— Сможешь прочитать? — напряжённо спросила Стася.

— Это необязательно, — мягко произнёс Гордей, оттесняя Нику от камня. — Всем и так известно, что здесь написано.

В тишине, пока Женя рассматривала буквы, Гордей зашёл ей за спину и внимательно посмотрел на Стасю. Та, будто что-то вспомнив, широко раскрыла глаза. И тут же прищурилась. Гордей коротко кивнул, и она ответила тем же.

В следующий миг Гордей ударил Женю в спину, и когда она повалилась на валун, заломил ей руки. Стася прижала её голову к камню, но из-за повреждённой руки не могла держать крепко, так что кричащая Женя вполне могла вырваться.

— Помогай! — крикнул через плечо Гордей.

Ника бессмысленно топталась сбоку, происходящее попросту не умещалось в голове.

— Что? — тупо спросила Ника.

— Держи давай! Или режь!

— Зачем?

— Зачем?! Да ты дура, или как?! Без жертвы клад не откроется!

— Но почему…

— А ты думаешь, зачем мы взяли её с собой?! — голос Стаси потерял весь звон, и теперь звучал низко и мерзко. — С чего я всю дорогу её терпела, а?!

И Стася резко ударила брыкающуюся Женю головой о камень.

— Режь давай! — приказал Гордей. — Или держи!

— Давай серп, я сама порежу! — Стася протянула руку, но Ника вместо того, чтобы отдать серп, вцепилась в него и стала пятиться. Стася, ругнувшись, бросила Женю, в один прыжок оказалась перед Никой, выхватила серп, а Нику толкнула в грудь, так что та оступилась и ударилась затылком о каменную стену.

Стася же мигом вернулась к камню, где алые лучи уже добрались до корней дерева. Сквозь пелену Ника слышала крики Жени, какую-то толкотню, потом резкий миг тишины и звук капель, падающих на гладкую каменную поверхность.

Гордей выпустил Женю, она отпрянула, держась за лицо. Значит, хотя бы не убили, уже хорошо. Даже со своего места Ника смогла различить, как кровь собралась на макушке камня кругленькой лужицей, а когда лучи солнца сомкнулись на ней, кровавый кружок стал растекаться по желобкам между выпуклыми буквами.

Все в оцепенении наблюдали, как струйки истончались и тянулись к земле, покрытой мхом. В ушах стучал собственный пульс, и каждый удар приближал…

Струйка достигла земли. Солнце скрылось. По пещере пронёсся вдох. Стены и пол дрогнули, эхом прозвучал чужой глубокий голос. Дерево истошно заскрипело и стало крениться. Треща и вытаскивая из камня голые кривые корни, оно наклонялось, пока не упёрлось макушкой в стену.

Наступила тишина. Потом Стася сделала осторожный шаг к торчащим корням, с которых осыпался песок и мелкие камешки. Ещё шаг. Приподнялась на носочки, вытянула шею. И ахнула.

— Там золото. — Стася обернулась. Её бледное лицо стало будто фарфоровым — совершенно разгладилось, потеряло всякое выражение. Только огромные глаза выпучились, а челюсть сползла вниз. — Много золота.

Гордей подступил и тоже ахнул, заглянув в открывшуюся пропасть. За ним Женя, у которой кровь стекала по шее. Когда и у неё отвисла челюсть, она слабо опустила руки. Кровь с брови и от уха стекала черной полосой, пропитывая футболку. Но боль её нисколько не волновала. Внизу сверкало золото.

Ника со своего места видела только корни и часть пропасти, а заглянуть туда было равносильно самоубийству. Из разверстой каменной пасти исходил ужас. Почти осязаемый, живой, пульсирующий. Он струился и клубился вокруг, грозя поглотить их всех разом.

— Как нам его достать? — деловито спросила Стася.

— Кому-то придётся спуститься и передавать наверх, — так же деловито отозвался Гордей.

— Я не могу, у меня рука, — тут же произнесла Стася.

— А я не пролезу, — сказал Гордей, и они оба повернулись к Жене, у которой уже половина футболки стала тёмной от крови. — Она тоже не сможет. — Он нашёл пустым взглядом Нику, так и лежавшую у стены. И разочарованно цыкнул. Снова повернулся к Стасе. — Ты полезешь.

— Я не могу, — затрясла головой Стася.

— Давай.

— Нет. Нет! — закричала Стася, когда Гордей подступил и просто толкнул её в грудь.

Пара шагов, нелепый взмах руками, и Стася, оступившись, спиной вперёд полетела в яму.

Раздался глухой удар и вскрик.

— Я не… — Потом Стася закричала так надрывно и протяжно, что по стенам пещеры прошла дрожь.

— Добро пожаловать, — произнёс глубокий мужской голос. — Я давно вас жду.

Стася продолжала вопить, а остальные двое даже не шелохнулись. Так и стояли, безучастно пялясь в пропасть.

Ника, у которой от вопля Стаси разом свело все конечности, на животе поползла к камню. Подтягиваясь на локтях, заставляла себя двигаться, хотя звук воя грозил глухотой. Да ещё этот жуткий голос, всё время что-то говоривший, причём на разные лады, будто сплетение речи разных голосов и времён.

Пальцы сомкнулись на ручке серпа. Ника уже подползла к валуну, когда из ямы раздался крик Стаси:

— Помогите! Дайте руку!

Гордей и Женя мелко вздрогнули. Женя испуганно вздохнула и отшатнулась, Гордей, вместо того чтобы помочь подруге, тоже отступил.

Ника проползла мимо валуна и, дав себе установку не смотреть на сокровища, заглянула в яму. Золото прикрывала собой Стася, тянувшая вверх здоровую руку. Ника потянулась за ней, но когда их пальцы сомкнулись, из-за Стаси показалось лицо, от вида которого Ника мигом перестала дышать.

Бледное, серое, с чёрными провалами глаз и красным ртом, оно скалилось, протягивая когтистую пятерню мимо Стаси.

— А я тебя ждал, — раздалось в ушах Ники.

Алая пасть растянулась, показав острые клыки, жилистая рука быстро обхватила Стасю за горло и потянула вниз. Но Стася крепко вцепилась в руку Ники, так что возникло сильное натяжение, грозившее если не разорвать обе руки, то выбить все суставы.

Лицо Стаси покраснело, глаза вылезали из орбит, но она не отпускала руку Ники. Их обеих тянуло вниз, в пропасть, где в черноте посверкивали горы…

— Помогите! — крикнула Ника, зажмурившись.

Но помощь не пришла. Тогда она заставила себя прикрыть глаза, чтобы не видеть толком сокровища, и махнула серпом.

Натяжение ослабло, и Ника неимоверными усилием сделала рывок, вытянув Стасю на поверхность. Когда она выбралась, Ника стала быстро отползать от ямы. Но только у арки поняла, что остальные за ней так и не последовали.

Обернувшись, она увидела, как ребята немного отступили от вывернутых корней дерева, но продолжали заглядывать в яму, высматривая сокровища. Даже Стася, поднявшись на ноги, снова повернулась к пропасти.

— Надо уходить, — попыталась позвать Ника.

— Ну и вали, — через плечо бросила Женя.

— Но…

Поняв, что ответа не будет, Ника приподнялась и стала протискиваться через проём, где в прошлый раз застряла.

Когда она уже почти пролезла, на щиколотке сомкнулась цепкая хватка.

— Не уйдёшь, — прошипело где-то рядом, ногу рвануло, и Ника полетела на пол.

Голова больно стукнулась, всё стихло. Где-то рядом звякнул серп. Но Ника заставила себя притормозить и не погружаться в липкую черноту. В тёмном тумане, почему-то светящемся, она видела, как ребята всё ходили, примеряясь к яме.

Когда силуэты ребят полностью растворились в ослепительном кошмаре, свет от которого проникал даже сквозь закрытые глаза, Ника заставила себя перевернуться на другой бок. От навалившейся темноты стало чуть легче, по крайней мере, глаза больше не слезились, а голову не разрывало изнутри.

Ещё усилие — и перевернулась на живот. Заставила себя ползти. Пусть и с закрытыми глазами, но точно прочь от прохода в… даже думать не хотелось, куда вела та узкая арка. Вход туда есть, а вот выход — вряд ли.

Макушка упёрлась во что-то твёрдое. Ясно, Ника добралась до стены пещеры. Наконец смогла разлепить веки, будто склеенные. По стенке сумела подняться на ноги. Не оборачиваясь и глядя на пещеру будто через мутное органическое стекло, почти на ощупь нашла выход и, всё так же держась за стену, поковыляла прочь.

Тёмные извилистые коридоры, потом мрачная пещера с бледным окном наверху. Этот свет от последних лучей солнца на закате не слепил, но ледяным холодом заставлял внутренности переворачиваться от ужаса. Хотелось побыстрей добраться до проёма и бежать от урочища со всех ног. Неважно куда. Хоть в отравленную промзону с мутантами.