Причем, этот хрен стоит так, словно уже всех нас победил.

— Сейчас мы сами будем тебя позорно казнить, олень! — отвечает ему Гон-Донн.

Брошенные камни хоббитов рикошетят от защитного поля усача в разные стороны. Ни мой разряд, ни морозная сфера тоже результатов не приносят.

— Ваши потуги смешны! — забавляется урод. — Сейчас подтянется подкрепление! Нас тут много! Считай, вы уже окружены! С нами здесь один из младших новых богов! И он скоро придет за ТОБОЙ!

Мужик указывает на меня.

Буги бросившийся со своим бревнышком на таран, отлетает назад. Бревнышко тоже. При этом оно попадает по Лехе, прыгнувшему в атаку, тем самым откидывает и его.

В этот момент бесформенный кусок, что остался от Совершенства, вздрагивает. Из него вырываются нити разных размеров и толщины, кляксы, отростки и бугры. Вся эта масса, хаотично перебирая появившимися образованиями, особенно за счет нитей и отростков, устремляется к усачу.

Хрена себе!

— Ого! — восклицает от такого зрелища Закко.

— Вот же срань! — менее корректно выражает свои эмоции Писс-Дум. — Ты это видишь, брат⁈

Хоббиты даже перестают метать снаряды из пращей и, выпучив глаза, смотрят на передвижения этого нечта.

— Вижу брат! Вот почти из такой хрени и были щупальца Макса, — замечает Гон-Донн.

Нечто своими частями и отростками упирается в еле заметный купол и пытается его преодолеть.

— Жуть какая! — выдавливаю из себя. — Веном отдыхает!

— Чего? — не понимает меня Писс-Дум.

— Не бери в голову! — отмахиваюсь от него и бросаюсь на помощь Совершенству.

Чем бы эта хренотень не являлась, она на нашей стороне.

Усач снова выпускает по Совершенству зарядом свечения. От энергетического снаряда часть вещества, из которого состоит Лиси, разрывается и откидывается назад, но тут же подтягивается на тонких нитях обратно.

— Вам все равно не пробиться через защиту из божественного амулета! — радуется урод. А увидев подбежавшего меня, выкрикивает. — А вот тебя Неназываемый я достану!

И жахает свечением по мне.

Отпрыгнуть не успеваю. Но заряд, хоть и неслабо обжигает мне кожу, серьезных повреждений не наносит. Он проскальзывает по слою слизи. И самое удивительное, я начинаю осязать эту энергию, чувствовать ее. А раз так, то могу повлиять на нее. Усилием воли заставляю поток заряда проскользнуть вокруг меня и устремиться обратно в усача.

Глаза его лезут на лоб, когда свечение врезается в его же купол!

— Как⁈ — возмущается он.

— Каком к верху! — отвечаю я и добавляю молнией.

Вот теперь усач струхнул. Похоже, удар собственной магией и моей неслабо потратил ресурс купола. Тот стал меньшего диаметра. И прилетевший от хоббитов камень отскочил прямо перед глазами урода. А тут еще и массивное бревно стучит почти в самый нос.

Усач начиняет пятиться. Последние остатки его мужества таят от крика прямо над самой макушкой:

— Кешша дрррако-он!

Химероид каким-то образом умудрился забраться на вершину купола. И теперь штурмует его прочность боевым искусством в стиле аля дятел. Причем очень быстро и яростно. Того и гляди до темечки ушлепка доберется.

— Что это за тварь⁈ — вскрикивает в панике усач, задирая голову.

Но тут прилетает кулак от Лехи. Рука парня спокойно проходит сквозь купол и врезается уроду в нос. Тот ошарашено отшатывается. Затем, вторая рука Лехи сдирает с груди противника бляху в виде медальки, и защитный купол пропадает.

Тут же на голову противника падает Кеша и пытается пробить клювом череп. Я добавляю морозной сферой в харю, которую на ледяные осколки разбивает удар бревна. Все. Усач мертв.

Можно выдохнуть.

Леха же склоняется над телами куницы и рыси.

— Они как? — интересуется у друга Закко.

— Живы, — тихо отвечает парень. — И выживут. Но в таком состоянии они не смогут сейчас идти.

Леха относит мохнатых друзей в заросли и прикрывает ветками.

— Запах гари отобьет хищников от их тел, пока они восстанавливаются, — проговаривает он и обращается к животным. — Нам придется расстаться. Дальше для вас будет еще опасней. Когда смогу, я приду за вами, друзья. Найду вас. А сейчас вам нужно выжить и набраться сил.

И парень замирает на какое-то время прощаясь со зверьми.

Выдается пара секунд для того, чтобы перевести дыхание. Накопившееся напряжение требует разрядки, потому пробивает на приколы.

Глядя на хаотично двигающийся и перемещающийся комок из отростков и нитей, заявляю:

— Доча? Мне кажется или ты немного изменилась и выглядишь не так?

— Ага, — соглашается со мной Писс-Дум. — Возрастные подростковые изменения.

— Растет девочка, — кивает на это Гон-Донн.

Множества новых выпущенных нитей Совершенства начинают сплетаться в некое подобие рта на толстой трубке. Это темно-серебристое нечто размыкает губы и произносит:

— Некогда отдыхать. Сейчас прибежит подмога.

— Фига ты можешь! — вырывается у меня.

— Согласен с кучкой, что осталась от девочки-звездец, — произносит Гон-Донн. — С этими мы, и правда, больно легко справились. Действительно толпа учеников. Да, и мы смогли их кое-чем удивить. Брошенные Максом питомец и лягушка чего стоят. Но пора валить!

— Я Саня, а не Макс! Саня! — возмущаюсь.

— Хорошо, Немакс. Саня так Саня!

— Бежим уже!

И мы бежим.

Кстати, забавно наблюдать за перемещением и метаморфозами Совершенства.

Сначала это происходит за счет хаотичных и стремительных движений нитей и отростков. Бежит тут рядом с тобой такая вот непонятная блямба, и ты офигеваешь.

Затем, в скоплениях этого нечта угадываются сплетенные из тех же нитей и отростков четыре лапы. Звериные, похожие на лисьи, только гипертрофированные. Но они пустотелые внутри. Причем, то образуются эти лапы, то расплетаются, то двигаются как-то не так, как должны. Но постепенно Лиси удается настроить их работу так, что они двигаются гармонично, как у настоящего зверя. И за счет этого Совершенство довольно легко начинает разрывать между нами дистанцию.

Шустрая зараза.

Поняв, что может бежать со слишком для нас большой скоростью, возвращается и начинает наворачивать круги вокруг всей группы, постепенно формируя некий пустотелый каркас, напоминающий тело лисицы. Только это все из нитей и отростков темно-серебристого вещества.

Дальше Лиси экспериментирует с количеством и формой хвостов. А потом ей, видимо это надоедает, и она снова начинает меняться.

Вместо четырех звериных лап, появляются две ноги и формируется что-то похожее на человеческое тело.

— Так эстетичней и вам привычнее, — проговаривает довольно правильными и оформленными губами, в отличие от остального тела, эта гуманоидноподобная несуразность.

— Не знаю что там на счет эстетичности. Ты сейчас пока похожа на подделку рассеянной и криворукой швеи, которая вообще непонятно что хотела сделать из клубков ниток и ленточек, — заявляет ей Гон-Донн. — Но очертания куклы в человеческий рост проглядываются.

— Быстро воссоздать подобие человеческого тела не получается. Но я стараюсь, — на бегу отвечает Лиси.

Бег у нее тоже поначалу не совсем задается. Несколько раз она кубарем катится, но не поднимаясь, перетекает обратно в человеческую фигуру. С каждым новым шагом, движения ее становятся уверенней. Да и тело становится более отчетливым.

— Я из кадров воспоминаний моих отцов пытаюсь воссоздать женщину, — в движении, уже больше похожим на бег, проговаривает Лиси.

— Про сиськи не забудь, — говорит ей Писс-Дум.

— Сиськи для бабы это важно, — умозаключает Гон-Донн. — Особенно большие.

— Да, — соглашается с ним брат. — Нужны большие сиськи.

— А насколько большие? — интересуется Совершенство.

При этом пузыреобразные выпуклости в районе ее груди начинают то резко увеличиваться, то сдуваться.

— Идеальная женская грудь должна помещать на своей поверхности пару мужских ладоней, — советует ей Писс-Дум. — И еще место должно оставаться.