Его слова привлекли меня так же, как и раньше, возможно, даже больше. Я никогда бы не подумала о нём как о герое, но у меня было чувство, что он сразится с любым драконом, чтобы защитить меня, переплывёт самые глубокие воды, кишащие акулами, чтобы спасти плавучий плот, на котором бы я была. Образы, возникавшие в моём сознании, были глупыми, но инстинкт подсказывал мне, что они верны.

Он приподнял мой подбородок одним пальцем, изучая не только мои глаза.

— Да, действительно, вся моя.

В эти удивительные секунды, когда всё время остановилось, всякая рациональность перестала существовать, в мире не было никого, кроме нас двоих.

До тех пор, пока хриплый смех, когда кто-то вошёл в маленькое пространство, не стал резким и дребезжащим, разрушая гипнотическую хватку. Я ударилась головой о стену в попытке отстраниться, сжав губы, чтобы удержать его от дальнейших поцелуев.

Сделав глубокий вдох, Арман тихо зарычал, медленно поворачивая голову к девушке, которая уже закрыла рот руками, отступая назад.

— Ой, простите. Мне так жаль, — её тело дёргалось в движении, когда она кричала, выходя.

Он провёл большим пальцем назад и вперёд по моей челюсти, изучая меня, пока я делала всё возможное, чтобы повернуть голову. Его смешок полностью вернул меня к реальности, отвращение к самой себе захлестнуло меня.

— Что случилось, принцесса? Язык проглотила? Не можешь справиться с изнуряющей жарой?

Чудесные чары были разрушены, разлетевшись на миллион кусочков.

— Как обычно, Арман. Твоя деструктивная, вызывающая разногласия личность просвечивает насквозь, — я оттолкнула его обеими руками, и он отпустил меня, отступая с улыбкой на лице.

Я поспешно вышла из туалета, добежав до конца коридора, зловещий человек следовал за мной по пятам.

— Готовься, принцесса. Твоя новая жизнь вот-вот начнётся. В конце концов, ты моя. И этот разрушительный человек получит удовольствие, сломив твою защиту, — с этими словами он вернулся на передний план, оставив меня почти разбитой от пережитого.

Я сделала несколько глубоких вдохов, борясь с ненавистью и нервами, разглаживая руками конский хвост, прежде чем быстрыми шагами вернуться на свет. Не выяснив, где завис стервятник, я бросилась в заднюю комнату. Переступив порог, я прижалась к стене, тяжело, но беззвучно дыша.

— Что происходит? — спросила Эми, мгновенно придвигаясь ближе.

Я покачала головой, всё ещё пытаясь отдышаться. Затем прижала пальцы к губам. Поцелуй был идеальным, настолько возбуждающим, что губы не переставало покалывать. Я ненавидела себя за реакцию своего тела, мои соски болели так, что лифчик причинял мне боль.

— Просто клиент — высокомерный осел.

Тот, который поцеловал меня, и я трахнулась с ним в уборной.

Ох, боже. Это была правда. Что, чёрт возьми, со мной не так?

— Ты покраснела. Этот человек что-то с тобой сделал? Тебе нужно, чтобы я пошла за ним?

Она защищала меня с самого первого дня.

— Нет. Конечно, нет. Это были простые разногласия. Ничего больше.

— Угу.

Она обошла меня и направилась к двери, скрестив руки на груди и вызывающе выпрямившись. Я хотела оттащить её, сказать, чтобы она держалась от него подальше, но я приросла к месту, боясь, что если увижу его снова, то потеряю самообладание, упаду на колени и буду умолять его позволить мне пососать его толстый, восхитительный член. О, боже. О… Боже.

— Красивый, но опасный. Я знаю такой тип. Я была замужем за одним из них. Мудак. Не смей позволять ему одурачить себя, — она погрозила мне пальцем. — Сначала они будут баловать тебя, осыпая страстью и подарками, ведя себя так, как будто ты единственный человек в мире, который может их исцелить. Но это чушь. Они слишком сломаны, чтобы их можно было починить. Прислушайся к старой деве. Я знаю, что говорю.

— Ты не старая, Эми, — по крайней мере, мне стало легче дышать.

— Я прожила с мужчиной всю возможную жизнь всего за пять лет. Это сделало меня очень старой. Никому такого не пожелаю.

Её простое действие разрушило чары, под которые я попала. Я выпрямилась, позволяя ненависти к нему вернуться.

— Не волнуйся. Я сказала ему убираться отсюда и что такие, как он, здесь не нужны.

— Молодец. Поставила его на место. Ещё одна черта, которую я в тебе обожаю.

Эми снова посмотрела на дверь, прежде чем повернуться ко мне. Любой другой начальник сделал бы замечание за моё поведение. Только не она. Не после того немногого, что, по её словам, ей пришлось пережить.

Улыбаясь, я пыталась сдержать учащённое дыхание. Я знала, что этот мужчина никогда не позволил бы мне закончить с ним разговор, не вставив свои два цента. И пришёл он сюда не ради великолепного вкуса кофе.

Услышав звон колокольчика, я стиснула зубы, но нашла в себе мужество вернуться в переднюю часть кафе.

Как раз вовремя, чтобы увидеть, как он выходит за дверь. Я была так счастлива. Мне было грустно. Я была в ужасе. Огромное количество эмоций было нелепым.

Мой выдох был прерывистым, сердце колотилось так сильно, что я прикрыла его рукой. Конечно, он оставил деньги на стойке в дополнение к тому, что украл мой поцелуй, грёбаный ублюдок.

Только я не могла лгать самой себе. Это я поцеловала его.

Блядь. Блядь. Блядь.

Ненависть. Ненависть. Ненависть.

Это то, на чём я должна сосредоточиться, иначе я потеряю то малое, что осталось от моего разума. Я схватила два кофейных фильтра одновременно, с громким стуком выбросила оба в мусорное ведро и вернула их на место. Затем я почувствовала себя лучше. Сильнее.

Этому ублюдку никак не сломить меня, включая мою решимость.

Прошло пять минут. Ещё десять.

Я всё ещё была на том же месте. Наконец, я разрушила чары, вернувшись к работе.

Когда в кофейне остался только один покупатель, я, наконец, смогла нормально вздохнуть, схватила ещё одну тряпку и направилась к их столику. Что-то блестящее привлекло моё внимание. Иисус Христос. Он ездил на ярко-красном «Феррари». Я была уверена, что это его машина. Только напыщенный мудак мог купить что-то подобное.

Если он думал, что сможет произвести на меня впечатление, он жестоко ошибался.

Я не позволю этому мужчине добраться до меня.

Или забрать меня из моей жизни.

Если бы я была достаточно умной девочкой, я бы позвонила в полицию. И что бы я им сказала? Я рассмеялась, осматривая улицу, не в силах найти его, но знала, что Арман выжидает, как стервятник, которым он и являлся.

Образы нашего совместного времяпрепровождения всплывали в моём сознании, и каждый раз, двигаясь, я улавливала аромат пряных цитрусовых и сандалового дерева. Комбинация была неотразимой.

Когда я развернулась, отказываясь участвовать в какой бы то ни было игре, которую он затеял, я нутром чуяла, что не стану ни с кем связываться, включая своего отца. У этого человека был какой-то безумный контроль надо мной, паутина, из которой я не могла вырваться, но не от страха. От тоски.

Боже, я ненавидела себя за это.

Прошёл час, а я всё подходила к окну, выглядывая наружу. Его нигде не было видно, но машина не тронулась с места. Я не была уверена, вздохнуть ли мне с облегчением, позволив себе поверить, что я ошиблась в своих предположениях, или выбежать через заднюю дверь, вернувшись за своей машиной позже, когда на улице стемнеет. Я могла вернуться на учёбу пешком. Тут было всего лишь… пять миль. Ничего страшного.

Я была полна решимости убраться от него как можно дальше.

Когда я осмелилась снова выглянуть в окно, Феррари уже не было.

Возможно, он сдался. Может быть, я смогу вздохнуть спокойно.

Может быть, мне нужно сделать компьютерную томографию.

***

Арман

Спорить с Рэйвен было волнующе.

Жаждать её божественности.

Целовать её было так близко к чувству вечного блаженства, как только мог достичь такой мужчина, как я.

Трахать её… Неконтролируемо.