Кеша же, сидит в руках Лехи и дрожит. А увидев меня, бросается мне в ноги. Сильно вцепляется и отпускать не хочет, причитая:

— Хозяин хоррроший, хозяин хорро-о-оший, Кеша хоррроший, и хозяин хорроший…

Леха, как бы извиняясь, произносит:

— Он успел очнуться несколько раз в пасти. Потом снова того… Отрубался.

Варан-узкорот подходит ко мне ближе и…

Флюп!

На этот раз он не затащил себе ничего в рот. Просто облизнул Мою ногу и Кешу. Отчего тот нервно задергался и стал сжимать мою ногу еще сильнее. А причитать громче.

Из кустов раздается новый шум, и оттуда показывается голова второй рептилии.

Мы все знатно напрягаемся, но Леха успокаивает:

— Не боись, свои! Это Шарик, — парень указывает рукой на ящера на котором сидит, затем на второго. — А тот Барсик.

Барсик подходит ближе и обнюхивает всех нас.

Имена зачетные.

Кошусь на здоровую пасть. Потом на вторую. Ну, охренеть! Парк Юрского периода отдыхает.

Граница с локацией «Джунгли Вечного Сумрака».

Некто.

Среди величественных деревьев очень красивая пушистая лисица грациозно прыгает с ветки на ветку, что не свойственно для данного типа животного. Но это необычная лисица.

Она быстро перемещается в поисках нового противника. И локация впереди должна дать ей соперников сильнее, чем попадались ранее.

Но неожиданно существо с разбега врезается в невидимую стену. Недоуменно потыкавшись носом и понюхав преграду, лисица пытается пройти через нее с более быстрого разгона. Но и тут хищницу постигает неудача.

Тогда она выпускает наружу то, что скрывалось под густой красивой шерстью. А именно, свою сущность. Жгуты и сплетенные из них щупальца из темно-серого вещества расходятся в стороны и начинают искать брешь в невидимой преграде. Но не находят.

Тогда лисица начинает медленно идти вдоль барьера, проверяя его целостность. Она уверена, что рано или поздно сможет попасть на ту сторону.

Локация «Джунгли Вечного Сумрака».

— Еехххуууу! — голосит Леха где-то впереди.

— Капец! — откликается, сидящий с ним Закко.

— Шшшш! — вторит ему саблезубая рысь Мурка, шипя от шока.

Шарик, которого они оседлали, вырывается вперед.

Мы на Барсике мчимся следом.

— Охренеть, охренеть, охренеть, — причитает Буги, расположившийся на спине рептилии за мной.

— Поллетта…

Хлысть!

— Кешша дррра…

Хлысть!

— Пол…

Хлысть!

Кеша пытается выразить в слух свои эмоции, но его каждый раз затыкает хлещущая по лицу ветка. По этой же причине я молчу.

Происходящее с нами можно описать фразой — ветки в харю, а я шпарю.

Рептилии набрали звездец какую скорость. Разглядеть вокруг ничего не получается. Прикрытые глаза лишь выхватывают пролетающую мимо смазанную густую растительность.

Как мы усаживались на варанов-узкоротов вспоминать даже не хочется. Дольше всего пришлось повозиться с Кешей. Тот наотрез не хотел приближаться к ящеру. Зато сейчас кайфует. Если, конечно, не учитывать беспрерывно хлещущие нас ветки.

Еще одним запоминающимся событием перед скоростным марш-броском по пересеченной местности стало падение Ктулху. Вернее, тела обезьянолюда, которого тот контролирует.

Он просто стоял, стоял и, ни с того ни с сего, стал заваливаться. Упал, и давай не мигая пялиться в небо. Не мигая — потому что щупальца веки держат. Но глаза он пучил будь здоров.

— Ну, а чего ты хотел? — сказал мне тогда Буги. — Рано или поздно должен был упасть.

— С чего бы? — поинтересовался у него.

— Так он же не дышал. А я говорил, что это важно, — наставительно произнес здоровяк.

— Ты же про нюхать говорил, — возмутился я.

— Ну, так это почти одно и тоже.

Вообще, Буги оказался прав. Тело обезьянолюда не дышало. Ктулху так и не смог к тому моменту полностью разобраться с контролем над этим телом.

— Надо научить его дышать, — влез со своим советом здоровяк. — А то задохнется и помрет.

— Это и дураку понятно, — огрызнулся я.

— Носом вдыхай! — Буги наглядно стал показывать моему питомцу, как его орган обоняния превращается шумный пылесос.

Ктулху попытался повторить. Но в итоге только сужал и расширял крылья носа.

Блин, какая-то пародия на рыбу, вытащенную на берег. Лежит, глаза пучит, жабрами… тьфу, крыльями носа шевелит.

— Грудью дыши, — дал я тогда самый ценный совет. — Расширяй грудную клетку, потом сужай, и снова расширяй!

После этого дело пошло на лад. Обезьянолюд шумно задышал. Как бы теперь себе гипервентиляцию легких не сделал.

Мне в тот момент вспомнилась парочка анекдотов про ежика. В одном зверек просто забыл, как дышать. В другом, где научился дышать жопой, но задохнулся, когда сел на пенек.

Их я и рассказал ребятам. Никто не оценил. И даже не улыбнулся. А Кеша даже чуть отполз от меня.

Хм… Походу не поняли ничего. И, возможно, подумали про меня что-то не то. Какие-то в этом мире разумные недоразвитые. И с юмором у них беда.

Ну, да ладно. Сейчас ни это важно. А важно не словить лицом особо крупную ветку на скорости, набранной ящером.

И еще меня интересует вопрос, правильно ли мы делаем? Может, было лучше постепенно пробираться к центру локации?

Хотя перспектива муторного продвижения не очень привлекает. А тут взяли и помчались с ветерком. А всю опасность представляют крупные ветки. Интересно, куница там еще жива?

Хищники же всех мастей, встречающиеся по пути, первыми удирают, как только чувствуют приближающихся рептилий.

— Ааа! Большая злая еда!

— Две большая злая еда!

Вот и на отряд обезьянолюдов в очередной раз налетаем.

Флюп!

Флюп!

О, минус два потенциальных противника.

Но есть и ложка дегтя. То что два аборигена сдохли в пасти варанов-узкоротов, а не от наших рук — жирный минус. Просто эти рептилии не являются питомцами Лехи. Они как бы подружились. Из-за этого они хапают опыт себе и не делятся. То же самое касается Мурки и куницы. Они тоже являются друзьями, а не питомцами. Как такое парню удается, мне не понятно.

— Кажется, впереди что-то крупное на нашем пути! — доносится спереди голос Лехи. — Приготовьтесь!

Что? О чем он? К чему готовиться то?

Мне бы подробностей побольше!

Несмотря на то, что в джунглях и так постоянный сумрак, впереди надвигается какая-то тень. Нет, что-то большое и темное. Массивное, высокое и растянутое во все стороны.

— Держитесь! — вновь кричит Леха.

— Аааа! — орет Закко.

Раздается треск и какой-то шум.

И тут мне открывается то, что парни на первом ящере увидели раньше нас.

— Охренеть! — еще громче, чем раньше вопит Буги. — Разобьемся!

И я с ним согласен.

«Что-то крупное», по словам Лехи, — это огромная стена из переплетных ветвей и лиан. Явно искусственного происхождения. И перед тем, как мы сталкиваемся с ней, успеваю заметить сверху стены обезьянолюда с расширившимися от шока глазами, который даже роняет свое копье.

— Прижимайся к ящеру! — кричу в последний момент.

ХРЯСТЬ!!!

Набранной скоростью и весом, своим и нашим, варану-узкороту удается сначала мордой, а потом и своей тушей раздвинуть толстые ветви, а мелкие проломить.

Пригибаясь, ловлю сшибленного веткой Кешу и, прижимая его к себе, давлю на спину Ктулху. Тот, благодаря моим действиям, придавливается к телу рептилии. Ветвь, что сшибла химероида, скребет меня по хребту.

— Уй! — раздается за спиной голос Буги.

Надеюсь, он удержался на спине варана-узкорота.

Получаю еще несколько неслабых ударов по телу и голове. Сам чудом удерживаюсь.

— Аааа! — звонко визжит кто-то сбоку.

— Большая злая еда! — с другой стороны.