— Тебе пора начать оглядываться, трупный мастер. Твои дни, считай, сочтены.

Я вежливо улыбнулся и поклонился, мол, попрощался. Кройц тоже усмехнулся и резко развернувшись, ушел.

Паолис еще какое-то время стояла в замешательстве, затем вдруг выпалила:

— Не приближайтесь ко мне, некро-мастер. — И оскорбленно задрав подбородок, быстрым шагом удалилась к своим подружкам.

Я же вернулся к столу с вином, прихватил два бокала и вернулся к Хагену.

— Развлекаешься? — странно усмехнулся Хаген, беря из моих рук бокал.

— Провожу разведку.

Хаген окинул меня заинтересованным взглядом:

— И что смог узнать?

— То, что хотел.

Хаген скривил кислую мину и раздраженно фыркнул. Какое-то время он потягивал вино, а затем серьезно посмотрев, спросил:

— Может, хоть немного посвятишь меня в свой план?

— Обязательно. Как только мы покинем Сол-Меридию, все расскажу.

Хаген хотел было что-то возразить, но резко замолк, мрачно уставился на вход в бальный зал и толкнул меня локтем.

Я обернулся и увидел Ольту Рауман. Она что-то шепнула одному из стражников, тот ей указал взглядом в сторону императора. Без колебаний Рауман зашагала к Ворлиару.

— Как думаешь, она ему прямо сейчас расскажет? — Хаген хоть и старался говорить непринужденно, но вопрос прозвучал нервозно.

— Нет, при всех не станет, — уверенно сказал я, продолжая следить за происходящим.

Тем временем Ольта подошла к императору, дождалась, когда он оторвется от беседы со знатными господами и обратит на нее внимание, и только тогда поклонилась и что-то сказала.

Император нахмурился, затем отыскал взглядом Неспящую Грету, она, будто бы читая его мысли, тут же откликнулась на взгляд и зашагала к нему.

А после эта троица торопливо зашагала прочь из шестиугольного зала.

— Ну вот, — мрачно сказал Хаген, — сейчас будут сорваны покровы.

— Я хочу это услышать, — сказал я и тоже направился на выход из зала.

— Не-не, — хотел было остановить Хаген, попытавшись ухватить меня за рукав.

— Такое пропустить нельзя. Я скоро вернусь, — отмахнулся я.

Стоявшие на выходе из зала стражники едва ли запоминали всех входивших и выходивших. Подвыпивший и раздобревший народ сновал повсюду: шатались по дворцу любовные парочки в поисках укромного уголка; высыпали на улицу шумные, развеселые компании, а там для них во дворе уже устраивали и игры для молодых аристократов, и магические соревнования для магов. Разумеется, одними танцами да музыкой молодежь не заинтересовать. И потому, то что я покинул бальный зал, никого не удивило, да и, скорее всего, вообще осталось никем не замеченным.

Итак, теперь мне предстояло незаметно проследить за императором, и подслушать, о чем они будут говорить через застенки. Это отличная возможность узнать о планах Ворлиара.

И, конечно, грех не воспользоваться моим главным преимуществом. Никто из ныне живущих не знает дворец так, как я. Да, за столько веков могло что-то поменяться, но только не потайные ходы.

Все они были спрятаны внутри камня, и даже опытному архитектору зачастую не под силу было бы определить, что внутри стен есть узкие проходы. Скорее он решит, что у стен такая толщина, потому что остальные стены во дворце были именно такой толщины, но не являлись полыми.

Я не знал, куда направляется эта троица. Потому шагал за Ворлиаром и его спутницами вне поля их зрения, ориентируясь исключительно на звук их шагов. Порой по пути натыкался на стражников или теневиков и тогда я прятался в темных нишах или уходил через потайные ходы. К счастью, механизмы потайных дверей по-прежнему работали исправно. Наверняка все поколения Девангеров поддерживали их работу.

Троица направлялась в центральную башню, при этом за всю дорогу никто из них не проронил ни слова. Когда они начали подниматься по лестнице, я сразу смекнул, что идут они в императорский кабинет. Он находился там и при мне. И если рассуждать логично, никакой бы правитель не стал оставлять потайных ходов в месте, где ведутся самые важные государственные дела, но не я. Потому что в кабинете я их никогда и не обсуждал, для этого были другие места, в которых невозможно было ничего подслушать, например, хаммам с бассейном в восточном крыле дворца.

Я не пошел по центральной лестнице, а нырнул внутрь стены, где имелся веревочный подъемник. Как я и ожидал, подъемник оказался на месте. Встал на деревянный помост, потянул рычаг, механизм натужно заскрипел — давно же им не пользовались. Веревка совсем изветшала, и даже не лопнула от напряжения, а просто развалилась, осыпавшись мне трухой на голову.

Плохо, конечно. Но это не единственный способ подняться, есть еще узкая лестница из выпирающих кирпичей, по которой надо взбираться по-альпинистски.

Призвал к свету, нашел нужные кирпичи, убедился, что они надежные, и полез. Когда преодолел первый ярус и оказался на уровне потолка кабинета за стеной, подвинул неприметную перегородку и вполз по-пластунски внутрь.

Здесь имелась потайная комната между двумя этажами. Наверху находилась библиотека, в ее центре находился огромный глобус — уменьшенная модель Адары. Громадный пятиметровый шар уходил прямо в пол, одна часть планеты находилась в библиотеке, а вторая на потолке в кабинете. И соответственно, чтобы глобус беспрепятственного крутился, и в полах библиотеки, и в потолке кабинета имелись зазоры, сквозь которые отлично проходил звук, и беспрепятственно можно было наблюдать за тем, что происходит внизу. Из библиотеки, кстати, невозможно было увидеть или услышать то, что происходит в кабинете, там была изоляция, отсекающая свет и звуки.

Я успел вовремя. Как только я занял наблюдательную позицию, улёгшись так, чтобы видеть и переговорный стол, и дверь, троица вошла в кабинет.

Сначала показался Зейн. Он прошагал к самому концу длинного овального стола, его ведьма-Неспящая, крутанув бёдрами, обтянутыми красным шелком, медленно прошла через весь зал, встав позади Ворлиара. А затем возникла и личная охрана Ворлиара из Неспящих, рассредоточившись по кабинету. Удивительно, как они быстро тут появились, учитывая, что Ворлиар, Рауман и Грета направлялись сюда втроем.

Зейн выждал, когда все его пешки займут нужные клетки, и только затем, резким движением подобрав плащ, вальяжно усадил свой зад в кресло.

Рауман осталась у входа. Ее я видел лучше всех, так как мог лицезреть не только макушку, но и лицо. Ольте явно не терпелось рассказать свою главную новость. Она, пусть и обладала офицерской выдержкой и стояла по струнке, но я видел, как подрагивают мышцы на ее шее, как то и дело плотно смыкаются и расслабляются челюсти и губы.

Но Ворлиар не торопился, он медленно положил руки на стол, какое-то время сидел молча, отстукивая пальцами неторопливую дробь, и только затем взглянул на Рауман.

— Я надеюсь, ты вернулась, чтобы сообщить, что вы нашли последний осколок? — с тихой угрозой в голосе спросил Ворлиар.

— Нет, Ваше Величество, — сипло произнесла Ольта, и более уверено добавила: — Я со срочными вестями, к сожалению, не менее плохими.

Ворлиар вновь выждал паузу и холодно велел:

— Докладывай, офицер.

— В лесу, возле той злосчастной деревни земель Дерей мы сумели выследить остатки отряда демоноборцев. Сначала мы поймали одного — молодого парня, которого так и не успели допросить — он сумел сбежать каким-то чудом.

— Чудом? — резко перебил ее Ворлиар. — Вы, офицер ордена Теней, говорите мне, что пленник сумел уйти от вас чудом? Он вагр?

— Я этого не исключаю, Ваше Величество, но есть и другая версия, — едва не потупила взгляд Рауман, но резко взяла себя в руки.

Для солдата отводить взгляд, когда к тебе обращается высший по званию, считается или оскорблением, или что еще хуже — трусостью. А это не просто порочащее честь, а и вовсе недопустимая черта характера для воина.

— Парень сумел уйти, — продолжила Рауман, — но мы его выследили и он привел нас к остальным. Мы их окружили…