Следом его рука потянулась к морозильнику. Номер «2822058898», выгравированный на металлической дверце, мерцал бледным светом, словно зловещий маяк. Демон открыл дверь без шума, и в глаза ударил холодный воздух, пахнущий морозом и смертью.

Из глубины морозильника он вытянул не просто тело, а целый стол, на котором лежал Карим, студент, который был найден мёртвым в своей комнате несколько дней назад. Лицо Карима было спокойным и умиротворённым, словно он наконец-то обрёл тот желанный покой, который так жаждал во время своей жизни.

Но демон лишь усмехнулся, и в этой усмешке было что-то нечеловеческое, нечто холодное и безжалостное. Он смотрел на Карима, и в его глазах, мерцающих шартрезовым светом, ясно читалось понимание. В этом моменте демон не был просто иномирным созданием, он был неким непостижимым существом, которое видело смерть с другой стороны, которое знало тайны загробного мира и не боялось их постигать.

И тут, словно подгадав момент, из ближайшей тени выскользнула чёрная кошечка, словно тёмная волна, окутывающая всё вокруг. Она двигалась плавно и грациозно, как призрак, скользящий по воздуху. Её шёрстка была чёрной как смоль, блестящей и гладкой, словно покрытая бархатом. Кошечка прыгнула, и в этом моменте она превратилась в нечто иное, нечто более грозное и могущественное. Её тело увеличилось в размерах, очертания стали более человеческими, но всё ещё сохраняли некую кошачью грацию. На лице были яркие небесно-голубые глаза, сверкнувшие холодом далёких звёзд. Рот растянулся в широкой улыбке, обнажившей острые клыки, которые словно сияли в полумраке.

Это была не просто кошка, это демоница, которая владела магией превращения, которая могла принять любой образ. И сейчас она стояла перед демоном, защищая тело Карима, словно любопытный котёнок, который принюхивается к чему-то смутно знакомому.

- Вижу, ты помнишь? - он лишь улыбнулся, потрепав зверя по голове. - Вот и я вспомнил тот год, когда ты чуть не уничтожила этот мир. Шалунья. - он продолжил её гладить. - Самое забавное, что это ты подтолкнула мальчишку поступить к нам. - он беззлобно рассмеялся.

- Мяу?

— Именно! — демон произнес эти слова с уверенностью властителя, словно он уже предусмотрел каждый ход, каждый шаг этой игры. — А теперь пришло время поработать. — Его слова звучали спокойно, не торопясь, но в них была скрыта угроза, как в тихом шелесте листьев перед бурей.

— Пусть я и обещал Потемневшему, но формально контракт не будет нарушен, — его улыбка стала ещё более зловещей, как у хищника, который уже предвкушает свою жертву. В ней было что-то нечеловеческое, что-то холодное и крайне безжалостное.

— Я ведь обещал тебе, что мы встретимся вновь, мальчик-герой, и твоя душа будет моей, — он произнес эти слова тихо, но они прозвучали как громовые удары, раскалывающие тишину этого странного места.

Он вытащил из глубины своей тени фиал, изящный и тонкий, словно стеклянный цветок. В нём лежало нечто пепельно-светлое, прозрачное и таинственное. Это была не просто жидкость, а нечто более сложное, нечто, что имело свою волю, свою силу, свою цель. Душа, запечатанная в ничто!

В этом моменте демон был существом, которое владело магией, которое могло манипулировать душами, которое могло дарить и отнимать жизнь. Он был не человеком, а существом иного мира, пришедшим в этот мир с желанием владеть душой героя, которую он спокойно извратит и поставит себе на службу.

Следом демон вытащил из глубины своей тени архаичный хронометр, словно выкованный из темного металла, похожего на застывшую лаву. Он был тяжелый, громоздкий, с резными узорами, напоминающими древние руны, что хранили в себе тайны вечности. На циферблате хронометра были не цифры, а странные знаки, которые похожи на звезды и планеты, движущиеся по неизвестной орбите. Цепь, прикрепленная к хронометру, была из серебра, но не блестящего, а матового, словно покрытого пылью времени. Она была тяжелой и холодной, как лед, и каждое звено было украшено тем же символом, что и на циферблате.

Демон также достал пенсне — необычные очки, которые были изготовлены из того же тёмного металла, что и хронометр. На них были выгравированы те же руны. В этих предметах ощущалась какая-то непостижимая сила, тайна, которую мог разгадать только сам демон. Они словно хранили в себе отголоски древних времён, эхо жизни и смерти, эхо самой вечности.

Демон двинулся к телу Карима, его движения были плавными и бесшумными, как движения тени. Он словно парил над полом, не касаясь его ногами. В его глазах мерцал шартрезовый свет, который словно пронзал мрак этого места. Он приподнял рубашку Карима, и раскрылась перед ним разорванная грудная клетка. Сердце мальчика было утрачено, оставив после себя пустоту, словно черную дыру, поглощающую все вокруг. Демон посмотрел на хронометр в своей руке, и в его глазах была не страсть, а холодная рациональность. Он не убивал Карима, он делал нечто более страшное, более непостижимое. Он заменял его сердце, вводя в него часть смерти, часть вечности, часть своей сущности. Он поместил хронометр в разорванную грудную клетку Карима, и тот тут же механически дёрнулся. Металл хронометра вступил в контакт с телом, и от него пошел холодный свет, окутывая всё вокруг.

Древние часы, словно сердце, бились в грудной клетке Карима, медленный ритм, который отзывался в глубине его существа. Металл хронометра был теперь частью его тела, частью его души, частью его сущности.

В этом моменте Карим превратился в нечто иное. Он был не просто чародеем, он был истинным магом времени, властелином прошлого, настоящего и будущего. Он был воплощением тайны и вечности, и в его глазах теперь не было ничего, а была только глубокая пустота, в которой он мог видеть прошлые и будущие жизни, прошлые и будущие миры.

Контроль над магией времени пришел к нему мгновенно. Это было не изучение, а пробуждение, как просыпается лев из зимней спячки. Он мог мгновенно замедлять время, ускорять его, перемещаться в прошлое и в будущее, всё это было доступно ему теперь, словно встроенные в его тело функции.

Не важно, в каком теле он очутится, не важно, в каком мире он будет находиться, власть над временем теперь была его собственностью. Он мог отменять смерть, изменять прошлое, создавать будущее. Он был не просто магом, он был богом, богом времени! Тем, кто питался чужой жизнью, песком времён и душами. Отныне он и сам своего рода демон... демон старинных часов, что звучат в миг вашей смерти!

Теперь он уже не был свободен. Он был связан с демоном, который наделил его этой силой. Он стал орудием демона, его марионеткой. Он был рабом того, кто похитил его душу и подарил ему власть над временем.

Демон спокойно провёл ладонью над страшной раной в груди Карима. В этом жесте было что-то нечеловеческое, холодное и безжалостное. Его рука не касалась раненой плоти, а проходила сквозь неё. Из ладони демона исходил яркий шартрезовый свет, похожий на мерцание звёзд в ночном небе. Этот свет был холодным, как лёд, и в нём было что-то непостижимое, нечеловеческое.

Он окутал рану, и та словно задрожала. Плоть и засохшая кровь начали быстро сращиваться, соединяться в единое целое. Кожа начала затягиваться, словно швы на ткани. В этом было что-то чудесное, что-то непостижимое, что-то искусственное. Это не была просто магия, это была сила смерти, сила разрушения и созидания, сила, которой владел только демон. Демон убрал руку, и раны на теле Карима не стало. Только небольшая белесоватая полоска шрама напоминала о том, что произошло. Но теперь Карим был не просто человеком, он был монстром, монстром, созданным демоном для конкретной цели.

Демон спокойно взял очки и надел их на Карима. Эти очки были не просто обычным аксессуаром для зрения, они были артефактом. Они позволяли видеть саму суть мироздания и тайны, скрытые от обычного человеческого взгляда. Они были сделаны из тёмного металла, украшенного рунами. В их стёклах мерцал не обычный свет, а яркий шартрез, похожий на мерцание звёзд в ночном небе.