Старшая подруга Персефоны, она делила время между Землей и подземным миром. Она также была близка с Аидом, и поскольку Деймос заботится о нем, бог подземного мира все меньше напоминал то, каким его рисуют ведьмы: жестокая личность, которая живет за счет смертей. Однако смерть – часть жизненного цикла. Природа учит нас этому каждый год. Геката была независимой, хитрой, мудрой. Она очаровывала и завораживала окружающих. Наконец-то я смогла прочитать рассказы, написанные предками несколько сотен лет назад. Геката направляла и защищала их в ночи. С помощью Артемиды он подарила ведьмам Поляну, место, недоступное для людей, посреди густого тысячелетнего леса.

Все это заставляет хотеть узнать ее и побуждает принести для нее ихор Деймоса. Может быть, ее близость к Аиду и Персефоне станет хорошим способом убедить Деймоса в том, что возвращение Гекаты принесет благо?

Звуки шагов заставляют оторваться от ствола, который с удовольствием обнимаю. Прячусь позади, испуганная мыслью, что Цирцея Великая или Медея Юная обнаружат меня здесь. Но голос принадлежит тому, кого я не ожидала увидеть. Он мужской.

– Покажись.

Бросаю взгляд на созданный проем: фигура, одетая в джинсы и длинную пепельную индийскую тунику. Дионис приближается к дереву, его лицо напряжено. С колотящимся сердцем снова прячусь за стволом. Как он узнал? Почему он здесь? Что, черт возьми, происходит?

– Геката, значит, это правда, – говорит он вполголоса. – Ты все еще жива.

Его слова приходят на ум: он тоже бог тайн и магии, поэтому смог поднять щит. Но как он узнал, что сущность Гекаты сохранилась? Он предал богов, чтобы встать на сторону нашей богини во время войны, но, по мнению сестер, остается олимпийцем, который в долгу перед Зевсом за отмену изгнания. Ему нельзя полностью доверять. В любом случае его вторжение сбивает с толку.

– Когда-то мы использовали одну магию. Я смог найти тебя благодаря ей. Твоя сила все еще велика, Геката. Ты знаешь, что я уважаю тебя и восхищаюсь тобой.

Его голос становится ближе. Сворачиваюсь калачиком и молюсь, чтобы бог меня не увидел.

– За это тебе придется меня простить, – шепчет он. – У меня нет выбора.

Дерево качает ветвями, словно его встряхивают. Задерживаю дыхание, думая, что Дионис сейчас набросится на дерево, когда меня ослепляет вспышка.

Оказываюсь на склоне холма, в окружении желто-зеленой природы, залитой средиземноморским солнцем. Вокруг меня растут виноградные лозы, листья распускаются, а сочные гроздья склоняются к земле.

– Неплохо! – комментирует голос рядом со мной.

Женщина наблюдает за происходящим, уперевшись руками в талию. У нее смуглая кожа, черные волосы заплетены в косы, украшенные золотым жемчугом. Она одета в пурпурный старинный пеплум, подпоясанный золотым поясом. Большие лиловые глаза с проницательностью смотрят на виноградную лозу.

– Приму это за комплимент, – в нескольких шагах отзывается другой голос.

Дионис приближается к ней, одетый в длинную белую льняную мантию, отороченную разноцветными лентами. Это придает ему древневосточный вид. Темные волосы и листья плюща красиво и изящно вьются.

– Ты отлично справился… для сына Зевса. – Кажется, она его поддразнивает.

– Ты бросила мне вызов, я подчиняюсь, Геката!

У меня уже были догадки, что это она, но, получив подтверждение, от волнения замираю.

– Если хочешь быть жестоким, будь жестоким, вот что я всегда советую эмпусам.

Дионис склоняет голову в знак уважения.

– Твоим последовательницам очень повезло, что ты у них в качестве проводницы.

Они улыбаются друг другу. Никакой двусмысленности быть не может: их связывает исключительно дружба. Они наблюдают за виноградной лозой, которая их окружает. От них исходит чувство гордости и выполненного долга.

– Как поживает Ариадна?

Черты лица Диониса напрягаются.

– Все еще плачет по Тесею.

Геката берет руку своего друга в свою.

– Она придет в себя, ведь ты рядом с ней.

Она с заботливостью утешает его. Ариадна пропала без вести во время последней войны. Я хотела приблизиться к ним и попытаться установить контакт, но видение внезапно прерывается.

– Покажись! – слышу оклик вне пузыря.

Без труда узнаю голос Цирцеи Великой. Она бросается к дереву, за ней следует Медея Юная. Все еще прячусь, но подозреваю, что Дионис скрылся, как только услышал, что они приближаются. Я боялась, что он хотел причинить вред Гекате, но он был здесь только для того, чтобы установить с ней связь и поделиться воспоминаниями. Соприкасаясь с вместилищем ее сущности, я приняла в этом участие. Меня тронуло то, что я увидела Гекату в истинном обличии, почувствовав ее харизму и силу.

– Я уверена, что почувствовала что-то странное, – размышляет Цирцея Великая.

Смущенная, выхожу из укрытия.

– Это была я.

Проводницы пытаются скрыть удивление.

– Элла, что ты здесь делаешь? – спрашивает Медея Юная.

– Просто хотела увидеть ее, воспользоваться ее мудростью.

Они молча смотрят на меня. Мне предстоит пройти проверку на детекторе лжи… И я предпочитаю лгать, несмотря ни на что. Я могла бы сказать им, что Дионис был здесь, но, учитывая напряженность в отношениях между богами и общиной, у меня нет желания усугублять ситуацию. У меня также нет ощущения, что Дионис сделал что-то не так.

– Могу я задать вам вопрос? – говорю я, чтобы отвлечь их внимание.

Кивком головы дают согласие.

– Почему мы не можем черпать магию Гекаты, раз ее сущность все еще здесь? Неужели тело действительно необходимо?

Этот вопрос уже давно не дает покоя. Но теперь, когда увидела Гекату в воспоминаниях Диониса, мне еще больше хочется ее увидеть.

– Геката всегда руководила нами, она нам нужна для диалога. Ты прекрасно понимаешь, что без нее это невозможно, – нервно отвечает Цирцея Великая.

Сбитая с толку, киваю. Я полностью согласна, и к тому же хотела бы иметь возможность поговорить с ней напрямую.

– Является ли заклинание по созданию тела безопасным для Деймоса? Ощутит ли он что-нибудь, если мы воспользуемся его ихором?

Вероятно, я уже вызвала беспокойство и раздражение вторжением сюда и первым вопросом, но теперь сбиваю их с толку больше. Они скрещивают руки.

– К чему этот вопрос? Судьба такого злобного олимпийца, как Деймос, не должна до такой степени волновать тебя, это во-первых. Во-вторых, конечно, он ничего не боится и ничего не почувствует.

Ответ и тон меня леденят. Я убеждена, что их мышление искажено годами ненависти между богами и ведьмами. Но если они могут ошибаться в этом вопросе, могут ли ошибаться и в другом? Уверены ли они в плане?

Неужели Деймос действительно ничего не боится?

– А теперь иди домой. Тебе нужно отдохнуть.

– Приношу извинения за доставленные неприятности.

Они улыбаются, и я отворачиваюсь, охваченная сомнениями.

Проходит два дня, а от Деймоса все еще нет вестей. Я официально его ненавижу. Никогда больше не дойду до стадии улыбающегося смайлика ради олимпийца. Отныне это будет двоеточие и открывающая скобка.

Уже полдень, пользуюсь минутным перерывом, чтобы прилечь в домике на вершине дерева. Не знаю, о чем и думать, погруженная в вопросы и сомнения. Наконец-то заканчиваю задания для университета, но настолько потерялась в чувствах, что мозг находится в состоянии бесформенной каши.

– Что ты можешь сделать, Деймос? Ты меня слышишь? – бормочу я про себя.

Он наверняка пытает сатиров или терпит муз в штаб-квартире…

– Элла?

Я слышу его голос!

Выпрямляюсь и подползаю к двери, чтобы выглянуть. Деймос действительно здесь. Прямой как палка, в темном рабочем костюме. Не мог же он услышать мою тихую молитву и ответить на нее?

– Что ты здесь делаешь? – восклицаю, ошеломленная.

Он исчезает. У меня галлюцинации?

Он снова появляется, рядом со мной, согнувшись. Должно быть, так выглядит великан в доме. Деймос ложится на спину, свесив ноги. Он слегка напряженно ухмыляется, но мне хочется радоваться его присутствию. Ложусь рядом с ним. Его древесный аромат идеально сочетается с этим местом. Разноцветные глаза, светлые волосы, недовольное ворчание… все это снова очаровывает. Я очень далека от того, чтобы забыть о влечении. Цирцея и Мероэ правы, приключение мне не повредит. Как только влюбленность пройдет, все вернется на круги своя.