– Она совершенно безобидна, и это гораздо более мудрый выбор, чем ее сестра.

Кажется, сердце замерло на несколько секунд, прежде чем возобновить работу в гораздо более быстром темпе. Деймос должен перестать так на меня смотреть! Снова чувствую себя скованной, мышцы напряжены, как будто тело сводит адская судорога.

– Об этом не может быть и речи! – яростно рычит мама, заставляя меня дрожать. – Элла не имеет к этому отношения!

– Вам придется пройти по нашим бездыханным телам, прежде чем мы бросим сестру на растерзание этой мерзости, – сурово предупреждает Цирцея, сжимая пальцы в кулаки.

– Как знаете, ведьмы, – холодно отвечает Деймос, наконец отворачиваясь и освобождая от нематериальной связи, которая душила.

Цирцея Великая и Медея Юная, до сих пор молчавшие, встают, когда сестры и мать готовы дать отпор этому мудаку с его притязаниями.

Зевс, похоже, улавливает их движение, ибо следует за ними, махая рукой уроду, которому стоило бы снова стать шавкой и убежать.

– Давайте прервем дискуссию. Нам нужно обсудить, – предлагает Цирцея Великая.

– Нам уж точно надо, – рычит Зевс, поворачиваясь, чтобы выйти из дома.

Деймос с сигаретой в зубах невозмутимо следует за ним. Гермес закрывает за ними дверь. В зале раздается какофония восклицаний. Не успеваю перевести дыхание, как оказываюсь крепко схваченной за запястье посреди толпы. Медея Юная подталкивает меня к боковой двери, и мы оказываемся в уютной гостиной с бронзовыми треножниками, двумя диванами, покрытыми пледами и подушками, зажженным камином. Дверь за нами захлопывается. Цирцея Великая, мои сестры и мама уже здесь, в состоянии паники, очень близком к моему.

– Об этом не может быть и речи, – говорит мама, расхаживая по комнате. – Она слишком молода! Неопытна!

– Успокойся, Тесса! Давай лучше подумаем, – говорит Цирцея Великая.

Я тоже не могу думать здраво. Почему бог хочет жениться на мне? Зевс прав, это абсурд. Едва могу дышать. Чувствую себя подавленной до такой степени, что дергаю воротник джемпера и глубоко вдыхаю.

Я ведь самая бесполезная ведьма!

А может быть… Может быть, если я спасу Мероэ, то окажусь полезной общине? Так они не потеряют силу. Но цена спасения – замужество! Никогда не задумывалась о подобном. Все, чего хочу, – развлекаться, знакомиться с парнями, ходить с некоторыми на свидания, переспать с самым подходящим, бросить его, если придется…

Я и целовалась-то только с двумя, слишком рано брать на себя пожизненные обязательства перед совершенно незнакомым человеком. Тем более перед богом ужаса! Не хочу еще раз испытывать ужас от одного его взгляда.

Но не могу смириться с тем, что Мероэ может пострадать. Она побледнела, увидев его. Никому не желаю ощутить то, что он может вызвать одним лишь взглядом.

Моя семья и проводницы кричат друг на друга. Я должна это остановить.

– Я согласна, – говорю, надеясь, что голос будет звучать громко.

Меня никто не слышит. Вернее, никто не слушает. Сжимаю пальцы в кулаки, ведь должна до конца подпитывать решимость.

– Я согласна! – кричу, чтобы прекратить их спор.

Мне удается прервать их. Все в изумлении поворачиваются ко мне.

– Тыковка, ты не понимаешь, о чем говоришь, – вздыхает Мероэ. – Деймос – глава службы безопасности богов на Земле. Он терроризирует всех, даже свой народ! Он неподходящий для тебя вариант.

Этого достаточно, чтобы заставить меня похолодеть и еще больше убедиться в решении.

– Почему же тогда я должна смириться с тем, что ты выйдешь за него замуж?

Мероэ удивленно распахивает глаза.

– Потому что могу за себя постоять, – отвечает она с дрожью в голосе.

Впервые вижу ее неуверенной. Должно быть, она возлагала большие надежды на этот союз, а теперь упала духом.

– Это всего лишь брак, а не битва, – возражаю я.

Цирцея Великая и Медея Юная переглядываются, затем кивают.

– Элла, тебе действительно нужно знать, во что ты ввязываешься, – начинает первая.

Мама снова разражается громогласным отказом, который Медея Юная прерывает резким «молчать!». Моя семья собирается в углу, угрюмая и обеспокоенная. Если кандидат богов может парализовать кого угодно за долю секунды, то должна признать: нахождение в окружении проводниц в такой серьезной ситуации пугает не меньше.

– Обычно боги живут в трех измерениях: инфернальное, или подземное измерение, земное измерение, в котором раньше жила Геката, и олимпийское, или небесное, к которому у них нет доступа уже сто лет. При этом не имеет значения, какое измерение они предпочитают, если говорить об их характерах. Хотя все боги злопамятны, гневливы и горды, их можно разделить на две категории: боги с благосклонной натурой, такие как Гера, богиня брака, Афина, богиня мудрости, Аполлон, бог солнца, Афродита, богиня красоты, или Эрос, бог любви. И те, кто имеет злую природу, такие как Аид, бог подземного мира, Арес, бог войны, Танатос, бог смерти, или Деймос, бог ужаса.

Пытаясь усвоить длинную речь, киваю, просто чтобы что-то сделать. Но застреваю на «Деймос – злобная сущность».

Медея Юная вступает в диалог:

– Да, но ты забыла упомянуть, что Деймос и его брат Фобос обычно сопровождали своего отца Ареса на поле боя и наводили ужас на врагов. В древние времена можно было умереть как от копья, так и от страха.

– Верно, но если Зевс откажется изменить кандидата, у нас не останется выбора, Элла. Это очень серьезно, нам нужен союз.

Снова киваю, находясь в смятении. Мероэ делает шаг вперед, чтобы вмешаться:

– Но мы…

– Позже подумаем о том, что делать дальше, – вмешивается Цирцея Великая.

Проводницы смотрят на меня, скрестив руки. Похоже, они ждут устного подтверждения.

– Я понимаю, – бормочу, прежде чем прочистить горло. – У Мероэ, в отличие от меня, есть будущее.

– А как же твоя учеба? – бросает мать.

Внезапно вспоминаю об университете. На несколько минут я выпала из повседневной жизни. Разделяя жизнь на две части, когда нахожусь в одной, не думаю о второй.

Смутившись, опускаю глаза.

– Если честно, до сих пор не знаю, куда двигаться в учебе. Может быть, если смогу взглянуть на нее со стороны, приду к решению проблемы.

– Тебе придется родить будущую Медею, – отвечает она. – Ты об этом подумала? Ты готова стать матерью?

Я сглатываю, потому что думала об этом даже меньше, чем о замужестве.

– Может, Элла не сможет родить ведьму со способностями? – с надеждой спрашивает мать.

– Нет, Элла отлично с этим справится, – быстро отвечает Цирцея Великая.

Она и Медея Юная встают по бокам от меня, взяв за руки.

– Если согласишься, мы будем на твоей стороне. Можешь рассчитывать на нашу поддержку.

Кажется, это первый раз, когда они сказали мне что-то подобное, и чувствую, что меня наконец-то принимают в общине. Смотрю на них как на моих проводниц, думая, что никогда не была собственной проводницей.

– Я сделаю это.

Не обращая внимания на обескураженные и гневные восклицания матери и сестер, следую за Цирцеей Великой и Медеей Юной в зал. В это время Гермес, который, должно быть, наблюдал за нами из окна, открывает входную дверь и освобождает место для Зевса и Деймоса. Мы снова оказываемся лицом к лицу. Предпочитаю сосредоточить внимание на Зевсе.

– Мы завершили обсуждение, – заявляет Зевс.

Его голос звучит смущенно. Надеюсь, что он сообщит о замене Деймоса на другого, более благосклонного бога.

– Деймос стоит на своем. Что об этом думает ведьма без дара?

Проклятье. «Ведьма без дара»… Неужели я никогда не стану кем-то другим? Если Зевс считает меня куском мяса на торгах, то может хотя бы называть по имени!

– Я не просто ведьма без дара, меня зовут Элла. – Чувствую, как хватка проводниц усиливается.

Зевс поднимает брови в явном удивлении. Он бросает мрачный взгляд на внука и рычит:

– Так у нее еще и вспыльчивый характер.

– Она стоит того, Зевс, – отвечает Деймос.

О, Геката, ты не знаешь, на что себя обрекаешь, глупец!