— Да.

— Ты заставил ее?

— Да, вначале. Но сейчас нет. Она свободна и знает это.

— Она любит тебя. Она совершенно ясно дала мне понять, что, если я вмешаюсь, она больше никогда со мной не увидится, — Томас рассмеялся. — Каков отец, такова и дочь. А?

— Она упрямая, но любящая и, возможно, она самый добрый человек, которого я когда-либо встречал. Очень похожа на Софию.

— С этим я согласен. Знаешь, я был на похоронах Софии. Я, конечно, не позволил тебе встретиться со мной. Но я знал, что тебе больно. Наверное, я подумал, что если смогу как-то утешить тебя, отдав дань уважения, то, может быть, я всё-таки не такой уж придурок.

Настала моя очередь удивляться.

— Я этого не знал.

— Это даже к лучшему. Мы были готовы закопать топор войны только друг в друга.

— Выпьем за это. — Я, наконец, сделал глоток, одобряя его выбор.

— Я слышал о Картере и Трэвисе.

Я сделал глубокий вдох, задержав дыхание на несколько секунд.

— К счастью, Картер будет жить, хотя ему предстоит долгий путь к выздоровлению, в том числе умственному и эмоциональному. К сожалению, он выполнил угрозу, оставленную своему отцу, отправив властям материалы о преступной деятельности этого человека. Его карьера разрушена, но подозреваю, что он не будет арестован.

— В качестве моего последнего шага в должности начальника ФБР я использовал некоторое влияние. Против него не будет выдвинуто никаких обвинений, — сказал Томас. Затем подождал моей реакции.

— Последнего шага?

— Ухожу на пенсию. Я становлюсь слишком стар для этого дерьма.

— Хм… Тебе за сорок. У тебя вся жизнь впереди. Что собираешься делать?

Он был старше меня на несколько лет, вернулся в универ после работы с моим отцом и начал изучать бизнес. В его жизни многое изменилось. Я задумался, стоит ли мне снова предложить ему место в корпорации. Над этим, безусловно, стоило подумать.

— Пока не уверен. Я хотел бы получше узнать своих дочерей, прежде чем одна из них сбежит и выйдет замуж за моего лучшего друга, — он поднял руку, протягивая её мне.

Это был момент прощения, момент, когда мы напоминали друг другу, что, несмотря на трагедии и победы, мы всегда будем семьёй. Мы поработаем над нашей дружбой позже. Может быть. Если мы оба сможем вытащить головы из задниц.

Я согласился без колебаний. Затем поднял свой бокал.

— За семью.

— За семью. Может, однажды папаша примет мои извинения.

— На пенсии он стал мягче. Никогда не знаешь наверняка. Ещё кое-что, чему меня научила твоя дочь. Никогда не говори «никогда».

— Боже, наши дети умнее нас.

Он говорит правду.

— Итак, когда свадьба?

— Не раньше свадьбы Эдми, которая состоится через две недели.

— Точно. Она выходит замуж за какого-то засранца. Я бы понаблюдал за ним. Возможно, он вреден для семьи и бизнеса, — посоветовал Томас.

— Не волнуйся. Зейн Нортингтон останется в поле моего зрения. Может быть, ты поможешь мне присмотреть за ним.

Это была маленькая оливковая ветвь, но она была нужна нам обоим.

— Да, думаю, смогу это сделать.

В воспоминаниях о прошлом было что-то такое, что больше не причиняло вреда, но что поразило меня больше всего, так это то, что впервые за всё время, что я себя помню, я с нетерпением ждал будущего.

Ради семьи.

И друзей.

Бизнеса.

И продолжения прощения.

А всё потому, что красивая девушка заключила сделку с дьяволом.

***

Рэйвен

Шесть недель спустя…

— Папа подумает, что ты самая красивая женщина на планете. Ой, подожди. Знаешь, в чём правда? Так оно и есть.

Зои без умолку болтала о платье, которое было на мне, о цветах в моих волосах и об ожерелье, которое Арман подарил мне накануне вечером. Она была моей постоянной тенью, девочка, в глазах которой светились звёзды, потому что в них её отец был героем. Она прекрасно знала, что её отца считали жестоким, безжалостным человеком, и даже убийцей. Он никогда не приукрашивал то, что не всегда был лучшим из мужчин.

Но в её жизни он был на пьедестале.

В моих глазах он был любовью всей моей жизни. Этот момент был каким-то душераздирающим: я была готова пойти к алтарю и выйти замуж за человека, которого едва знала, но с которым, как я знала, с удовольствием проведу остаток своей жизни. Я смотрела на себя в зеркало, пытаясь запечатлеть этот момент, чтобы вспоминать его в будущем.

Когда Эдми сделала снимок, я рассмеялась, но была благодарна ей. Они с Зои были моими подружками невесты, а Пейсли — моей главной подружкой невесты.

— Давайте, девочки. Дадим ей несколько минут побыть одной, — сказала им Пейсли.

Когда Эдми подошла ближе, у меня на глазах выступили слёзы. У меня не было причин плакать, кроме того, что это был день моей свадьбы. Я же должна быть эмоциональной. Не так ли?

— Думаю, ты самая красивая невеста, которую я когда-либо видела, — промолвила Эдми и хлопнула в ладоши.

— Я, наверно, самая нервная невеста в мире, — ответила я, хотя, по правде говоря, была в восторге. За те недели, что прошли после ужасного пожара, я провела замечательные дни, узнавая своего мужа лучше, а также налаживая абсолютно новые отношения с моим отцом.

Он изменился настолько, что я почти не узнавала его, как будто после встречи с Арманом с его плеч свалился тяжёлый груз.

Услышав стук в дверь, все три женщины расступились.

— Мы будем ждать тебя, — сказала Зои.

Я осталась стоять перед зеркалом. Я многого хотела от своей жизни и знала, что, выйдя замуж за Армана, всё изменится, но меня это устраивало. На самом деле, это меня более чем устраивало.

Когда вошёл мой отец, всё, что я могла сделать, это улыбнуться. Он выглядел на десять лет моложе, его улыбка была яркой, а глаза сияли от счастья. Никогда не думала, что такое возможно. В конце концов, я выходила замуж за его лучшего друга и его врага. Несмотря на то, что всё изменилось, я была поражена, узнав, что он возвращается в семейный бизнес, частью которого теперь буду и я.

Было трогательно видеть и переживать примирение между ним и человеком, которого он считал своим отцом, и его братьями. Не имело значения, что в них текла разная кровь. У всех у них была общая история, прошлое, которое они пытались отрицать, но были не в состоянии подавить свои истинные чувства.

Я попыталась улыбнуться, но на глаза уже наворачивались слёзы. Я хотела выйти замуж за принца, хотя и говорила себе, что это невозможно. Однако я получала это и многое другое.

— Ты прекрасно выглядишь, — тихо сказал он, приближаясь.

Я схватила единственную красную розу, предназначавшуюся для его пиджака, и дрожащими руками попыталась расстегнуть булавку.

— Я нервничаю.

— Не стоит. Арман хороший человек, даже если скрывает это.

— И ты тоже, папочка. — После трёх попыток мне удалось прикрепить цветок к лацкану его смокинга, и я отступила на шаг. Когда я кивнула ему в знак одобрения, он рассмеялся.

— Моя доченька. Будь очень осторожна. Живи своей жизнью, моя милая девочка. Не сдерживайся и не сомневайся. Не испытывай сожалений и не погрязай в страхе. Живи так, как будто это последний день на Земле. Это мой тебе лучший совет. О, и ещё кое-что. Не теряй свой бойкий характер. Держи Армана в тонусе.

Я рассмеялась, хотя по щекам уже текли слёзы.

— Не волнуйся, папочка. Я так и планирую.

— Вот это моя дочь. Яркая. Красивая. Дерзкая. Ты готова?

— Кажется, я наконец-то готова.

Мне хотелось сказать так много слов, но прямо сейчас я была полна решимости сосредоточиться на самом счастливом моменте в моей жизни. Однако я знала, что это будет ещё не всё. Их будет ещё гораздо больше.

Мне не терпелось разделить их со своей большой семьей и друзьями.

В конце концов, это был единственный аспект, который имел значение. Не деньги. Не ценные вещи.