Окружающий мир на мгновение мигнул вспышкой ослепляющего света, и вот уже в следующей сцене он что есть сил бежит по ухабистой дороге, спотыкается и кубарем падает со склона, роняя при этом сжатую в руках плетеную корзину. На миг взгляд парнишки сосредоточился на помятых грибах, что он с утра по раньше побрел собирать в лесу. Беда в том, что сейчас это уже было не важно, со склона горы ему хорошо была видна родная деревня, полностью объятая пламенем. Клубы черного дыма поднимались высоко в небо чтобы крупными хлопьями пепла застелить землю.

Рутерфорд будто сторонний человек, зритель, мог наблюдать свою более молодую версию. Совсем еще мальчишку что, не обращая внимания на ссадины и кровоподтеки бежал вдоль полуразрушенных домов. Прищурив глаза, он дышал раз через раз, с трудом ориентируясь в густом облаке дыма, при этом что-то отчаянно выкрикивая....

Рутерфорд не слышал ни единого звука, картина его попусту не передавала. Но он слишком хорошо помнил мольбы о помощи, имена родителей что в тот вечер он выкрикивал что есть мочи. Старик прекрасно знал, что будет дальше.

—Хватит...!

Вот мальчик пройдет еще пару домов, упорно не замечая в обилие усеянную трупами землю.

—Прошу прекрати! Не надо!!

Вот он повернет за угол, и встретится взглядом с тем самым уродом что еще на днях был гостем в их доме. Сейчас же, обе его руки за волосы держали отрубленные головы родителей.

—ПРЕКРАТИ!!!!

Одновременно с криком Рутерфорда окружающее его пространство разлетелось на сотни и тысячи мельчайших осколков. Старый маг вновь смог ощутить собственное тело, сейчас безвольно стоявшее на коленях. Тяжело дыша, он крепко прижал ладонь к груди, о которую с яростью стучало сердце.

—Этот день был знаменательным в твоей жизни, Рутерфорд.

Старик вздрогнул, поднимая дрожащий взгляд на материализовавшуюся из пустоты женскую фигуру.

—Именно это событие и привело тебя к одному из возведенного в мое имя, но забытого храма. Твои молитвы были столь искренни, что дошли и до моих ушей.

—Богиня Амарета...?

Виданная старым архимагом статуя в гробнице точь-в-точь повторяла черты лица говорившей с ним девушки. Посреди ее тела словно возникала невиданная глазу граница. Если по левую сторону были те же острые скулы, изящный полумесяц бровей, миндалевидные глаза, то правая все это повторяла с единственным отличием: на молочной, светлой коже теперь красовались нарывы и разбухшие от сочившегося в них гноя язвы. Где-то плоть омертвела настолько, что обнажала почерневшее мясо и кости, щека точь как на статуе была изорвана, обнажая добрую половину зубов, часть которых насквозь прогнила. В завершение картины правый глаз не реагировал на движение, посветлевшая глазница напоминала собой таковую у трупа.

—Почему-то люди всегда обращают больше всего внимания именно на мертвую мою сторону, обделяя то, что еще полно жизни. Никто не воскликнет о моей красоте, все запоминают лишь облезшую кожу и мутный взор, но никак не наоборот.

—Прошу....вас простить меня богиня. - Рутерфорд не стал как-либо отпираться, вместо этого он склонил свою голову. Служению ей старик посвятил почти всю свою жизнь. Если у мага и был какой-то вопрос, то только...

—Ты достойно служил мне Рутерфорд, а потому я объясню тебе то, что произошло в храме. - девушка так и осталась стоять на месте, с теплотой глядя на одного из немногих оставшихся своих последователей - Тот храм, в котором ты поселился со своим внуком, как и множество других, был рассчитан на поиск приемников и распространения имени моего по устам смертных. Видимо, механизм, заложенный в алтаре, посчитал твоего сына достаточно квалифицированным для того, чтобы он обрел всю скопленную за множество веков ману, хранящуюся в сердце моего святилища.

—Но...он ведь мог умереть!

—Мог - та согласно кивнула - После инициации я сама обратила свой взор на вас, и признаться была удивлена. Чтобы к двадцати годам прорваться в архимаги, талант твоего мальчика и правда чудесен, но в давние времена можно было отыскать и таких. Что действительно примечательно так это его воля. Арон не единственный избранник, но только этот храм копил силу на протяжении долгих веков, так и не отыскав достойного человека. Во время инициации множество из избранников погибает, не справившись с болью что настигает каждого кому даруется столь разрушительная сила. Чтоб ты знал, обычно хватает всего сорока процентов принятой твоим внуком энергии дабы свести человека с ума, твой же уже пережил большую часть ритуала. Остальная часть уже не должна кардинально на него повлиять.

Рутерфорд слушал внимательно, хоть у старика и возникали вопросы, но он не смел перебивать стоявшую на против него сущность. Старик с облегчением выдохнул, услышав о том, что внук все еще жив. Видимо маг вложил достаточно много энергии в барьер чтобы тот работал и после его ухода. А ушел ли он? Где они вообще находились? Что он тут делал?

—М?

Будто прочитав мысли архимага, сущность обнажила широкий оскал, на своем прекрасном, и в то же время изуродованном лице.

—Ахахахах....разве ты не желал служить мне после смерти Рутерфорд? Так возрадуйся же. Твое время пришло.

***

Арон не имел ни малейшего понятия сколь долго пробыл без сознания, но, когда его веки дрогнули, а глаза обрели осмысленность, окружение встретило парня тишиной и кромешной тьмой что слегка разбавлял молочно-белый купол барьера.

—Де....кха-кха! Ааах...!

С губ брюнета еще не вырвалось ни слова, но горло будто обожгло кипятком. Едва успев упереться руками о потрескавшуюся плитку, Арон согнулся в диком приступе кашля, в процессе которого парень ощущал как по губам и подбородку стекала бурая кровь. Та крупными, вязкими каплями ниспадала наземь. Приступ продолжался не меньше десятка минут, пока брюнет наконец не воззвал к мане запуская процесс регенерации. В первую очередь он в обилие пропитал ей дыхательные пути, и лишь тогда смог вздохнуть с облегчением. Вот, только возникла очередная проблема. Черпнув силы с источника, брюнет осознал, что тот стал просто огромным, но при этом практически пустым. Мана в нем восполнялась на каких-то два-три процента, остальное же пространство казалось пустым и никак не хотело заполняться энергией.

—Что...происходит?

Первая мысль была об откате. Он не смог прорваться в архимаги, и потерял одну или две ступени в развитии? Но так не должно быть! К тому же источник в таком случае не должен иметь столь огромный размах. Вопросов копилось все больше, но пока их можно было отложить. Когда зрение более-менее сфокусировалось брюнет осознал себя находящимся под завалами земли и камня, барьер что окружал его начинал слабо мигать, предвещая о скором своем истощении. Первым делом Арон приложил к нему ладонь, по существенно увеличившимся в размерах каналам передавая ману в заклинание, вновь до краев заполняя барьер силой. Парень понятия не имел что произошло пока он медитировал, но ни завал, ни существенно уменьшившийся резерв маны были далеко не главными его проблемами. Сморщив лоб, и посылая волны маны во все стороны от себя, тем самым максимально расширяя восприятие, он так и не мог обнаружить уже ставшее родным облачко тумана.

—Деда?

Когда никто не ответил, внутри начала зарождаться паника и тревожность.

—Деда-а-а! Дед! Дедаааа!!! Старик ты где?!!

Арон кричал что есть сил вновь срывая только-только восстановившиеся связки, но ответом ему была все та же гнетущая тишина...

***

Темно и холодно, тихо и одиноко. Завалы отовсюду с каждой минутой будто сужались, продавливая щит, хотя Арон прекрасно осознавал, что заслон напитанный маной выдержит и не такое.

Его щеки были грязные от пролитых слез и прилипшей к коже грязи. Уже больше суток он сидел на месте обхватив руками колени. Изредка, уже без надежды услышать ответ, он звал деда. В руках Арон держал единственную оставшуюся о нем память - серебряное колечко вживленным в него пурпурным камнем. За это время в голову приходили мысли одна хуже другой. Он его бросил? Убежал? Его кто-то схватил? А может, он мертв...? В последнее Арон хотел верить меньше всего, и всеми силами убеждал себя, что дед либо ушел не в силах оставаться под завалами, либо…он не знал!