгли стробоскопы святого Эльма, Чтобы нас не увидели наши слепые бельма. |
