Немного удовольствия проснуться посреди бушующих морских волн. Особенно если точно помнишь, что засыпал в собственной кровати. Вот только никому и в голову не пришло поинтересоваться у меня на тему моих предпочтений. Просто вдруг налетевший из ниоткуда шквал плеснул прямо в лицо соленой водой — и вот я уже барахтаюсь посреди бездонной синей стихии.

Ошалелый вопль пропал втуне. Только рот моментально наполнился водой. А затем очередная накатившая волна накрыла с головой. Инстинкт самосохранения взвыл в голос. Руки отчаянно загребают теплую воду. В глаза ударил яростный солнечный свет. Сияющие яркими искорками волны подбрасывают меня, словно невесомую игрушку. Сплошное мельтешение тьмы и света. Сверху рушится темная водная масса, мир меркнет в угрюмой сини. Беспощадное течение тащит вниз, навстречу неведомой глубине. Яростно барахтаюсь в соленом круговороте. Отделенный прозрачной водной гладью солнечный свет издевательски медленно движется навстречу — лишь для того, чтобы вновь взорваться слепящим блеском, который тут же сменяется уже знакомой мутью морской воды. В голове набатом бьется воющий животный ужас. Отчаянным движением вновь выдираю себя наверх. Успокоиться! Главное — успокоиться. Движения должны быть ровными и размеренными. Паниковать, бессмысленно молотить по воде, бросаться из стороны в сторону без малейшего соображения — смерть. Главное — дышать. Хотя бы еще один глоток живительного воздуха перед тем, как беспощадная стихия вновь утянет вниз. И еще один раз. И еще…

Чудовищным напряжением я заставил себя подыгрывать водному безумию. Не мешать очередной накатившей волне тащить вниз: миг спустя водяная глыба уступит, выталкивая навстречу солнцу. Главное — помочь ей плавным и выверенным движением тела. Широкий взмах руками, ноги яростно взбивают бурлящую воду. Наконец, я почувствовал, что у меня получается более-менее держаться на плаву. Отчаянно завертел головой, но обступившие со всех сторон волны лишь подтвердили печальную реальность. Кажется, ближайшая земля находится прямо у меня под ногами. И хорошо если не в двух-трех километрах.

Разум отчаянно ищет хоть какое-то логическое объяснение происходящему. Я, черт подери, совершенно точно помню, как лег спать. Как всегда, под утро. Как всегда, засидевшись за очередной игрой, хотя твердо обещал самому себе, что уж этой-то ночью закончу, наконец, многострадальную главу многострадального романа.

— Ээээй! — Заорал я в пустоту. Море ответило равнодушным шумом морских волн. Очередная водяная горка радостно подбросила меня вверх. Сильные загорелые руки отчаянно вцепились в водную гладь, пытаясь удержаться на поверхности вопреки тянущей в глубину пучине. Сильные загорелые руки⁈ Разум затопила волна нерассуждающей паники. Эти здоровенные мощные грабли — не мои! Не мои, не мои! Мне их подбросили, точно говорю!

Мир плавно пошел вниз, затягивая под очередную накатывающую водную глыбу. Потребовалось собрать в кулак всю силу воли, чтобы выкинуть из головы что-то перепуганное, готовое взвыть от слепого нерассуждающего ужаса. Не дождетесь! Мощный плавный гребок — и вот сильное смуглое тело подбрасывает наверх, навстречу живительному воздуху.

Потребовалось немало времени, чтобы в сознании воцарилось хоть какое-то подобие спокойствия. Прежде всего — я жив. И какая бы неведомая сила не впихнула меня в эту отчаянно цепляющуюся за жизнь тушку, она определенно не поскупилась. Я буквально чувствую, как под бронзовой кожей вздуваются мощные мускулы. Наверное, окажись я тут в оригинальном своем виде — уже камнем шел бы на дно, приветственно булькая встречающим морским гадам. Но то, что я есть сейчас, даже не чувствует усталости. Мерные гребки навстречу накатывающимся волнам постепенно стали привычными. Нет, мы еще определенно побарахтаемся.

Вот только что же делать? Оставаться на месте, дожидаясь неведомо чего? Этак недолго дождаться парочки голодных акул… Или наступления ночи. Рано или поздно даже самое сильное тело выдохнется под гнетом бесконечной нагрузки. Но в каком направлении плыть? От одной мысли, что я сейчас могу уверенными, сильными гребками двинуться прямо навстречу открытому океану, мороз сыпанул по коже. Вот только выбора у меня все равно нет.

Поддавшись очередной волне, я поплыл куда-то в неизвестность. Главное — держаться спиной к солнцу. Так яркий свет не слепит глаза. И, заодно, есть хоть какая-то вероятность того, что я не начну нарезать круги на месте. О том, что светило не будет вечно висеть в одной позиции, будто приколоченное к небу гвоздями, стараюсь не думать.

Ровные мерные движения. Накатывающие волны сначала тянут назад, затем толща соленой воды мягко толкает вперед. Минуты сменяются минутами. И я по-прежнему не чувствую усталости. Определенно, все могло быть куда хуже… Хотя, положа руку на сердце, оно могло бы быть и лучше.

В голове не укладывается, что все это происходит со мной и наяву. Где-то там, в далекой Москве, девять месяцев в году царят или мороз, или слякоть. Там я успел наклепать штук десять веселых книжек про ребят, которых собственным авторским произволом закидывал то на ужин — в качестве главного блюда — к древним майя, то подбрасывал в постель французской королеве. И меньше всего предполагал, будто сам окажусь в этой роли.

Я увидел его, когда очередная волна подбросила меня вверх. По водной глади вдали быстро скользит сверкающий на солнце кораблик. Кажется, до слуха даже донесся рокот мотора. Большой катер или что-то в этом роде.

— Эээээй! Люди! На помощь!!! — Заорал я во всю силу глотки. Одновременно пытаясь, насколько это возможно, выпрыгнуть из воды и размахивать руками. Интересно, неведомые моряки, если вдруг решат посмотреть в мою сторону, вообще смогут ли меня разглядеть? «Вряд ли», — шепнул печальный внутренний голос. Но я все равно снова и снова издаю жуткие вопли, на какие только способна человеческая глотка. А стремительный кораблик скользит и скользит мимо.

Нет, все-таки заметили! Или просто заворачивают куда-то? Нет, точно заметили! Катер, заложив широкий вираж, движется прямо в мою сторону. И вот с палубы в мою сторону полетел привязанный к толстенному канату цветастый спасательный круг. В жизни не видел более вдохновляющего зрелища… Пальцы мертвой хваткой вцепились в неподатливую резину.

— Эй! Пловец! Держишься? — Крик откуда-то сверху. На меня опять накатил непрошенный ступор. Язык, на котором ко мне обращаются, кажется совершенно незнакомым. Но я же его понимаю. Как это вообще возможно?

— Держусь! — Заорал я в ответ. На том же самом странном языке. Впрочем, вся эта белиберда меркнет на фоне чудесного спасения. Жить! Я буду жить!

Неведомый спаситель тащит меня наверх. Дается ему это нелегко. Как могу, упираюсь ногами в скользкий борт катера. И вот я валяюсь на нагретых солнцем досках. Рядом пыхтит неведомый благодетель. Я еще не успел его толком разглядеть, но совершенно точно уверен: нет на свете человека чудеснее, приятнее и симпатичнее этого восхитительного парня.

— Ты откуда тут взялся, а? — Удивленный голос привел меня в чувство.

— Я не знаю. — Хрипло выдавил, кое-как привалившись к борту. Только сейчас у меня возникла возможность рассмотреть самого себя. И увиденное наводит оторопь. Мощная широченная грудь, настоящие кубики пресса, кожу покрывает великолепный бронзовый загар… Да это же чертов джекпот! Но как это вообще возможно? Что я, черт подери, такое? Где я? К черту мелкие детали. Кто я⁈

— Чего-чего? Заплыл на десяток километров от берега и сам не заметил? — Заржал спаситель. Только сейчас я смог его разглядеть. Самый обычный мужик в шортах и футболке. Небритый и загорелый. На морского волка не тянет. Хотя, судя по жилистым рукам и продубленной морской солью коже, моряк из бывалых.

— Я… Я не знаю, как я очутился среди моря. Я просто вдруг очнулся, а вокруг вода. — Хрипло признался я. Может быть, зря? Не лучше ли соврать что-нибудь? Вот только врать, понятия не имея где ты и кто ты — паршивая идея.