По его глазам я видела, какая яростная борьба происходила внутри Аарона. Он словно договаривался сам с собой. И перевес получился в мою сторону. Чему я была несказанно рада.

Несколько вдохов и выдохов… и Арт жадно впился мне в губы. Наконец, не было сомнений, ушла поспешность, ей на смену пришла медленная сладостная нежность.

С трудом мы добрели до спальни, не отрываясь друг от друга ни на минуту. Рубашка полетела на пол и я смогла коснуться его кожи, горячей и чуть влажной. Я услышала едва сдерживаемый рык и осознала свою власть, это было волшебно. Никакая магия не сравниться с тем волшебством, что способен подарить мужчина любимой женщине и наоборот. Я запечатлела поцелуй на уровне сердца, словно ставя свою собственную печать, заявляя свои права. С Артом я стала такой собственницей.

Его горячие руки очерчивают контуры фигуры: плечи, грудь, талию, ягодицы, ноги и ступни и снова вверх, по пути избавляя меня от остатков одежды, поддевая края белья и давая долгожданную свободу пульсирующей плоти. Прикосновение — сладкий поцелуй, поглаживание и легкое касание языком, как снятие пробы с лакомого десерта. Видимо, кто-то тоже не удовлетворился ежевичным пирогом.

Когда меня подхватили на руки и закружили в водовороте чувственной страсти, я окончательно потеряла себя, слилась со своим мужчиной, открылась и достигла истинного блаженства… мы достигли его вместе. Разве это не естественный, единственно правильный ритм жизни — пульсация страсти? Женщина, такая желанная и открытая, мужчина — сильный и верный, доверие, когда двое становятся единым целым, достигая наивысшего блаженства.

И ты говоришь: я знаю тебя и слышишь в ответ — ты — это я.

Заснула я в самых желанных объятиях любимого. Но почему-то на моих губах осталась горечь последнего страстного поцелуя.

Первые странности в поведении Арта начались с нашего разговора о моем неожиданном падении перед каретой в Городе N. Это случилось спустя пару дней после той волшебной ночи.

Казалось бы, ситуация требовала тщательного рассмотрения, поиска и поимки мерзавца, толкнувшего меня под колеса. Но Арт проигнорировал мои вопросы и постарался замять разговор, умело переведя тему на предстоящую поездку за город, в гости к Ирхану. Новая Сашина семья и сама подруга невольно отвлекли внимание на себя и я забылась.

Тем более все последующие ночи были неизменно полны любви и страсти. И я погрузилась в новые отношения с головой. Мир стал крутиться вокруг одного человека, сводящего меня с ума.

Саша бросала на нас хмурые взгляды во время общих встреч и постоянно переглядывалась с мужем. Но я решила поступить вопреки чьи-то предостережениям. Вероятно, впервые в жизни. И была счастлива как никогда. И думала, что это счастье взаимно.

Кроме того, теперь нас с Ратниковым связывали не только чувства, но и совместная работа. Вместе с Марианной в напарницах я стала выполнять несложные и не требующие больших сил поручения от маготдела. Служба увлекла, хотя и изрядно сократила свободные часы. А вкупе с продолжающимся обучением, теперь времени катастрофически не хватало.

Я крутилась, словно белка в колесе. Поэтому упустила момент, когда внешняя сдержанность и собранность Арта переросли в отстраненность и холодность. При этом наедине он оставался нежен и заботлив. Зато в глазах появилась безграничная грусть и даже тоска. Все это так не сочеталось с привычным обликом любимого!

Вот я и стала незаметно наблюдать и подмечать со стороны отдельные непонятные детали, как в поведении, так и во внешности. А заметив, наконец, изменения, искренне удивилась, что не видела таких очевидных вещей раньше. И почему-то их игнорировали окружающие!?

Скажем, Арт мог воздействовать на людей и других магических существ не только через артефакты, а с помощью взгляда. При этом он не прибегал к помощи посохов, кулонов, силовых камней и прочих предметов магического набора среднестатистического колдуна. Он мог войти в камеру с подозреваемым и, просто поговорив, получить чистосердечное признание или ответ на любой вопрос.

Гипноз? Внушение? Особый талант? Сотрудники маготдела реагировали абсолютно спокойно. Почему же у меня мурашки бежали по коже от этого дикого испепеляющего взгляда?

Однажды, во время завтрака, Арт сжал вилку в кулаке с такой силой, что та рассыпалась на моих изумленных глазах. Мика побледнел и поспешно завершил трапезу. Вскоре и Арт извинился, целомудренно поцеловал меня в щеку и поспешил по делам.

Я нашла Микаэля, сидящим в его комнате за письменным столом и рисующим какие-то каракули на листе бумаги.

Когда я вошла, он постарался спрятать свои наброски, но я успела заметить и распознать (спасибо магическая библиотека!) несколько защитных символов и насторожилась. От кого или от чего ты пытаешься защититься, Мика?

Мальчик как-то вымученно улыбнулся, приветствуя меня. Я присела на кровать и постаралась разговорить подростка.

— Как ты не путаешься в именах: то Микаэль, то Михаил? Тебе не тяжело жить в двух мирах, ходить в две школы, иметь две собственные комнаты? — эти вопросы занимали меня давно.

Мальчик приободрился. Понял, что я не буду прямо сейчас терзать его в поисках ответов на совсем иные вопросы.

— Я уже привык… — он быстро пожал плечами. — Раньше все было иначе, когда папа и мама были живы.

— А разве ты не должен жить с бабушкой? — я вспомнила давние уверения Арта и решила прояснить и эту ситуацию, заодно отвлечь собеседника от грустных мыслей.

Мика внимательно посмотрел, а потом отвел взгляд, опустил голову так, чтобы я не увидела выражение глаз.

— С бабушкой мне жить уже нельзя… — мальчик был предельно серьезен.

Честно говоря, я опешила. Разговор шел совсем не по запланированному сценарию. Я-то надеялась узнать больше об Арте через его племянника и только. И просто побыть с мальчиком, к которому сильно привязалась за последнее время.

— Что значит «нельзя»? Не больна ли она?

Мика снова смотрел в сторону, игнорируя мои попытки поймать взгляд.

— Наоборот, мисс Кейт… я не должен с ней теперь жить, тогда с ней ничего и не случится…

Что за ерунда? Я положила руку на плечо мальчика, а он быстро ее сбросил, весь как-то передернулся. Так, значит и Мика поменялся, а я и не заметила… Мои руки похолодели, показалось, в комнате стало как-то зябко.

— Тебе неприятно мое внимание, Микаэль? Если так, ты только скажи… Я вовсе не намерена навязываться…

Тут он вскинулся и меня поразил взгляд его горящим глаз. Кажется, еще секунда и он заплачет. Да не заболел ли ты, мой хороший? В последний момент отдернула уже протянутую руку, захотелось проверить температуру у ребенка.

— Мисс Кейт, вам лучше уехать из этого дома!

Стало тошно на душе. Как же так? Наше общение становилось лучше с каждым днем и вдруг такая резкая перемена. Мальчик схватил меня за руку и наклонился ближе.

— Здесь вам больше нельзя оставаться… — тихо проговорил он. — Хотя я бы очень хотел, чтобы вы остались… но прошу вас уехать… пожалуйста…

Сердце болезненно сжалось, так хотелось обнять Микаэля и поддержать.

— Мика, объясни мне, что происходит?

— Ничего не получилось, не сработало… — пробормотал подросток. А потом выпрямился, сложил руки на столе и официально произнес.

— Вам лучше покинуть мою комнату, Екатерина Алексеевна. Прошу больше не входить без разрешения.

А у самого нижняя губа дрожит. Но я понимала, что дольше оставаться и настаивать бесполезно. И тихо покинула спальню.

Вечером Арт никак не прореагировал не поведение племянника. Последний даже отказался от совместного ужина, предпочел поесть один в своей комнате.

Та же малая гостиная, приветливо горят свечи в канделябрах, создавая уют, но все больше мне казалось, что я сижу за столом с чужаком, настолько Арт был холоден и отстранен.

— Арт, что с тобой происходит эти дни? Ты стал такой далекий… Думаю, я заслуживаю хотя бы знать причину!?

Он замер, не донеся ложку до рта. Спокойно положил ее на место, уперся локтями в стол, а подбородком — на сложенные руки и замер, размышляя о чем-то. Я тоже сидела так тихо, как могла. Прошло несколько минут и Арт встал, протянул мне руку, глянул вопросительно. Я вложила свою дрожащую ладонь в его, сглотнула, от напряжения в горле сильно пересохло.