Матрас прогнулся, и сильная рука сжала мое горло. Меня вырвало из глубокой трясины разума, и я обнаружил, что на мне сидит Демон. Его золотые глаза засияли горячим светом, когда он наклонился, его горячее дыхание омыло мою прохладную плоть.

— Ты не обращаешь на меня внимания, Алистер. Ты отвлекся, пока я тебя трахал. Будь ты кем-то другим, я бы свернул тебе шею за то, что посмел отвести от меня взгляд.

Его губы дернулись в злой ухмылке, когда он почувствовал, что мой член снова начал твердеть. Я всегда питал глубокую привязанность к существам, которые меня не боялись.

Не имело значения, что никто из моей труппы, кроме Демона и Мэг, не знал, кто я на самом деле. Навыки выживания подсказали каждому живому существу держаться от меня подальше. Но не им.

Они были единственными, кто мог возбудить мою мертвую плоть.

Самым интересным было то, что меня впервые привлекла женщина. Нет… Это было больше, чем просто влечение. Мое влечение к ней глубоко смутило меня и безмерно заинтриговало. И как самого старого из существующих демонов меня мало что удивляло.

Дело даже не в ее обаянии. Что бы ни привлекло меня в дочери Лилит, это было нечто гораздо более глубокое, чем просто магия суккуба.

Это, несомненно, было как-то связано с тем фактом, что Лилит изначально решила задумать ее как подношение мне.

Хватка Демона усилилась, и моя улыбка стала шире.

— Осторожно. Повредишь эту кожу, и следующей я надену твою.

Адская гончая закатил глаза, изображая раздражение, но я не упустил из виду, как дернулась выпуклость в его штанах. Он любил, когда ему угрожали, поскольку ни у кого в труппе, похоже, не хватало смелости сделать это. За исключением наших местных демонов секса.

— Отлично. Сделай это. Тогда, возможно, ты действительно сможешь трахнуть Мегеру. Поскольку ты не думаешь, что это тело достойно прикосновения к ней.

Я задумчиво кивнул. Демон присутствовал при моем разговоре с Мэг, когда она вчера вечером пришла в мой фургон. Она попыталась меня соблазнить, и, по моему мнению, у нее почти получилось. Это было нечто большее, чем просто ее желание снять пояс верности. Мэг чувствовала это притяжение между нами, каким бы оно ни было. Если бы я не носил шкуру главаря торговли людьми в целях сексуальной эксплуатации, я бы забрал ее девственность себе.

— Когда вернешься со своего задания, ты сможешь найти мне тело, которое будет достойно прикоснуться к ней.

Хватка Демона на моем горле ослабла, и он сдвинул брови.

— Ты не позволишь мне убивать невинных людей. Итак, ты хочешь, чтобы я нашел кого-то, кто заслуживает смерти, но чье преступление не оставляет кислого привкуса во рту при мысли о том, что ты трахаешь ее своим членом? Я должен выследить какого-то великодушного миллиардера, виновного в уклонении от уплаты налогов, строящего колодцы в Африке или какое-то такое дерьмо?

— Нет. Ты найдешь мне архидемона. Того, кто будет благодарен пожертвовать свое тело своему богу. Любой из моих учеников ухватился бы за эту честь.

Губы Демона скривились. Мы думали об одном и том же. Возможно, в прошлом мои архидемоны воспользовались бы такой честью. Но я был вдали от Раздора уже двадцать лет. Верность Раздору уже не та, что раньше. Даже на Верхней стороне я слышал шепот. Слухи о том, что меня больше увлекает человеческий мир и живущие в нем монстры, чем себе подобные.

И это правда.

Однако у меня все еще есть обязанности. Если я хочу сохранить свою власть и свое положение, мне нужно уничтожить таких проблемных демонов, как Лилит, прежде чем они превратятся в более серьезные проблемы.

За время своего пребывания в Раздоре я совершил несколько действительно добрых дел. Любой другой на моем месте был бы намного хуже.

Сохранение статуса в интересах всех.

— Отлично. — Демон сполз с меня, нашел на полу свою рубашку и натянул ее. — Обещаешь не трогать ее, пока мы не найдем тебе подходящую человеческую форму?

Я сел, мои глаза сузились до смертоносных осколков. Альфа не вздрогнул, но мурашки побежали по его коже, когда он заметил предупреждение в моем взгляде.

— Смог бы ты дать такое обещание такому существу?

— Нет…

Я встал, моя одежда материализовалась вокруг меня. Сегодня я выбрал простую черную классическую рубашку и черные брюки. Я подошел к тому месту, где стоял Демон, и потянулся, чтобы провести пальцами по его шее, где ошейник — тот, который я надел на него много лет назад — находился так долго.

Все заметят его на шее Мэг и поймут, что альфа претендует на нее.

Все мои питомцы могли спариваться и метить друг друга в свое удовольствие.

Но на самом деле, в конце концов, они все были моими.

Демон знал это. Мэг знала. И вскоре это узнают и близнецы-клоуны.

— Тебя злит, что я дал ей твой ошейник? — Прошептал Демон, его лоб прижался к моему, его глаза всматривались в мои, как будто он мог видеть, куда блуждали мои мысли.

— Нет. Это сделало бы меня лицемером, не так ли? Учитывая, что я планирую делить с тобой твою настоящую пару.

Он поймал мое запястье, поднес костяшки пальцев ко рту и прикоснулся к прохладной коже к своими горячими губами. Он всегда был таким теплым.

— Помнишь, когда мы встретились?

Я приподнял бровь, любопытствуя, что он заговорил об этом сейчас. Никогда не забуду тот день, когда я нашел дикую адскую гончую, самого опасного из всех, кто когда-либо бродил по Нижнему миру. Он убил свою пару и впал в ярость. Всегда буду помнить день, когда встретил своего самого близкого и дорогого спутника.

Но он помнил это как день, когда убил ту, которую считал своей настоящей парой. Конечно, она вовсе не была его. Если бы была, его пламя не причинило бы вреда.

Я кивнул.

— Помню. Многие из моих воспоминаний о том давнем прошлом исчезли в бескрайних просторах моего разума, но не это. Оно навсегда запечатлелось в моем мозгу.

Демон усмехнулся, его дыхание щекотало костяшки моих пальцев.

— Ты поймал меня и надел намордник.

Я вздохнул, эта конкретная часть воспоминаний жгла, как раскаленный клинок, вонзённый в сердце, которого не было.

— Я тебя выпорол и пытал…

Адская гончая был не единственным, кто сожалел о том монстре, которым был много жизней назад.

— Ты приручил меня и научил ценить послушание.

Демон сильнее сжал мою руку, оставляя синяки, в то время как его голос звучал гладко и нежно, тон, на который я даже не подозревал, что он способен.

— До тебя я был не чем иным, как диким, кровожадным животным.

— Ты все еще такой.

— Да, но теперь это оружие, которое я довел до совершенства. Когда ты снял с меня намордник, и я обрел достаточно контроля, чтобы впервые вызвать свой человеческий облик, я поклялся тебе всем. Помнишь?

Воздух между нами стал жарче и пьянее, чем несколько минут назад, когда он был внутри меня.

— Помню…

Другой рукой он обхватил меня за шею, удерживая мой взгляд так яростно, что я не мог отвести глаз.

— Повтори, что я сказал в тот день.

— Все, что у меня есть, твое. Навсегда.

— В тот день я не клялся в верности просто потому, что ты — Раздор. С того момента мы связаны узами, Алистер. Все, что у меня есть, это благодаря тебе. Даже Мэг. Я хотел, чтобы ты выгнал ее, но ты отказался. Возможно, я не владею ею полностью, но такая женщина не может быть привязана к одному мужчине. Если я научусь делить ее с чертовыми клоунами, смогу разделить и с тобой.

Я мог сосчитать по пальцам, сколько раз более низкое существо лишало меня дара речи. Это один из таких случаев. Обычно Демон не был со мной таким уязвимым. Откуда это взялось? Это из-за того, что произошло прошлой ночью? Он был в форме пса, пока Мэг была в моем трейлере и подслушал наш разговор? Она спросила, люблю ли я Демона. Хотя на самом деле она не ставила это как вопрос. Она знала. Я подтвердил.

Столько раз я задавался вопросом, может ли дьявол любить. Во многих человеческих книгах меня изображали как злобное, мстительное существо. Ангел, который пал и проливал слезы по своему отцу, отвергнув его. Он оплакивал свою утрату. Горевал. А что такое горе, как не потерянная любовь?