В сад из-за раскрытых настежь арочных дверей вошел одетый в латный доспех рыцарь. Его могучая фигура остановилась всего в пятерке метров от беседующей пары, и замерла в глубоком поклоне.

—Ваше величество.

—О, Гарольд. - доедая очередное пирожное, Лютерфон вытер пальцы о полотенчико, и обратил взгляд золотистых глаз на командира своей стражи - Что, уже пора идти?

—Никак нет. - помотав головой и вновь выпрямив спину, мужчина на короткий миг задержал свой взгляд сначала на Моккане, а потом на императоре. После короткого кивка последнего, Гарольд продолжил:

—Несколько минут назад по донесениям расположенных у восточной границы разведчиков, ко мне пришла весть о том, что энты у леса с эльфами полностью уничтожены, а предполагаемое место битвы сейчас горит аномально темным пламенем что продолжает распространяться во все стороны от эпицентра.

—Хруст.

Так и не отпив вина с взятого в руки бокала, Моккан не понял, когда успел его выронить, разбивая о выложенную мрамором мозаику, дорогой хрусталь. Вот только ни его самого, ни Императора звон разлетающейся на осколки тары сейчас совершенно не волновал.

Стражник же, заметив отвисшие челюсти пары напротив благоразумно решил выждать паузу.

—Энты уничтожены? - первым в себя пришел император. Погрузившись глубже в кресло, он будто бы еще сильнее скрючился, попутно с тем почесывая бородку - Но как...? Это ведь один из сильнейших козырей Версаля.

—Они не могли быть так легко уничтожены, тут понадобилась бы длительная осада... - слово взял Моккан, излагая своим мысли в слух - Минимум несколько дюжин катапульт, и это при том, что живой силы будет достаточно чтобы оттягивать внимание деревяшек на себя. Их кару не пробить даже продвинутым воинам ауры, на их убийство едва ли способно с десяток человек в империи. Уж такую ораву наши пограничники точно заметят. Думаю, это отвлекающий маневр или дезинформация с их стороны.

—Все так - кивнул на слова главнокомандующего император, и перевел взгляд на стражника уже собираясь отдавать ему распоряжения, вот только по тучному лицу последнего Лютерфон осознал, что что-то тут было не так - В чем дело Гарольд?

Стражник не заставил себя ждать, и сразу продолжил доклад:

—По имеющейся у нас информации с лица земли стерто как минимум четыре близлежащих поселений эльфов, и три - наши пограничные деревни. На их месте обнаружено все то же темное пламя, выживших нет. Сгорели и женщины, и дети, и старики. Причем все произошло за одну ночь.

Если предыдущая новость еще заставляла сомневаться в своей правдивости, то вот уничтоженные поселения эльфов - совсем другое дело. Эти уж точно не станут жертвовать сородичами ради интриг.

—Отлично! - Лютерфон с грохотом уронил кулак на стол — Это же великолепно!

—Ваше величество?

Стражник был в недоумении. Он ожидал разноса и выговора, как-никак близлежащие деревни были полностью обескровлены, но услышанное дальше лишь сильнее повергло его в шок.

—Я смотрю наши мысли сейчас схожи - Моккан так же оскалился во всю ширину своей пухлой морды - Ушастым сейчас будет не до нас. Снимем часть гарнизона, и додавим долбанную крепость магов.

—А после них можно будет и на Версаль присмотреться - подхватил мысль император, но вдруг осекся, вспомнив о крайне важной детали - Но кто черт подери устроил всю эту заварушку?!

—Может рядом пролетал древний дракон, или ушастые разгневали какое-то божество, какая разница? Слишком уж все это внезапно случилось. Человеку такие силы точно не подвластны, а значит явление — это скорее из ряда вон и повториться в ближайшие годы не может - с видом истинного знатока Моккан поддался вперед и облокотившись о стол заговорщически продолжил - Но не волнуйтесь, я пошлю моих ребят обнюхать все в округе. Может они и узнают, чего... глядишь эльфы потеряли не только пограничные поселения, и можно будет вторгаться к ушастым.

Прострация нечто отдаленно напоминающее сон. В ней не было и капли ясности, каждая из новоявленных сцен была размыта сероватой дымкой, пеленой сквозь которую лишь с огромным трудом можно было различить размазанные точь клякса людские силуэты. При каждом их появлении, маг будто сквозь толщу воды слышал душераздирающие человеческие крики, многострадальные вопли, и что-то очень похожее на мольбу...

Единственное что по-настоящему выделялось в полностью лишенном цветов мире - пламя. Глубокого темного цвета, в конце каждой сцены без исключения, оно обхватывало в своих объятьях мирские силуэты, всевозможные строения, живность и деревья. А после все повторялось, вновь и вновь.

Арон не имел ни малейшего понятия сколько он пробыл в беспамятстве. Когда парень с трудом приоткрыл пунцовые, слипшиеся веки, то обнаружил себя лежавшим под кроной дерева, сквозь густую листву которого пробирались робкие лучики утреннего солнца.

Его одежда, грязная и мокрая от пота. Местами изорвана, обрывками сцен напоминая о вчерашней погоне. Какое-то время он просто лежал, приходя в себя и собираясь с мыслями. Медленно, но верно ничего не видящие глаза начали проясняться, а кожа стала розоветь. Собравшись с силами Арон уперся ладонями о землю, и попытался привстать.

—Кха....кха...кха...!

Он тут же согнулся пополам, яростно закашлявшись. Горло нещадно жгло, а с каждым новым кашлем на землю крупными, вязкими каплями ниспадала багровая слизь. Сочная трава что имела несчастье ее коснуться начисто выгорала, развеиваясь по ветру крупными хлопьями пепла.

Приступ длился несколько долгих минут, но все же отступил. Стирая рукавом рубахи остатки непонятной жидкости на губах и подбородке Арон отполз подальше от начавшего смердеть участка земли.

—Что…тут происходит? Где энты?

Память предала, не желая давать подсказки. Силясь вспомнить хоть что-то, маг добился лишь болезненной пульсации в голове. Чем больше он прикладывал усилий - тем больнее становилось. Вены у висков уже яростно пульсировали, со лба скатывались крупные градины пота, зубы плотно сжались, а губы сами собой растянулись в тонкую полоску - настолько сильно они были прижаты друг к другу.

"Нет....так не пойдет..."

Боль в конце концов победила любопытство. Едва брюнет оставил попытки что-либо вспомнить - как та начала медленно отступать, вновь позволяя парню ясно мыслить.

Думать о том, как он сюда попал, Арон больше не решался. Он огляделся, боль в голове теперь хоть и терпимая, но все еще давала о себе знать. а вместе с тем не проходило пока что незримое для него, но крайне гнетущее чувство объяснить которого он не мог при всем своем желании.

Вокруг все еще простирался лес, но уже не такой густой как он помнил. Деревья теперь были куда более щуплые на вид, не превышая высотой с десяток или два метров, расстояние между ними так же существенно возросло, а вместо почти сплошной стены кустарника были лишь редкие их островки. Тут можно вполне нормально передвигаться, не опасаясь того, что колючие ветки отхватят очередной лоскут и без того потрепанной одежды.

На какое-то время Арон потупил взгляд обдумывая что же делать дальше. Если он все еще в лесу эльфов, то явно далеко от той поляны с Энтами, так что их пока можно не опасаться. Единственная насущная проблема сейчас - направление. Вокруг не было ни утоптанных троп, ни тем более дороги, так что Арон сделал единственно правильное, по его мнению, решение - положился на Амарету, и привстав, чуть пошатываясь, зашагал в случайно выбранном направлении.

***

-А ты не плохо воспитал своего наследника. Чуть что – пускает всех в расход.Губы богини тронула легкая, непринужденная улыбка. Потоки душ и та резня что хоть и с помутненным рассудком устроил мальчик пришлись Амарете по вкусу. Ей не требовалась какая-либо помощь для наблюдения за одним из своих последователей, но вот для Рутерфорда это было далеко не так. Это обстоятельство легко исправляла магия. Овальный провал в пространстве напоминал своей формой зеркало, но вместо банального отражения пара наблюдателей могли лицезреть все потуги Арона.-Но он слишком бездарно разбрасывается заклинаниями. – бывший архимаг хмуря толстые брови что уже давно покрыл налет седины – Да и что ему стоило не ступать во владения энтов? С его навыками он спокойно смог бы разгромить всех преследователей.-Успокойся старик. – стоило богине перевести взгляд прекрасных и одновременно жутких глаз на мага, как бедолагу пробил озноб – Тебе ли не знать, что далеко не все навыки можно привить с помощью тренировок. Тут важен опыт. Да и… нет у него сейчас тех сил коими он владел.-Как нет? – Рутерфорд едва ли не подпрыгнул с одного из двух кресел, на которых они расположились. – Что это может значить?-А ты подумай. Амарета совсем по-детски сверкнула глазками очерчивая губами легкую полуулыбку. Последовала короткая пауза. Поняв, что отвечать богиня совершенно не спешит маг пожелал было что-то недовольно буркнуть – сдержался. Разгневать повелительницу жизни и смерти? Нет уж – увольте! Ему не оставалось ничего, кроме того, чтобы действительно сесть и хорошенько обдумать ситуацию. Амарета его не торопила, переводя ленивый взгляд обратно в сторону “зеркальца”. Тишина длилась не долго и вскоре Рутерфорд неуверенно спросил.-Источник? Он поврежден?-Ну вот можешь же когда захочешь, – по пустующему мрачному пространству измерения, в котором они находились прошелся заливистый смешок – Правильно старик. Объём влитой в него маны – колоссален. По моим расчетам он должен был перескочить ступень архимага. Но такой резкий переход не может не сказаться на теле. И если каналы с ядром в центре пусть и с трудом, но могут выдержать такую мощь… то душа – совсем нет.-Душа? Она так же влияет на операции приводящееся с магией?-Странно. Кому как не тебе, темному магу, знатоку ритуалов и жертвоприношений, не знать о силе что храниться в душе? – Хмыкнув Амарета в отвращении скривила свои пухлые губы. При этом на второй “мертвой” половине плоть надорвалась и по болезненно бледной коже покатилась одинокая, капля гноя что, впрочем, тут же испарилась, оставляя после себя лишь влажный след на коже.– Только вот вы людишки лишь попусту расходуете столь ценный ресурс в погоне за голой силой. Душа куда глубже и многограннее чем вы можете себе представить. И еще не повидавшего мир мальчишки – она слишком слаба. Скажу тебе больше – не вмешайся я и не запри часть воспоминаний твой внук уже сейчас мог сойти с ума.Ответом Амарете был лишь глубокий старчески выдох. Жизнь была жестокой за частую кровавой и не справедливой. Именно поэтому старик старался воспитать мальчика более суровым чем это могло бы пригодиться. Он ни в коем случае не поддерживал во внуке трепет перед человеческой жизнью лишь обозначал границы дозволенного в которых он может свободно убивать любого, кто покуситься на его жизнь или то, что ему дорого. Но… даже так даже в таких условиях Рутерфорд прекрасно осознавал, что мальчик не справился бы с грузом, легшим на его плечи после той резни, кровавой бани, которую он устроил в приступе безумства.