Он продолжал смотреть на меня, улыбаясь своей холодной улыбкой, а ледяной кристалл в книге искрился еще ярче.

- Карим, - прошипел он, и в его голосе не было ни капли тепла, только хлад, пробирающий до костей. Слова, словно яд, стекали по моему позвоночнику, оставляя за собой онемение и липкий страх. - Я жду тебя! Возвращайся домой... Ибо скоро встретимся вновь. И твоя душа будет моя...

Последние слова прозвучали как змеиный шепот, полный злобы и уверенности в своей силе. Я не мог отвести взгляд от зеркала, боясь пропустить хоть малейшую деталь этого ужасающего спектакля. Когда он произнес последние слова, зеркало вспыхнуло зеленым светом. И он был не яркий и ослепительный свет, а тусклый, но пронизывающий до самого сердца, словно из глубины Инферно, проникая через зеркало, заполняя весь мой кабинет и оставляя после себя холодное потустороннее свечение.

А потом исчезло и оно, оставляя меня одного со всеми страхами и ледяным кристаллом в книге. Руническая цепочка на нём теперь отчётливо говорила: «Возвращайся домой». Зеленый свет еще долго стоял перед моими глазами. Я понимал, что оказался в центре какой-то темной игры, в которой у меня не было никаких шансов на победу. И моя душа могла стать призом этой игры. Впрочем, ничего нового, и я уже привык ставить всё на кон, а если проиграю, то что? Я слишком устал, пусть и хотелось бы провести ещё один миг рядом с семьёй, но я всегда готов к битве, и неважно, сколько смертей ещё впереди. Умри. Убей. И наконец убейся сам, спасая мир. Ничего нового.

Моя философия крайне проста: впереди бой? Ускорься и сломай врагам планы!

Я не верю в долгие раздумья и сложные стратегии или тонкие дипломатические игры. В битве нет места для колебаний, сомнений и жалости. Враг атакует? Не медли! Врывайся в бой, ломай его планы, атакуй первым, сбивай его с ног. Не бойся крови, не бойся боли, не бойся потерь.

В войне важна лишь победа, а для победы нужны решительность и агрессия. Ибо таков путь верного солдата её величества короны...

Я не верю в иллюзорное благородство, я не верю во мнимую честь. В бою нет места для сантиментов. Я верю в силу, в скорость и ярость бойца. Я верю в то, что всегда можно найти слабое место, всегда можно найти способ одержать верх. Я верю в то, что если ты сам не сломаешь врага, то он сломает тебя.

Не трать время на раздумья, не трать время на сожаления. Ускорься, сломай врага сам, и ты одержишь победу!

Стратегия прорыва крайне проста, но не для всех. Меня научили, вбили в подкорку сознания! Так что я буду помнить имперскую науку в любом из миров, и неважно, куда меня занесёт волей смерти, знания навсегда остаются при мне. И это чертовски подстёгивает к самообразованию и последующему эскапизму на тропе учёности в той или иной стезе.

Эта стратегия — не просто набор тактических приемов, это философия, образ жизни. Она пропитана духом имперской дисциплины, где каждое действие подчинено единой цели — победе. В ней нет места для сомнений, для колебаний, для эмоций. Только точный расчет, только холодный анализ, только неумолимая логика.

Именно это и заставляет меня постоянно желать новых знаний, углубляться в тайны разных наук, открывать новые горизонты. Я жажду постичь все тонкости этого мира, разобраться в его механизмах, превратить свою жизнь в непрерывный эксперимент.

Я знаю, что в любой момент могу оказаться в совершенно незнакомой ситуации или даже мире. Но я спокоен. Потому что в моей голове заложены знания, которые помогут мне выжить и адаптироваться к новым условиям, а следом и добиться успеха. Я не боюсь смерти, я боюсь недоучить. Я боюсь не знать чего-то жизненно необходимого. Именно эта страсть к знаниям, эта жажда делает меня уверенным в себе. Я знаю, что я способен на многое, я знаю, что я могу победить!

Именно в этом и заключается сила имперской стратегии прорыва. Она не просто делает тебя лучшим воином, она делает тебя лучшим человеком. Она делает тебя умнее, сильнее и более подготовленным к жизни.

Но тут врывается Тёма и к чертям собачьим выбивает меня из пафосной колеи.

- Мы готовы, Кам! - он торжествующе улыбнулся, держа в руках свой ежедневник.

PS

Написал тут песенку под книгу, чисто по фану, так что если кому интересно, то милости просим.

https://vk.com/wall-160595472_1012

Затянувшийся сон всё не желал меня отпускать. Тело было тяжелым, а мысли размытыми. Не было четкой границы между сном и реальностью, между сновидениями и обыденным миром. Это чувство обескураживало, но одновременно и затягивало в бесконечный лабиринт мороков и иллюзий.

Несмотря на хаос, внутри меня теплилась искра-цель. Я должен был выжать все из своей памяти, отыскать затерянные знания, которые таились в ее глубинах. «Новые» навыки, обретенные в сновидениях, требовали закрепления, требовали превращения в реальность. Это был нелегкий путь, требующий усилий и сосредоточения, но я был готов к нему.

Я сделал глубокий вдох, стараясь собраться с мыслями, и направил свою внутреннюю энергию на то, чтобы проникнуть сквозь туман, разрушить барьер между сном и явью. Я знал, что время не ждет, и каждая минута промедления уменьшает мои шансы на успех.

Пусть я и начинал простым солдатом и сгинул под турецкой крепостью, оставив там свою юность и неисполненные мечты, это не значит ровным счетом ничего. Я все еще желаю правды, правды. Не важно, что я не могу увидеть солнце или почувствовать ветер на лице, моя душа жаждет знаний, она жадно ищет правду. Я не могу изменить то, что произошло, но я могу познать причину, могу узнать правду о своей жизни, о гибели тех, кто был со мной. И пусть я не могу вернуть то, что потерял, пусть я не могу изменить прошлое, но я хочу понять. Я хочу знать, чтобы моя душа наконец обрела покой, чтобы я мог принять свою судьбу и наконец-то отпустить ее.

Моргнув пару раз, я попытался сфокусировать взгляд, но ощутил странную тяжесть в веках. В этот момент я заметил, что фигура Артемиуса стала расплываться, словно изображение на старом телевизоре, которое вот-вот исчезнет. Его контуры стали размытыми, а очертания лица — нечеткими.

В этот момент его голос пропал, словно его поглотила бездна. Вместо его голоса я слышал только белый шум – непрерывный и раздражающий гул, который медленно заполнял всё пространство. Это было похоже на то, как если бы радиоприёмник был настроен на несуществующую волну. Я закрыл глаза, пытаясь успокоиться, но беспокойство только усиливалось. Что происходит? Что с Артемиусом? В голове мелькали самые нелепые мысли, но ни одна из них не могла дать мне ответ.

Моргнув ещё пару раз, я вернул чёткость картинки, и Тёма снова стоял рядом, протягивая руку. Было такое чувство, что я потерял пару минут или даже часов из собственной жизни, словно те эпизоды были просто затёрты, и это пугало. Ведь лишь воспоминания служат кирпичиками нашей личности, что позволяют расти над собой, и неважно, как было больно, невыносимо и горько на душе. Всё идёт в рост!

Ночь опустилась на дворец, окутывая его ледяным туманом, подобным дыханию спящего дракона. Холодный воздух пробирался под одежду, оставляя на коже едва уловимый зуд, напоминающий о ледяных объятиях ночи. Я стоял на балконе своего кабинета, мраморные перила обжигали холодом, я смотрел на застывший сад, залитый лунным светом. Он казался мне по-своему волшебным, притихшим под мерцающей луной, словно в ожидании чего-то важного, что вот-вот должно наступить. Тени от деревьев вытягивались по лунной дорожке, танцуя в безветрии, словно призраки, ожидающие своей очереди для исполнения ночного спектакля. В воздухе витал нежный аромат ночных фиалок, но даже он не мог заглушить тяжелый запах влажной земли и хвойных деревьев, усилившийся от мороза. В моём сердце таяло чувство беспокойства. Каждый удар сердца отдавался в груди острым, пронизывающим холодом. Я не мог понять причину этого беспокойства, но оно давило на меня с чудовищной силой.