Никита постоял возле ниши с табличкой матери, а дед Фрол молча отдавал дань памяти своему другу Анатолию, Патриарху рода Назаровых.
— Отбрось страхи и сомнения, — сказал он, прерывая тишину усыпальницы. — Ты всё делаешь правильно.
— Как ни странно, боязни никакой нет, — Никита взял под руку старика и вышел с ним под бархатисто-лиловое небо, на котором высыпали первые звёзды. — Не за себя беспокоюсь.
— Пробиваешь коридор с помощью демонов, выходишь на дистанцию удара и уничтожаешь противника, — буднично ответил дед Фрол, не собираясь утешать или прочищать мозги молодому чародею. — Тебя прикрывают напарники, а я контролирую весь дом, если кто вздумает поинтересоваться нос сунуть в чужой разговор.
— Наставник, у тебя даже голос ожил, — рассмеялся Никита. — В бой тянет?
— Доживешь до моих лет в тишине и спокойствии — за любую возможность тряхнуть стариной цепляться станешь.
— Да вроде бы мы в тишине не прозябаем. Очень даже шумим по округе.
— Ты про наёмников? — фыркнул старик, тихонько постукивая тростью. — Детский лепет. Твои демоны их за две минуты раскатали, даже обидно.
— Почему обидно? — полюбопытствовал Никита.
— А потому обидно, что супостаты не успели понять, как их в собственное дерьмо натыкали.
Кто бы сомневался, что у старого наставника есть свое, отличное от других, мнение о профессионализме коллег и недругов, и это при том, что Фрол Пантелеевич никогда не отзывался о них уничижительно. «Может, поэтому и дожил до стольких лет», — шутил он иногда.
Отойдя от усыпальницы на несколько метров, двое волхвов, старый и молодой, одновременно остановились на лужайке, на которой частенько занимались Миша и Полина, поглядели друг на друга и разошлись по сторонам. Через плотную стену деревьев проглядывался светящийся огнями особняк.
— Ладно, сынка, давай, отработаем несколько позиций, которые нам пригодятся. Разомнёмся перед сном.
Старый волхв дождался, когда Никита отойдет на несколько шагов и резко выбросил правую руку вперед, создавая перед собой стремительно надувающийся пузырь.
— «Линза», — произнес дед Фрол, — у тебя несколько секунд, чтобы снять защиту, не угробив своих людей. Время пошло!
* * *
— А куда это Никита с Фролом Пантелеевичем пошли? — с любопытством провожая мужа с наставником, спросила Даша, чуть ли не перевешиваясь через перила балкона.
— К усыпальнице направились, — тоже удивилась Юля, пристраиваясь рядом.
— Дед Фрол был знаком с Анатолием Архиповичем, — пояснила Тамара, кутаясь в невесомую назаровскую шаль. Вечера становились прохладными, с Вологды дул лёгкий ветерок, который мог запросто застудить грудь, чего молодая женщина не могла допустить. — Они ведь в Средней Азии и познакомились, одно время вместе басмачей гоняли по горам. Потом их пути разошлись, пока Никита не свёл.
Мужчины зашли в усыпальницу, где пробыли минут пятнадцать, потом от неё направились вглубь парка. Становилось всё интереснее и интереснее. Главное, за ними никто из телохранителей не увязался, а значит, им было необходимо побыть наедине.
Когда между деревьями вспыхнули радужные всполохи, напоминавшие магические конструкты, а воздух между кронами заискрился серебристо-фиолетовыми вспышками, девушки поняли причину такой таинственности.
— Никита сдаёт экзамен Фролу Пантелеевичу или старый чародей решил проверить, насколько он ещё силен? — риторически спросила Юля, слабо ощущая отголоски атакующих и защитных магоформ.
— Думаю, поставленная императором задача станет самой тяжелой и опасной, — тусклым голосом откликнулась Тамара. Никита на этот раз не стал скрывать перед жёнами, куда его направляют. И подобная откровенность очень испугала девушек. Остаться в расцвете сил, молодым и красивым без мужа и с детьми на руках — перспектива так себе. Конкуренты почуют, что стая лишилась вожака, сожрут с потрохами.
— Девочки, он справится, — уверенно произнесла Юля, отвлекаясь от фейерверка, устроенного волхвами. — У него демоны, Гончие, благословение Перуна. Ну кто устоит против такой силы? Тем более, за его спиной будет один из самых сильных магов старой школы. И вообще, я не согласна на иной вариант. Мне ещё замуж за Никиту надо выйти.
Незамысловатая шутка сбросила напряжение, витавшее над головами Назаровых. Все рассмеялись и стали обсуждать совершенно иные проблемы, вроде какого фасона должно быть свадебное платье и кого приглашать на торжество. На бушующие в парке Стихии они старались не обращать внимания.
Петербург, август 2016 года
Князь Шереметев с удовольствием отметил, что физические и магические способности до сих пор остаются в тех кондициях, которые позволяют ощущать упругость походки, отсутствие недомоганий, ломоту в костях перед ненастьем или после сна, а о хрусте суставов и говорить не приходится. Холодная энергия Воды начисто снимала все неприятные последствия организма, постепенно переходящего в фазу старения. Василий Юрьевич старался об этом не думать, со всей ответственностью настраиваясь прожить еще лет семьдесят, постепенно отдавая бразды правления кланом Сашке. Но пока тот ещё сопляк в таких серьезных делах, никаких разговоров о передаче власти в доме вестись не будут.
Переведя дыхание, Василий Юрьевич с усмешкой окинул полигон зорким взглядом. Два гектара выделенной под тренировки земли были завалены огромными ледяными глыбами. Нет, не так. Сегодня князь в шутку решил построить несколько пирамид, полностью копировавших те самые знаменитые, которые на плато Гизы стоят. Из трех пирамид получились только две (в уменьшенном виде), гордо переливающиеся на ярком солнце острыми гранями. Третья не удалась, и теперь оплывала, грозясь затопить полигон тысячами кубометров воды.
Кивнув парочке клановых волхвов, с невозмутимым видом контролировавших избыток энергии, без которого не обходится ни один мощный конструкт (а князь применил их в комплексе), Шереметев направился в одноэтажное здание, где находились душевые и тренажерные залы. После прохладного душа, смывшего пот и усталость, ему предстояла встреча с Балахниным, который в последнее время зачастил в гости. Ну, это понятно. На носу ежегодное собрание элитарного клуба, вот и бегает Алексей Изотович в мыле, опять подговаривает членов «двадцатки» голосовать за введение поста Кормчего. Дался он ему! Ну, кому нужна формальная должность, когда существуют межклановые группы для урегулирования конфликтов? Зная Балахнина, князь Шереметев уже давно подозревал, что тот не зря «окучивает» Назарова. Что общего между либеральным политиком и упрямым и независимым молодым бароном, который идёт своим путём, собирая шишки на лбу? Он так за своих детей не хлопочет, как за Никиту!
К его удивлению, Алексей Изотович сегодня витал в иных измерениях. Он рассеяно пил вино, отвечал невпопад, как будто мозг был занят обработкой иной информации, поступающей извне. Вяло спросил, не забыл ли Василий Юрьевич о собрании клуба, и поддержит ли идею о Кормчем?
— Нет, я остаюсь при своём мнении, — сидя в кресле под широким тентом посреди парка, твердо ответил Шереметев. — Не множь сущности, Алексей. И прекрати баламутить общество ненужными манёврами. Вот тебе пример из недавнего. Назаров без уведомления начал копать под моего внештатного сотрудника, и так случилось, что он погиб на его глазах. Я к тому времени тоже узнал о махинациях и поспешил человечка взять за жабры. Но столкнулся с этим мальчишкой у разрушенного дома этого самого сотрудника. Мы спокойно разобрались в ситуации, не поубивав друг друга. Вопрос: зачем нам посредник?
— Интересная у тебя жизнь, Василий, — удивлённо хмыкнул Балахнин. — Но твоя история меня встревожила. Выходит, я прав. Межклановое напряжение может привести к непоправимым последствиям. Кормчий нужен не только для решения наболевших проблем, он будет решать много других задач.
— Каких? — рассмеялся Шереметев.
— Защищать от внешнего давления, — с серьёзным лицом произнес Балахнин. — Но в большей мере: от диктата сильных кланов. Василий, я в курсе событий, происходящих с автомобильным предприятием Касаткиных, и считаю, что давить на корню мелких производителей непозволительно.
