— Ух ты! — Женя тут же достала смартфон и сфотографировала своё искажённое отражение в выпуклом боку самовара.

— Я уже десять таких фоток в сториз выложила, — скучающе произнесла Стася, пока Женя водила пальцами по экрану своего гаджета.

— Важно не кто быстрее, а у кого больше лайков, — проговорила Женя, бросив острый взгляд на Стасю.

— Ну что, давайте знакомиться, — громко произнесла Бэлла Геннадьевна, по-царски усаживаясь во главе стола. — Как меня зовут, вы уже знаете. Расскажу немного о себе. Я родилась здесь, в Красных Серпах. Когда именно, не буду говорить. — Тут она по-актёрски рассмеялась. Ребята, правда, эффект не оценили, потому что были заняты поглощением яств, что подносила бабушка Аглая. — Потом я уехала учиться, потом работала, имела свой бизнес. Но жить в большом городе мне надоело, и я вернулась на малую родину. Вот, открыла здесь гостевой дом, придумала туристическую программу. Буду развивать сельский туризм.

Тут Бэлла Геннадьевна замолчала, видимо, ожидая реакции, но ответом ей были лишь звуки поедания роскошной выпечки, от которой даже Ника не смогла удержаться. Рискуя не влезть завтра в свой костюм, она уплетала уже третий беляш. Гордей перемалывал блюдо пельменей, Стася загребла все овощи, до которых сумела дотянуться, Женя бросала в свою тарелку всё подряд — картофельное пюре, куриные ножки, колбасу, солёную рыбу с луком.

Поняв, что хозяйка всё ещё ожидает какого-нибудь ответа на свой монолог, Ника попыталась хоть что-то сказать.

— А почему именно такая программа? — спросила Ника с набитым ртом. Невежливо, конечно, но она уже почти полгода не ела никакой выпечки.

— О, это прекрасный вопрос, — оживилась Бэлла Геннадьевна. — Вы ведь знаете предание о Еремее, легендарном нижегородском разбойнике? — Ребята только молча покивали. — Ну да, её все знают. Ещё в семнадцатом веке он создал целый клан, что грабил купеческие суда и торговые караваны. Нижний Новгород ведь уже тогда называли карманом России, здесь и ярмарки, и слияние двух рек, по которым двигались торговые корабли. Деньги здесь водились, и немалые. Словом, было, чем поживиться. Вот Еремей этим и пользовался. Но мало кто знает, что у него была дочь.

— Виринея, — произнесла Ника так быстро, будто отвечала на вопрос викторины.

— Верно, — немного удивлённо проговорила Бэлла Геннадьевна, покачивая головой, так что длинные серьги мерно колыхались. — Вы неплохо подкованы.

— Увлекаюсь краеведением. — Ника промолчала о том, что выиграла уже третью подряд нижегородскую губернскую олимпиаду.

— И потом — имя? — Бэлла Геннадьевна красиво изогнула тонкую бровь.

— А фто имя? — спросила Женя с набитым ртом.

— Виринея — это вариант имени Вероника. — Бэлла Геннадьевна, склонив голову набок, внимательно рассматривала Нику. От этого взгляда почему-то хотелось спрятаться. Но потом хозяйка моргнула и повернулась к остальным. — У вас вообще на редкость интересные имена — Гордей и Станислава.

— Так что там с этой Ворожеей? — громко спросила Женя, видимо, обидевшись на то, что её не упомянули.

— Виринеей, — поправила Стася.

— Но ваша подруга в чём-то права. — Спокойный, немного театральный, тон Бэллы Геннадьевны не дал девчонкам вступить в перепалку. На слове «подруга» Стася сузила глаза и скорчила гримаску. — Дело в том, что почти всех разбойников рано или поздно ловили царские войска, но Еремею всегда удавалось от них ускользать. И поговаривали, что это была заслуга его дочери. Будто бы она была колдуньей, которой помогала нечистая сила. Еремей, конечно, и сам слыл колдуном, но Виринея, говорят, превосходила его во много раз.

Ника на автомате хотела поправить рассказчицу, но передумала, так что выдала лишь громкий ик.

— Я только хотела сказать, что ворожея и колдунья — не совсем одно и тоже, — ответила Ника на молчаливый вопрос хозяйки. Где-то рядом кто-то почти бесшумно произнёс «зубрила».

— Пожалуй, что так, — согласилась Бэлла Геннадьевна. — Но сути это не меняет. По легенде, именно с помощью нечистой силы Еремею и Виринее много лет удавалось уходить от правосудия. За это время они накопили несметные богатства и, понятное дело, нажили множество врагов. За их головы были назначены награды. А особенно большая награда была назначена тому, кто укажет на урочище.

— На что? — тоненьким голоском спросила Стася. Женя закатила глаза.

— Урочище, — повторила Бэлла Геннадьевна. — Говорят, в чернореченских лесах Еремей со своей братией устроил целое городище, где они все обитались, и туда же свозили сокровища.

Ника снова пискнула и сразу зажала рот ладонью, чтобы не вставить свои пять копеек.

— Да? — Снова изогнула брови хозяйка.

— Я только хотела сказать, что местные леса всегда считались священными, — неловко затараторила Ника, как бы извиняясь за свою невежливость. — А устраивать там урочища — значило их осквернять. Но Еремея возмездие обходило стороной, поэтому его тоже считали колдуном.

— Верно, — снова подтвердила Бэлла Геннадьевна. Бабушка Аглая тем временем убрала грязную посуду и теперь расставляла по столу фарфоровые чашки явно старинного чайного сервиза. — А Виринея к тому же слыла необыкновенной красавицей. Это их и погубило.

— Как это? — спросила Стася, широко зевнув.

— Нашёлся один боярин, что захотел взять Виринею в жёны. Он пообещал бросить все свои богатства к её ногам, даже подарил прекрасный золотой перстень с огромным камнем. И было назначено их венчание.

— Но оно не состоялось, — снова вставила Ника.

— Точно, — снова не обиделась хозяйка. — Венчание было назначено в церкви. Кстати, говорят, это была именно наша церковь. Вы её, наверное, видели. — Бэлла Геннадьевна вопросительно осмотрела ребят, но теперь они были заняты горячим чаем из самовара, так что только Ника утвердительно кивнула, дуя на обжигающий чай в блюдечке. — Так вот. В назначенный день невеста прибыла в церковь, но там её уже ждали царские служилые люди. Остальных, кто пришёл с ней, сразу убили, а её схватили и посадили в острог. Знаете, какой именно?

— Предтеченский, в Кулибине, — быстро ответила Ника, тут же услышав чей-то шёпот, назвавший её ботанкой.

— Точно, — кивнула хозяйка. — Нынешний Кулибин — это бывшее Предтеченское. Поэтому острог так называли. До сих пор стоит, только там теперь больница. Так вот. Еремей тогда сбежал, а Виринея не смогла и осталась в остроге. Пытались заставить её выдать отца. Но она ничего не рассказала. Так и умерла там. Но. — Здесь Бэлла Геннадьевна по-актёрски подняла вверх палец с длинным красным ногтем. — Виринея сумела передать из острога грамоту.

— Грамоту? — переспросила Стася, устало откидываясь на спинку стула.

— Разбойники всегда имели доверенных лиц — тех, кто знал об их сокровищах, местах, где они спрятаны, и зароках.

— Зароках? — заплетающимся языком пробормотала Стася.

— Когда клад закапывали, его заговаривали. — Бэлла Геннадьевна не теряла терпения. — То есть, делали как бы инструкцию — что нужно сделать, чтобы этот клад потом достать. Например, прийти всемером, или подойти спиной к кладу. Все эти сведения записывались в особые грамоты, которые хранились у доверенных лиц. Вот и у Виринеи была такая грамота. И чтобы грамоту не отобрали в остроге, она сумела передать её на волю своим родственникам. А теперь я расскажу вам нечто такое, чего вы больше нигде не узнаете.

Повисла театральная пауза. Стася, правда, почти спала, положив голову Гордею на плечо. Сам Гордей слушал рассказ со скучающим видом — он всё это уже изучил на форумах кладоискателей, о чём постоянно всем рассказывал. Как и Женя, теперь складывающая оригами из фантиков от конфет. Ника же просто не ждала, что её чем-то смогут удивить.

— Так вот, — выдержав паузу, заговорила хозяйка. — Эта грамота была передана потомкам Еремея, жившим в этих местах. Они её оставили своим детям, и так далее. Сама грамота, конечно, не сохранилась, но её примерное содержание всё же дошло до наших дней.

Снова повисла пауза. Никто из ребят не демонстрировал интереса к рассказу.