– Конечно, – она посмотрела на ученика, – Только им не говори. Никогда не стоит сомневаться в юных декадах. Иначе у нас не будет уверенных в себе воинов.

Парень кивнул, немного расслабляясь. Значит, не всё так плохо. Жаль, что его Генерал не поощрила так хотя бы раз. Достав меч, парень приготовился к новому поединку.

Дети остановились около комнаты девочек. Мишель широко улыбнулась и в сотый раз повторила:

– Мы только что победили Генерала. Дважды!

– Хорошее начало, – согласился Элмас, потирая шею.

Девочка потёрла ладоши и сцепила пальцы в замок:

– Слушай, а можно вопрос? – она спрятала руки за спину.

– Давай, – охотно кивнул Элмас.

– Ты как-то спрашивал меня про белую поганку.

– Поганку? – удивился мальчик.

– Да, ты спрашивал, болела ли я. Ещё давно. Всё время забывала уточнить.

– А… Это, – Сайлос пожал плечами, – Мне показалось, что я тебя где-то видел. Сперва подумал, что на районе или хотя бы на юге. А потом вспомнил, что я, пока болел, меня забирал лекарь, и у него я видел кого-то, похожего на тебя. Вернее, мне так кажется, потому что я много не помню. Кажется, её звали тоже Мишель…

– Меня тоже забирал лекарь, – Браво кивнула, – И там был мальчик. Но я плохо помню, что тогда происходило… Лихорадка, все эти лекарства, волдыри…

От последнего слова её передёрнуло. Вспомнилось ужасное лечение, когда старый лекарь высасывал всю дрянь из этих волдырей при помощи огромных игл.

– Да, я тоже почти ничего не помню, – соврал Сайлос, – Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

Сайлос действительно помнил мало. От лихорадки он почти ничего не соображал, только после лекарств его разум немного прояснялся, но этого времени мучительно не хватало. К тому же, когда Сайлос осознавал себя, всё его тело начинало биться в агонии от бесконечных иголок и средств для прижигания. Но кое-что отпечаталось в голове довольно чётко: льняные локоны на серой подушке, шуршание простыней и голос, который постоянно повторял имя "Мишель". Уже после выздоровления Сайлос часто вспоминал о девочке, лежавшей с ним в одной комнате. Но чем больше времени проходило, тем меньше верилось в реальность. Для борьбы с эпидемией Белой поганки используют только первого заболевшего, превращая субстанцию, добытую из его волдырей, в лекарство. Зачем лекарю потребовался второй пациент? Постепенно Сайлос убедил себя, что девочка ему привиделась. Измученный разум искал себе безопасную гавань и, наверное, решил, что страдать в компании лучше, чем в одиночестве.

Но потом он попал в Башню, и потихоньку память вернулась. Мишель выглядела знакомой. И её внешность, и голос, и имя – Сайлос знал это прежде. Но окончательно вспомнил только к после праздника Первой звезда, когда Мишель сказала, что тоже болела. Подумать только, они ведь тогда чуть не умерли. Поганка убивала большинство заражённых, чаще всего эпидемию останавливали искусственно – болеющих сгоняли в одно место, где оставляли умирать, а после трупы сжигали драконы. Первые заражённые находились редко, а выживали ещё реже. “Что там прорицательница говорила про судьбу? – подумал Элмас, – Чтоб мне снова заболеть, если она не имела в виду что-то такое.”

В Серую Башню Генерал приехала прежде всего из-за инспекции. Должность обязывала её лично ежегодно облетать основные крепости Дрейка и лично убеждаться в их боеготовности. Генерал обходила все цитадели вдоль и поперёк, осматривала оборонительные башни, защитные укрепления, крипту, ротонду, изучала отчёты, удостоверялась в наличии и качестве запасов продовольствия, обмундирования и оружия, проверяла условия жизни воинов и учеников, убеждалась в эффективности методик обучения новобранцев, если таковые присутствовали. Серую Крепость Генерал традиционно проверяла последней, поэтому, заканчивая инспекцию, она с чистой совестью задерживалась здесь на несколько дней прежде, чем вернуться в Арлеон, столицу Дрейка.

Хоть уже начались Золотые месяцы, погода стояла прекрасная. Светило редкое для этого времени года солнце, с Пустоши дул тёплый ветерок. Находиться во внутреннем дворе крепости было верхом блаженства.

После сытного обеда Мишель и Сайлос вышли на улицу. В углу внутреннего двора слуги свалили кучу сена, которую Браво решила использовать в качестве лежанки. Девочка распустила тугой хвост, позволив своим светлым прядям свободно лежать на стогу, переплетаясь с тонкими соломинками. Сайлос прикатил откуда-то небольшой бочонок и сел на него так, чтобы опираться спиной на колонну. Прикрыв глаза, мальчик отдыхал. Сегодня ночью друзья снова пробрались на крышу и там до самого рассвета разглядывали созвездия. Сначала Сайлос пытался объяснить Мишель, где находятся Манорок и Роталлеб, а затем стал показывать более известные созвездия: Дракона, Пояс героя, Кошачий глаз и другие. После этого дети, толком не проснувшись, отправились на тренировку, а затем на уроки. К обеду оба падали с ног от усталости, но от планирования следующей вылазки это их не останавливало.

Выйдя из крепости, Генерал остановилась, чтобы насладиться свежим воздухом. Поправив перчатки, она осмотрела двор и начала спускаться. Следом за ней, на полшага позади, шёл комендант крепости Аластор Бейн – высокий, поджарый мужчина с тёмными волосами. Он происходил из семьи потомственных военных. Его отец, бабка, прабабка, прадед и многие другие служили в разных частях армии, большинство во флоте или инженерных войсках. Аластору же повезло поступить на обучение в крепость при родном Остеоне. Из этого же города происходила и Генерал. Разница в возрасте между ними составляла всего три года, так что несколько лет они даже учились вместе.

– Сколько раз здесь бывала, – покачала головой Генерал, – До сих пор не понимаю, как тебе удаётся сохранять такую атмосферу.

Она взглянула на стену над воротами, по ней как раз шёл один из караульных. Он нёс корзину с обедом для дежурных.

– Ещё и держать здесь всё в боевой готовности, при этом оставляя место для простых радостей.

Генерал кивнула в сторону Сайлоса и Мишель. Она откинула русую прядь и вдохнула воздух. Пахло свежим сеном, яблоками и дикими травами. Волшебный аромат, который не встречался даже в Каннингеме, только в Серой Башне. Ещё один штрих к образу этой цитадели, ещё одна причина, по которой Генерал всегда чувствовала себя здесь легко и свободно, словно это место исцеляло её душу после лизоблюдства и подхалимства в других крепостях.

– Вы сами знаете, – Аластор гордо улыбнулся, обводя взором внутренний двор.

Секрет состоял в том, что никакого секрета не существовало. Бейн никогда не готовился к проверкам. Никогда не узнавал заранее даты или, что ещё хуже, настроение проверяющего. Он знал, что между комендантами некоторых крепостей существует договорённость обмениваться информацией о результатах инспекции, о том, на что в этом году обращали внимание, как реагировала Генерал, в каком состоянии отбыла. Бейн всегда относился к этому с сомнением. Всё, что Генерал видела в Серой Крепости, являлось оплотом повседневности. Башня всегда была готова отразить нападение. В ней всегда хранилось достаточно продовольствия, обмундирования, оружия и всегда присутствовал полный состав людей. Дозорные неизменно стояли на башнях, не смея ни на секунду сомкнуть глаза, патрули каждый день совершали облёт ближайших территорий. Всё это выполнялось точно и безропотно. И вовсе не из-за жёсткости или жестокости коменданта, всё функционировало именно так, потому что никто не знал, как это сделать по-другому. Большинство воинов, находящихся в стенах цитадели, провели здесь свои юношеские годы. С раннего детства они усвоили порядки Башни. И все прекрасно знали, что, если они хотят отдыхать, сначала нужно выполнить свою работу. Если сделаешь плохо – придётся переделать, и в этом будешь виноват только ты сам.

Эту простую истину знали все. Как знали и то, что друг без друга они не выживут. Если случится нападение, обороняться придётся всем вместе, плечом к плечу. Система ценностей, выстроенная в Башне, выглядела достаточно просто: Дрейк, королева, Башня, я. Эта несложная иерархия помогала избежать большинства проблем, например, больной конкуренции, которая существовала в Остеонской крепости или при королевском дворе. Конечно, конкуренция присутствовала везде, даже в Серой Башне. Дух соперничества витал в воздухе во время тренировок, докладов, соревнований. Но это соперничество всё же не походило на готовность вырвать крыло противнику, лишь бы стать первым. В этом заключалась вторая простая истина, известная каждому: твой первый враг – ты сам, хочешь стать лучшим, работай над собой, а не строй козни другим.