Может быть, он передумал, может быть, он не хочет…

— Я люблю тебя, — говорит он, и моя паника рассеивается. — Я представлял себе более… романтическую обстановку, когда расскажу тебе, — добавляет он, указывая на здание больницы, — но я знаю, что Лэндон и Ривер уже рассказали тебе, и я хотел сообщить тебе это как можно скорее. — Он выуживает что-то из кармана и протягивает мне.

Это маленькая черная бархатная коробочка.

У меня отвисает челюсть. — Винсент, что…

— Это от всех нас, — поспешно добавляет он. — И ты не обязана носить это, если не хочешь, и это не обязательно должно означать… — он останавливает себя, и его лицо краснеет.

— Ты такой милый, когда нервничаешь, — говорю я ему, и он хмурится.

— Я не нервничаю, — рычит он. — Я не нервничаю.

— Конечно, — поддразниваю я, баюкая коробку в руках.

— Как я уже сказал, тебе не обязательно это носить, — повторяет он.

— Ты смешон, — говорю я ему, чувствуя его беспокойство. — Я довольна, что бы это ни было.

Я задерживаю дыхание, открывая коробку, и когда вижу, что внутри, чуть не падаю в обморок.

— Это платина, — добавляет Винсент. — Не серебро.

Я не утруждаю себя объяснением ему, что это могло быть сделано из колючей проволоки, и мне бы все равно это понравилось.

Но это намного лучше.

Я смотрю на изящное кольцо, инкрустированное бриллиантами. Оно красивое. Простое, но элегантное.

И гораздо больше, чем я представляла, что кто-то когда-либо сможет мне дать.

— Вы не должны были этого делать, — выдыхаю я.

— Это временное, — говорит он. — Мы купим тебе позже еще одно, побольше, если ты когда-нибудь захочешь…

Его голос затихает, а уши розовеют.

— Я бы хотела, — выдыхаю я. — Я бы с удовольствием.

Винсент заметно расслабляется и почти улыбается.

— Мы просто хотели, чтобы тебе было что надеть на данный момент. Чтобы ты знала, что мы всегда с тобой, даже когда нас на самом деле нет рядом.

Я не могу перестать улыбаться. Слезы наполняют мои глаза, когда я встаю на цыпочки, чтобы поцеловать Винсента в губы. Он обнимает меня за талию, углубляя поцелуй, пока я не отстраняюсь.

— Я люблю тебя, — говорит он, прижимаясь своим лбом к моему. — Я люблю тебя, Скайлар.

— Я тоже тебя люблю, — выдыхаю я.

Он отстраняется, чтобы посмотреть на меня, его глаза слегка расширяются. — Правда? — тихо спрашивает он.

Его лицо снова краснеет, и я так влюблена в него, что едва могу дышать.

— Конечно. Как я могу не любить?

Он выглядит так, словно хочет поспорить, но я протягиваю ему коробку.

— Ты наденешь его на меня?

Винсент сглатывает, вытаскивая кольцо из коробочки и беря меня за руку. Медленно надевает его на безымянный палец левой руки, выдыхая, как только это делается.

— Оно прекрасно, — выдыхаю я.

— Это всего лишь начальное кольцо, — говорит он. Я поднимаю брови. — В будущем у тебя будет больше.

— Мне не нужно еще одно…

— Скайлар. Мне нравится надевать на тебя украшения. Это что-то значит для меня.

Его ледяные глаза собственнические, когда он смотрит на мою руку. — Это показывает, что ты моя, — рычит он.

Он подносит мои пальцы к своим губам, нежно целуя их. — Ты принадлежишь нам, — говорит он. — Позволь нам заботиться о тебе так, как ты того заслуживаешь.

И на этот раз я не спорю с ним. Я просто целую его в лунном свете, кольцо сияет, а его аромат окутывает меня.

На следующий день Эйприл просыпается.

ЭПИЛОГ

СКАЙЛАР — ДВА МЕСЯЦА СПУСТЯ

— Терапия. Вам обеим.

Тэмми смотрит на нас с Эйприл, скрестив руки на груди, пока мы развалились на ее диване. У нас общее одеяло, огромный пушистый плед, укрывающий нас обоих.

— А? — Я смотрю на Тэмми с набитым ртом сыра. На кофейном столике перед нами стоит экстравагантная разделочная доска, уставленная мясом, изысканными сырами и различными крекерами.

Мы обе копались в еде, когда Тэмми вошла в гостиную, наблюдая за нами, пока мы перекусывали.

— Я знаю, что ни одна из вас еще не назначала встреч. И вам обеим давно пора.

Эйприл смотрит на меня, затем смущенно снова на свою мать. — Я знаю, — говорит она. — Я связалась с некоторыми провайдерами, но пока ничего не получила.

Эйприл выписалась из больницы почти два месяца назад, и первые несколько недель она потратила на восстановление своего здоровья. Здоровый румянец вернулся на ее щеки, и она уже не такая хрупкая, как раньше, но все еще идет на поправку.

Ее ситуация была во многом похожа на мою. Джон Бриггс передал ее другому O дилеру, где ее содержали, как и меня.

После выхода пресс-конференции в эфир дилер испугался и бросил ее в промышленном парке.

Она также прошла через отмену подавляющих препаратов, но у нее не было такой бурной реакции, как у меня. В больнице ее держали на большой дозе подавляющих препаратов, и ее организм отреагировал хорошо.

Моя стая просто случайно вызвала у меня течку.

После того, как Эйприл была спасена, Винсент, Ривер и Лэндон нанесли еще один визит Джону Бриггсу, который на этот раз был готов им помочь.

Я не спрашивала, как они его убедили.

Но им удалось найти похитителя Эйприл, и с очередным арестом почти все дела закрыты.

Но последствия того, через что прошла Эйприл, остаются.

Она нервная. Она вздрагивает от громких звуков и вздрагивает, если кто-то движется слишком быстро.

Я делаю то же самое, и все начали замечать.

Включая Тэмми.

— Протянуть руку помощи недостаточно, — говорит она нам обоим. — Для вас есть много ресурсов.

Часть меня хочет сказать ей, что мне почти тридцать лет и она не может заставить меня обратиться к психотерапевту, но она права.

Мы с Эйприл обсуждали, что я пойду на терапию, еще до того, как нас забрали.

И если она тоже это сделает, я буду не одна.

— Хорошо, — тихо говорит Эйприл, доставая телефон. — Я сделаю еще несколько звонков сегодня. Для нас обеих.

— Хорошо, — мягко добавляет Тэмми. — Я не пытаюсь быть чрезмерно заботливой матерью, но…

Я улыбаюсь ей. — Я ценю это, — говорю я искренне.

Я ценю, когда кто-то готов бороться за меня.

— Кроме того, мальчики придут на ужин, — добавляет Тэмми.

Я фыркаю. — Они не мальчики, Тэмми, — говорю я, и Эйприл хихикает. — Они взрослые мужчины.

Я не упоминаю, что Винсент едва ли на десять лет моложе ее.

— Тем не менее, они мои мальчики. Они помогли вернуть вас обеих. — Ее улыбка становится шире, и я улыбаюсь в ответ.

Воскресные ужины у Тэмми начались, как только Эйприл поправилась настолько, что могла есть полноценно. Я нервничала, когда мы все впервые навестили Тэмми, но то, как моя стая общалась с ней и Эйприл, успокоило мои опасения.

Они моя семья. Лэндон всегда приносит цветы для Тэмми, в то время как Ривер и Винсент приносят напитки или еду.

Это настолько полезно и сюрреалистично, что я должна напомнить себе, что это моя жизнь.

У меня действительно есть стая и семья, которая любит меня.

— Тебе следует испечь немного того печенья, которое они любят, — с ухмылкой говорит мне Эйприл, и я шлепаю ее по руке.

— Мне не следовало говорить тебе это, — ворчу я. — Извращенка.

— Я не из тех, кто сама добавляла приправу в макароны, — говорит она, качая головой. — Это была самая безумная история, которую ты мне когда-либо рассказывала.

— Что ты сделала? — Спрашивает Тэмми из кухни. Нужно ли мне это знать?

— Не совсем, — краснею я, в то время как Эйприл зарывается лицом в диванную подушку, фыркая от смеха.

Я действительно скучала по ней. Тот факт, что она может даже сидеть рядом со мной и улыбаться после всего, через что ей пришлось пройти, является свидетельством ее характера.

Тэмми отвечает на телефонный звонок и направляется наверх, пока Эйприл вытирает глаза.

— Это не так уж и смешно, — ворчу я, вызывая у нее очередной приступ смеха.