Только теперь осознаю, что с момента помолвки флирт запрещен. Замечаю, как сова свысока смотрит на нас. А ведь Афина может злиться не только на Деймоса, но и на меня. Нервно запускаю пальцы в распущенные волосы.

– Он говорит меньше, чем ты, – отвечаю, немного смущенная.

О, Геката, я не могу ставить под сомнение союз богов и ведьм из-за интрижки!

– Уверена, что он не опасен?

Деймос, ощетинившись, смотрит на него с угрозой, которую друг явно ощутил. Я приседаю рядом с Деймосом.

– Нет, смотри.

Мои пальцы погружаются в мягкий мех.

– Не поймите меня неправильно, – шепчу я. – Я просто чешу за ухом.

Деймос ворчит в ответ.

Джонас тоже опускается на корточки и хочет протянуть руку, но пес встает и показывает клыки. Предостерегающе отталкиваю руку Джонаса.

– Не стоит, он не любит общаться с незнакомыми людьми. В прошлом к нему… э-э… не очень хорошо относились.

– Ох, бедняжка, – жалеет Джонас.

Должно быть, неслыханно, чтобы такое замечание делали по отношению к богу. Особенно такому гордому, как бог ужаса.

– Не удивлен, что ты взяла его к себе. У тебя золотое сердце.

О, Геката, если бы он только знал! Но мне приятно от сказанного, и я сильно краснею.

– Думаю, это звучит как повод выпить.

Джонас кивает и выпрямляется.

– Пиво?

– Пиво!

Джонас уходит.

– Вы здесь только для того, чтобы наблюдать, – напоминаю Деймосу шепотом. – Не ведите себя так, это смешно.

Деймос, кажется, даже не слушает меня. Он наблюдает за толпой, шевеля ушами. Этот пес безнадежен. Встаю и принимаю бокал, который протягивает Джонас. Мы присоединяемся к обсуждению группы, и я решаю сделать все возможное, чтобы забыть о присутствии Деймоса.

После первого бокала пива никто не может устоять перед всеобщим энтузиазмом и музыкой. Ее ритм словно совпадает с ритмом сердца и легких. Все кажется синхронизированным, побуждая танцевать. Мадлен и Рейчел уже обнимаются на танцполе с закрытыми глазами и широкой улыбкой на губах. Джонас берет меня за руку и тянет за собой. Позволяю себе расслабиться, отдаваясь яркой, мерцающей волне прожекторов и движению тел вокруг, неистовому и раскачивающемуся одновременно. Все пьянит. Может быть, дело в пиве и в том, что я закусила всего парой соленых пирожков. Но ощущение забвения приятно.

Джонас касается моего бедра, чтобы притянуть к себе. Прижимаюсь к его телу, поднимая руки, с удовольствием потираюсь о него, контролируя себя. Мне любопытно. Я хочу прикасаться и чувствовать касания. Но Мэд права: открыться другому – пожалуй, самое сложное для меня. У меня так много тайн, которые не хочу раскрывать, и большая неуверенность в себе. Чувствую себя чужой как в общине, так и в мире людей… А может быть, слишком много думаю и тем самым препятствую чисто физическому акту.

Когда снова открываю глаза, кружится голова. Музыка сбивает с толку, свет размытый и яркий. Руки Джонаса горят на моей талии. Кажется, он тоже находится в измененном состоянии. Движения людей быстрые, иногда замедляясь, жесты становятся широкими и медленными, прежде чем снова начать ускоренно двигаться. Это так странно…

Вдруг яркий предмет ослепляет меня. Сова хлопает крыльями перед моими глазами. Хочу прогнать ее, но рука словно весит тонну. А может, я двигаюсь словно в замедленной съемке. Или нет, я двигаюсь нормально. Странно. Впрочем, сова улетает. Так. На чем я остановилась? Ах да, Джонас и секс. Неплохое сочетание. Почему мы никогда не заходили дальше? Он очень милый и вежливый. Он идеален! И кажется, хочет меня, потому что наклоняется, чтобы поцеловать.

А затем его тело взлетает.

Ого! Джонас летит! Через всю комнату! Прежде чем приземлиться на диван и удариться о стену, сломав деревянную отделку. Я такого не ожидала. Может, у него тоже есть какой-то скрытый дар. Чего еще не ожидала, что Деймос встанет напротив меня, прямой как жало, пока продолжаю танцевать.

Осознаю, что вскоре секс с ним будет разрешен, даже поощрен. О, Геката, однажды мне придется заняться с ним сексом! Знаю об этом, но чувствую, что тело наконец высказало мнение по этому поводу. Болезненное желание сжимает грудь. Он единственный, кто прикоснется ко мне, и осознание этого сжигает изнутри. Кажется, я этого хочу. Сердце бешено колотится в груди. Но почему хочу его, если ничего о нем не знаю? Закрываю глаза и начинаю отворачиваться, надеясь похоронить неистовое желание, но его тело, к которому прижимаюсь, совсем не помогает. От него исходит притягательное тепло, и я замечаю, что запах Деймоса изменился. Кажется, он пахнет цитрусовыми. А еще металлом и дымом от горящего дерева. Деймос пахнет так, словно побывал на поле битвы.

Он хватает меня за плечи, чтобы обездвижить, мои волосы рассыпаются. Хватаюсь за его пальто, чтобы не упасть. Он убирает волосы с моего лица. Смущенная, не могу устоять перед желанием прикоснуться к его коже. Приходится встать на цыпочки, чтобы провести пальцами по его щекам. О, Геката, его кожа горячая. А черты лица такие мужественные… Может, это сон, но мне кажется, что мои руки пару секунд светились.

– Элла!

Зов Деймоса сопровождается встряхиванием, от которого звенит в ушах.

– Элла!

Чувствую, как меня опять встряхивают, и наконец реальность снова становится четкой: прожекторы, музыка, танцующие тела. Я словно выныриваю из сна. Осознав, что обе мои руки прижаты к лицу Деймоса, ошеломленная, резко убираю их. Сова Афины, сидящая на его плече, пристально смотрит на меня.

– Что ты…

– Ты пришла в себя?

Быстро киваю.

– Что, черт возьми, это было?

Кажется, все поглощены музыкой, никто не заметил, что пес превратился в белокурого гиганта, а Джонас исчез.

– Менада[4] манипулирует всеми на этой вечеринке. Погружает в транс и обостряет желания, чтобы ими питаться, – объясняет он твердым голосом.

По крайней мере, теперь у меня есть рациональное объяснение, что я испытывала к Деймосу. Это помогает чувствовать себя лучше.

– Это опасно? – взволнованно спрашиваю.

– Ты же знаешь, чем заканчивается тиаз[5].

Жду, что он продолжит, но этого не происходит.

– Нет.

Деймос со вздохом ведет меня к двери дома. Он одним из первых должен был понять, что я ничего не знаю. Ведь выбрал меня как раз по этой причине! Вот же хам!

– Тиаз, или шествие Диониса, всегда заканчивается безумным пьянством и блудом.

Вздрагиваю, услышав объяснения.

– Их нужно немедленно остановить! Они не ведают что творят!

– Я позабочусь об этом. Жди меня снаружи.

Он выталкивает меня на площадку и закрывает перед моим носом дверь. Несколько секунд стою в оцепенении, прежде чем воскликнуть:

– Вот же идиот! Мог бы вести себя со мной по-другому!

Опустив голову, спускаюсь, яростно шагая, глубоко раздраженная пренебрежительным отношением Деймоса… и осознанием: я хотела его. Трудно его не захотеть, ведь он проклятое совершенство! Неужели этой менаде больше нечем было заняться, кроме как управлять моим разумом.

– Деймос всегда ведет себя так.

Голос останавливает меня, заставив поднять глаза. Рядом со мной на подъездной дорожке дома стоит молодая женщина. Длинные каштановые волосы собраны в пучок и перевязаны лентой. Белая кофта, закрепленная на плечах двумя брошами, а под грудью – бронзовым поясом. Ожерелье из крупных круглых золотых жемчужин украшает горло. Она выглядит так, словно прибыла из античности, не беспокоясь о том, что находится посреди современного американского кампуса.

– Он не смог обращаться с тобой иначе, – добавляет незнакомка ровным тоном.

Ее глаза зеленые как изумруд, а улыбка странная. Будто она пребывает в двух местах одновременно. Не знаю, как это объяснить.

– Кто вы? – спрашиваю, чувствуя себя одновременно расслабленной и настороженной.

Она медленно проводит пальцами по воротнику, с интересом изучая меня.