Он покопался в кармане и выудил оттуда две конфеты в золотистой обертке.

— Держи, княжич. Попробуй наш эксклюзив. Яблочно-грушевые леденцы.

Оба дружно закинули душистые и неожиданно мягкие конфетки в рот.

— Всё равно не сходится, — неожиданно произнес Шереметев.

— Что не сходится? — не понял его Руслан.

— Если твоему деду даровали дворянство по выслуге и наградам, то он не одарённый, так? Откуда же у тебя магические способности?

— А-аа, — махнул рукой парень. — Мой дед — бастард. Не знаю, как он объяснял свой Дар на военной службе, но признался моему отцу, когда у того началась инициация. Дальше уж скрывать было невозможно. Прабабка нагуляла от одаренного.

— Кто?

— Не сказал, — быстро ответил Руслан, явно не желая раскрывать подробности семейной тайны.

Велимир пожал плечами. Такое бывает сплошь и рядом. И теперь прекрасно понимает Назарова, почему он упрямо придерживается многоженства. Все его дети на законных основаниях унаследуют не только богатства Рода, но и Дар. Никаких бастардов, магических полукровок. Кто мешает аристократам поступать так же, если очень тянет покувыркаться на стороне? Это деду Руслана повезло, что свою одарённость он направил на защиту родины, а не сбился с пути, как часто бывает с подобными ему людьми. В Академию Иерархов они поступить не могут, а значит, искру развить до серьезного функционала не получится. А это беда, тщательно затираемая Иерархами. Не хотят они обсуждать проблему.

— Ну, конечно, вот они! — раздался голос Анны. — Я как увидела эту компашку с кровавыми соплями на лицах, сразу поняла!

Велимир поднял голову. Перед ним стояли встревоженные девушки, знакомый администратор Потапыч и двое охранников.

— Всё в порядке, — сказал он, поднимаясь. — Повздорили немного…

— Надеюсь, вы не применяли магию? — с тревогой спросил администратор. — Боюсь предположить, что здесь произошло.

— Ну, все живы, с незначительной помятостью на лице, — пошутил княжич. — Нет, сударь, я не собирался крушить чужую собственность. А с этими недоумками пора разговаривать серьёзно. Посещу-ка я градоначальника и выскажу своё неудовольствие. Вы сможете зафиксировать моё состояние?

И протянул ему свой телефон, заранее активировав камеру.

— Да, конечно, — немного удивился Потапыч и сфотографировал Велимира с засохшей кровью на губах и подбородке. Заодно и Захарова с наливающимся синяком на скуле, для большей достоверности, так сказать.

Чтобы не будоражить отдыхающих, княжич попросил у администратора выделить для их компании комнату, привести себя в порядок, почистить одежду. Потапыч кивнул и провёл молодых людей в личные апартаменты с ванной комнатой и туалетом. Не обращая внимания на аскетичность обстановки, Велимир поблагодарил его, и оставшись наедине с ребятами, спросил у Анны:

— Ты же немного занимаешься целительством? Сможешь убрать с лица всю это безобразие?

— Сначала вымойтесь, а то смотреть страшно, — девушка закусила губу, оценивая объём предстоящих действий.

Первым она демонстративно усадила на стул Руслана, словно хотела показать, что сердита на Шереметева. Но тому было плевать на подобные выкрутасы, к чему он уже давно привык, имея опыт общения с девушками сходного характера. Он присел рядом с Людмилой на продавленный диван и молча наблюдал за процедурой лечения. Интересно же, насколько сильна своим Даром Милославская. Наливающийся синяк Анна не свела, конечно, но гематомы не будет, как уверила она.

Сменив Захарова на стуле, Велимир замер, ощущая лёгкое покалывание в области носа и губ. Слабое свечение, исходящее от ладоней Анны, постепенно усиливалось, охватывая всё большую площадь поражения. Оказывается, у него ещё и ссадина на скуле образовалась от удара кулаком. Горбоносый бил мощно, только княжич почему-то не почувствовал, как костяшки пальцев содрали кожу.

— Ты безответственно поступаешь, Велимир, — прошелестел шепот Анны. — Влез в драку с уличной шпаной, и чего добился?

Шереметев прикрыл глаза. Чего добился? Хотя бы того, что появилась зацепка насчёт казанских князей. Прислали человека, который отслеживал перемещения Велимира, нанял «ратоборцев», натравил на приезжего княжича — зачем? Какова цель? Проверка перед надвигающимися событиями? Зачем крикнул по-татарски? Дал знак, кого следует искать? Хм, чего здесь больше? Желания пакостить из-за угла или найти компромиссы? Но почему бы сразу не выйти на отца?

— Познакомился с местной фауной, — пошутил Велимир, млея под мягким воздействием тёплых волн, исходящих от ладоней девушки. А ведь она лечит его на пределе сил, не так, как Руслана. Ну, тому и так хорошо, сидит со своей Людмилой, воркуют голубки.

Анна фыркнула, оценив шутку, и заодно высоко подняв свой статус в глазах Шереметева.

— Действительно, обезьяны, — откликнулась она, и еще тише добавила: — Пожалуйста, не геройствуй больше, хорошо? Лучше изжарь парочку идиотов, зато другие в следующий раз тебя за километр обходить будут.

— Я не могу их изжарить, только утопить, — усмехнулся Велимир.

— Тоже неплохой вариант, мне нравится.

— А что насчёт нашего спора? — вспомнил княжич.

— Я подумала, тебе понадобится очень хороший и симпатичный гид по городу, — улыбнулась в ответ Аня.

Примечание:

[1] Житэр — хватит (татар)

Петербург, июль 2016 года

Для Владислава это был тот редкий случай, когда отец настоятельно просил его приехать на совещание силовых министров, причём не поленился прислать в Озерки посыльного с письмом. Император, как всегда, в своем амплуа, не доверяя электронным средствам вроде телефонов и личной почты, самые важную информацию доводил добрым верным способом: через фельдъегерскую службу.

Речь шла о подготовке к тайной операции по ликвидации верхушки Магической Инквизиции, иначе называемой Ордосом. Местонахождение Высших Лордов — всех троих — уже известно, осталось выслушать окончательное решение императора. Владислав переживал, что отец может пойти на попятную. В последнее время в столицу зачастили европейские князья, принцы, всевозможные эмиссары от представителей старинных аристократических родов Европы. Ожидался приезд госсекретаря Папы Луиджи Гросси, кстати, весьма лояльно настроенного к политике русского Кабинета. Что бы это ни значило, но события в Ватикане серьёзно всколыхнули весь политический истеблишмент евразийского континента. Многие считали, что русские имеют право наказать инквизиторов, но боялись, что это приведёт к активизации ответных ударов.

«Завозились, крысы, — с удовольствием сказал на это отец несколько дней назад Владиславу, заглянувшему в его кабинет. — Теперь начнутся игры бульдогов под ковром».

«А кто из них крысы, и кто — бульдоги?» — стало интересно наследнику.

«Бульдоги — это старая аристократия, связанная многочисленными родственными отношениями и договорённостями с властвующими Домами в Европе, — пояснил император. — Финансисты, крупные землевладельцы, владельцы всевозможных корпораций. А крысы — мелкая шушера из новых политиков, пляшущая под дудку бульдогов. Так себе, дешёвки, с которыми противно иметь дела. Бульдоги наиболее опасны, у них отработаны всевозможные комбинации, призванные чинить России неудобства».

Владислав не заметил, как погрузился в раздумья, и только запах крепкого ароматного табака, который любил отец, защекотал его ноздри. Александр Меньшиков закурил сигару, по своему обычаю просматривая докладные записки. Цесаревич улыбнулся. Отец никогда не отступал от своих привычек. Ведь уже ознакомился перед совещанием с каждой из них, но поднять тонус силовикам никогда не забывал. Вот и сейчас все тихо сидят, смотрят свои записи или что-то пишут в блокнотах. Граф Сумароков — Глава спецотдела по внешним операциям; граф Возницын — Глава ИСБ, рядом с ним необычайно задумчивый министр иностранных дел князь Суворов; генерал Житин, отвечающий за разведку и контрразведку, с повышенным интересом изучает какую-то мелкую трещину на полированной поверхности стола. Начальник Генштаба Токарев, которому здесь, вообще-то, не обязательно находиться, тем не менее, вызван императором. Владислав шутя подумал, что Его Величество собирается провести операцию по высадке русского десанта на итальянский берег. Иначе зачем генерал-лейтенант находится в такой интересной компании?