И потом — она курила! Пока Старший не сделал ей внушение — курила и дома. После — повадилась на улицу бегать и курить на лестнице. Выходила на лестницу она, естественно, в его футболке, трусиках и тапочках. В результате — парочка соседей уже залипли на ее фигурку. Познакомиться никто пока не пытался… но если она так продолжит — непонятно какие слухи про него пойдут. И… даже если он уходила курить на лестницу — все равно весь дом уже пропах сигаретным дымом. Потому что она за собой таскала пепельницу. Нельзя ее на лестнице оставлять, а урны там нет. Вот и приходилось пепельницу с собой таскать, а уж от нее запах по всему дому пошел.
А еще Чон Джа была неряшливой. Вот прямо очень. Всего одни сутки прошли, а ее одежда уже валяется по всему дому! Вот был бы Бон Хва фетишист какой, которому ношенные трусики нравится нюхать — так может и радовался. А так… куда не глянь, что-нибудь из ее одежды лежит. Или там косметика. Откуда у нее столько косметики⁈ И ведь еще даже за ее вещами на старую квартиру не съездили…
— Спасибо, я сам. — отказывается от великой чести Бон Хва: — первый день сегодня. А ты… — и он краснеет. Не может он ей сказать, что про нее думает. А думает он про нее много. После того, как видел ее переодевающейся, видел ее в ванной, прижимался к ней на мотоцикле — даже слишком много думает. Старший говорит, что это пройдет. Говорит, что просто нужно ему с ней разок переспать и пройдет. Хочешь, организую — спрашивает Старший и Бон Хва — поспешно отказался. В том, что Старший сумеет «организовать» — он не сомневается. И… где-то в глубине души ему бы хотелось… но это было бы неправильно! Это как если бы эта Чон Джа согласилась с «мистером Хайдом», а пришлось бы сделать это с Бон Хва. Это… неправильно. Нельзя так людей обманывать.
— О… так я сегодня имею честь разговаривать со младшим братиком? — прищуривается Чон Джа: — как приятно! Вчера твой мистер Хайд меня опять напугал. Я вот заметила, что он больше вечером активен, а с утра обычно спит. Ну-ка, повернись спиной! — командует она и Бон Хва, машинально подчиняется, повернувшись к ней спиной.
Она отряхивает его сзади ладошкой, приглаживает вихры на голове и разворачивает к себе лицом. Делает шаг назад и разглядывает его целиком. Бон Хва чувствует себя неловко. В новенькой форме, которая сидит на нем как-то не так… Чон Джа говорит, что нужно ушить форму, она бы ушила… если бы умела. Старший сказал, что она — бесполезная и они снова поругались. Она сказала, что Старший ничего в женщинах не понимает, а Старший сказал что понимает больше чем она сама себя знает. И что-то еще. Однако и сам Старший шить не умел, а потому решили, что отдадут в ателье. Потом. Сегодня все равно придется идти вот так. И почему он не додумался раньше форму примерить? Хотя… когда? Прошлая неделя промелькнула перед глазами как сон — раз и нету ее.
— Пойдет. — выносит вердикт Чон Джа: — только расслабься немного, чего ты такой напряженный? Как ты девочек в школе кадрить будешь, если будешь с таким лицом ходить? Вон, возьми пример с мистера Хайда, уж кто волк в овечьей шкуре. Его в школу выпустить, он там всех… в общем нельзя его в школе выпускать. Иначе у тебя большие проблемы будут. Имей в виду. Лучше пусть спит, все равно первую половину дня он ленивый как старый кот. Вот пусть спит. Нечего его к юным школьницам подпускать. А то и оглянуться не успеешь как у тебя девушка появится… и скорей всего не одна.
— Да я и не собираюсь. — ворчит Бон Хва: — он и сам говорит, что я должен самостоятельно учиться в школе. И свои проблемы без помощи извне решать.
— Вот и умница. — Чон Джа притягивает его к себе и целует в лоб: — ты когда такой стесняшка и правда, как младший братик.
— Хватит уже! — он вырывается из объятий и приглаживает волосы, которые она снова растрепала: — не надо меня… так. Прическу испортишь и форму помнешь.
— Вот этим вы и отличаетесь. — кивает Чон Джа, уперев руки в бока: — был бы мистер Хайд — он бы не стеснялся. Он бы еще меня и за задницу облапал, я его знаю. Ни стыда, ни совести. Ну все, готов к первому дню в школе? Кстати — ты уже опаздываешь.
— Что⁈ — он бросает взгляд на часы: — да нет же! У меня еще полчаса!
— В будний день… первый день школы… — качает головой Чон Джа: — заранее выходить нужно было. А сейчас — опоздаешь ведь. Ты не знаешь даже как до твой школы добираться.
— Точно… — он прикусывает губу. Если бы не все эти события, он бы обязательно съездил к школе еще на каникулах, посмотрел бы какие маршруты удобнее, с какой остановки транспорта дойти быстрее, рассчитал бы все в голове, но он не успел!
— Аджжж… — говорит он: — я побежал!
— Да погоди ты! — останавливает его Чон Джа, подхватывая со стула мотоциклетный шлем: — подвезу тебя. Говорила, что так быстрее будет! Да и тебе приятнее, не каждый день удастся в школу приехать, прижавшись к такой красивой девушке как я!
Бон Хва коротко кивнул, чувствуя, что он еще об этом пожалеет…
Короткая интерлюдия Мэй Со Юн
Она смотрит в окно автомобиля, на проплывающий мимо городской пейзаж. Первый день учебы, конец каникул, начало ее последнего учебного года в частной школе имени генерала Ли Сун Сина, героя Имдинской войны, изобретателя кобуксонов, первых броненосцев в истории. Она вздыхает. Гуин-младший обожал военную историю и уж от него она наслушалась про кобуксоны и генерала Ли…
Она отводит взгляд от мелькающего за окном пейзажа и задумывается о том, что совершенно не хочет начала учебы. Да, она лучшая во всей школе, лучшие оценки и результаты тестов, кроме того, она вот уже третий год подряд — первый заместитель председателя Школьного Совета, пример для подражания, как и положено старшей дочери из семьи Мэй… но…
— Что-то не так, госпожа Мэй? — спрашивает ее водитель, бросая на нее взгляд через зеркальце заднего вида. Она тут же подбирается. Сейчас она — Мэй Со Юн, старшая дочь семьи Мэй, она не имеет права показывать слабость.
— Все в порядке, Раймон-сонбэ. — отвечает она, стараясь, чтобы ее слова не звучали слишком сухо, все-таки Раймон вот уже пятый год у них и словно член семьи. Однако нельзя и обратится к нему слишком запанибрата или небрежно, нельзя дать повод относится к ней как к равной. Существует дистанция между ними… пусть даже она называет его «сонбэ», но это уважение к его возрасту и не более. Не может она себе позволить допустить слабость или ошибку. Это когда она — Трисс Шот, по поддельному удостоверению — тогда она может позволить себе что угодно. Но не сейчас.
— Извините, госпожа Мэй. Показалось. — наклоняет голову Раймон и она — слегка кивает ему в ответ. Принимая его ответ, признавая его в качестве подобающего ответа.
Отводит взгляд от зеркальца и смотрит в окно. Если бы она была Трисс Шот, она бы сейчас расслабилась и откинулась на сиденье, заложила ногу за ногу — так удобнее. И конечно же — опустила бы стекло вниз, подставляя лицо встречному потоку воздуха. Позволяя ветру растрепать ее волосы! Может быть даже — высунулась в окно! Сняла бы с себя надоевший пиджак, закатала рукава у рубашки и расстегнула бы две пуговицы сверху! Или даже три… но в школе она Мэй Со Юн, старшая дочь семьи Мэй, отличница в учебе, активистка в общественной жизни школы, спортсменка и образец для подражания. Совершенная Мэй. Мэй, которая как ледокол — прокладывает путь для всей семьи. Она знает в чем состоит ее долг, и она…
В этот момент завизжали тормоза, автомобиль вильнул в сторону и она — стукнулась головой о дверь! Едва успела упереться рукой в переднее сиденье, чтобы ее не бросило лицом прямо в спинку, удерживая себя на месте. Автомобиль остановился и она — откинулась назад. Потерла голову и выглянула в окно. Ага, вот в чем дело… рядом с ними остановился ярко-зеленый мотоцикл, за рулем которого была девушка в обтягивающих джинсах и черной кожаной куртке. На голове — мотоциклетный шлем с подобием кошачьих ушек. За девушкой, прижавшись к ней — сидел парень в форме ее школы! Частной школы имени генерала Ли Сун Сина! Девушка подняла забрало шлема и о чем-то отчаянно ругалась с Райомоном, который уже успел выскочить на дорогу и вовсю размахивал руками, отстаивая свою точку зрения.
