– Что?

Должна признаться, я недооценила его волю.

– Не здесь.

Бросаю взгляд на кровать. Может, он предпочитает, чтобы мы телепортировались в простыни?

– Нет, – добавляет он. – Дело не в тебе и не во мне. Мы вновь под влиянием моих братьев.

Он бросает меня и выходит из бассейна, оставляя в замешательстве. Я хочу его и знаю, что желание исходит от меня. Оно было еще до того, как Деймос появился на Поляне. Неужели он не может отличить истинные чувства от того, что вызывают в нем братья?

Слышу, как он ложится спать, и выхожу из воды, чтобы обсохнуть и переодеться, разочарованная. Мы находимся во Дворце Удовольствий, но для меня это будет время разочарований. Надеваю шорты и майку, которые взяла с собой, и ложусь на свою сторону кровати, наблюдая, как Деймос аккуратно занял свою. На этот раз невидимая граница исходит не от меня.

Откатываюсь в сторону, разочарованная, раздраженная и огорченная. Не знаю, какая эмоция подходит больше.

«Нужно похоронить мою влюбленность, нужно похоронить мою влюбленность, нужно похоронить мою влюбленность…» Буду повторять это себе снова и снова! Моя единственная цель – получить ихор.

Но пока я здесь, планирую насладиться пляжем, бассейном и местными достопримечательностями.

Есть еще кое-что, от чего не хочу отказываться: сделать все возможное, чтобы поладить с его семьей. По утрам на вилле тихо, и я пользуюсь возможностью осмотреть ее с чашкой кофе в руке. Лучшая находка – внутренний дворик, открытый к морю и покрытый мозаичными портретами. Крошечные детали создают точные картины. Пятеро детей изображены в разном возрасте: улыбающиеся Эрос и Антерос, милая Гармония, печальная в подростковом возрасте, очаровательные Деймос и Фобос с хмурыми выражениями лиц. Остаюсь тронутой портретом Деймоса-подростка, даже несмотря на то, что он выглядит печальным. Хотела бы я знать его в то время. Очевидно, боги начинают свою вечность, будучи молодыми, потому что Арес и Афродита не выглядят старше детей. Возраст проявляется в позе и взглядах, словно накопленный опыт оставляет след только в глубине душ. Тем не менее Зевс и Гера выглядят немного старше…

– Они прекрасны, не так ли?

Голос Афродиты вырывает из размышлений. У нее усталые глаза, она одета в розовое шелковое кимоно с крупными цветами. В одной руке держит бокал мимозы, которую смакует маленькими глотками.

– Да, мне очень понравились детские портреты Деймоса и Фобоса.

– Мои детки, – с улыбкой мурлычет Афродита. – Такие очаровательные и уязвимые.

– Трудно это представить.

Меня трогает, что богиня так отзывается о детях. Она выглядит требовательной, но заботится о них. Моя мама всегда бросается ко мне, когда приезжаю навестить. То, как Афродита вчера приветствовала Деймоса, сбило с толку.

– Я бы хотела познакомиться с Деймосом, когда он был подростком.

– Он был застенчивым мальчиком, как и его брат. И таким печальным, – добавляет она, проводя рукой по лицу сына. – Не помню, чтобы видела его по-настоящему счастливым, даже сейчас.

Какие ужасные слова! Ее взгляд кажется обвиняющим. Мне нечего ответить. Я видела Деймоса «счастливым» только один раз: когда благодаря Стилле он смог встретиться с Фобосом. Но счастлив ли он со мной? Ведь наш брак по расчету.

Уже несколько дней пытаюсь подавить влюбленность в Деймоса, но одного замечания его матери достаточно, чтобы ее подпитать.

– Он мог быть счастливым, здесь, – говорю я, придерживаясь идеи наладить отношения.

Если я ничего не могу Деймосу дать – в конце концов, он отказывается даже от секса ради удовольствия, – могу попытаться заставить Афродиту понять, что ее сын несет на себе тяжесть вины и делает все для брата.

Афродита вопросительно поднимает брови.

– Будьте с ним мягче.

Она допивает напиток из кубка и ломает его. Золотые капли стекают с пальцев.

– Он свел с ума родного брата, – отвечает она, разъяренная.

– Это случилось из-за его сущности, а не по его воле.

– Это то, кем он является! Ты ничего не понимаешь в богах, ведьма. Мы такие, какие есть!

Сжимаю пальцы в кулаки.

– Вы его любите.

– Конечно люблю, он мой сын. Я родила его.

– Тогда вы злитесь на себя, а не на него.

Афродита опускает глаза, проглатывая следующую злую реплику.

– Я никогда ничего не могла сделать для своих детей.

Понимаю, что она имеет в виду ужасный брак Гармонии с Кадмом. Возможно, и свою судьбу, вынужденный союз с Гефестом. Похоже, она не видит хорошие вещи, которые делает, ослепленная злом, которое творилось вокруг.

– Вы позволили Эросу жить с Психеей. Вы не были обязаны принимать ее у себя.

Она качает головой.

– Эта девчонка слишком мила, – ворчит она.

О, клянусь Гекатой, теперь я понимаю, в кого пошел Деймос!

– И вы пытались защитить Деймоса от него самого во время нашей свадьбы.

Афродита смотрит в угол.

– Вы боялись, что он будет неконтролируем и жесток со мной, но этого не произошло. Он вел себя очень корректно. Кажется, что я никогда не встречала такого правильного человека.

Ее улыбка смягчается. Совершенное лицо становится безмятежным.

– Я бы не воспитала сыновей иначе, – говорит она, не скрывая облегчения.

Скорее всего, Афродита сомневается в том, что Деймос способен контролировать себя. Она была рядом в момент, когда он высвободил всю свою силу. Несмотря на безусловную любовь, она опасается сына.

– И у вас это получилось. Я не очень хорошо знаю всех ваших детей, но до сих пор у меня не было других впечатлений о них.

Афродита поворачивается к портретам и задерживается на портрете Фобоса. Я бы хотела успокоить ее, сказав, что у Деймоса есть план. Но боюсь показаться бестактной. Не хочу давать ей пустые надежды, если ничего не получится.

– Кажется, он просто не хочет принять свою силу.

– Отец воспитал их для полей сражений, – отвечает богиня, рассекая ладонью воздух. – Любовь – это не только сила и мужество, даже если они необходимы. Это также признание своих слабостей.

Она задумывается, прежде чем продолжить:

– Я бы хотела приготовить на ужин оливки и свежий сыр, но мне не хватает кристаллов соли, которые можно найти только на этом острове. Вам с Деймосом нужно пойти на деревенский рынок, это недалеко отсюда. Пройдите мимо пляжа, дальше имеется тропинка.

Отмечаю ее соучастие. Афродита дает возможность провести время наедине с Деймосом, и я ей воспользуюсь, чтобы попытаться достучаться до него.

– Положитесь на меня.

Мы встречаемся на пляже, ворчливый муж и я. Он в одежде из белого льна, я в платье с цветочным рисунком. Он морщится, а я радуюсь.

– Думала, что буду скучать по осени, но это не так.

Деймос не разделяет моего энтузиазма. Засунув руки в карманы, в темных очках, он медленно идет вперед. Держа его юношеский портрет в голове, я настроена решительно. Море шумит, песок просачивается сквозь пальцы ног, все кажется прекрасным.

– Ненавижу солнце, – ворчит супруг.

Обгоняю его на несколько шагов и начинаю идти спиной вперед, чтобы иметь возможность видеть его лицо.

– Эй, если здесь кто имеет право ворчать, так это я, как потомок Гелиоса и рыжеволосая.

Я получаю от него полуулыбку. Лучше, чем ничего. После вчерашнего разочарования не собираюсь приставать к нему, но признаюсь, думаю только о том, как взять его за руку или под руку, чтобы установить с ним контакт. В начале знакомства он меня пугал… А сейчас своего рода магнит, который неутомимо притягивает. Возможно, вопреки его желанию при контакте с братьями и матерью его полярность меняется. Он перестает излучать ауру ужаса и становится очаровательным.

Или это я ослабила внимание. Проклятая неконтролируемая влюбленность…

Прикусываю губу и смотрю на море.

– Могу я задать вопрос?

– Конечно.

Он остается напряженным. Но не стал обсуждать предложение пойти на рынок. Я не сказала, что идея исходила от его матери, опасаясь получить категорический отказ. Тем не менее чувствую, что он ведет себя сговорчиво, чтобы наверстать упущенное со вчерашнего вечера. Но также не хочу, чтобы он винил себя за то, что оттолкнул меня.