Его тело покрыто татуировками, некоторые выцветшие и древние, а некоторые более современные, человеческого стиля — вероятно, работы Роуча. Из всех его татуировок мое внимание особенно привлекла одна.

У основания его достоинства был изображен черный обелиск Раздора.

Мой взгляд скользнул немного ниже, и у меня свело желудок, когда я заметила, как порез изгибался под его членом, как будто кто-то пытался его отрезать.

Что, черт возьми, с ним произошло за последние три дня?

— Демон, — прошептала я, и мой голос был полон беспокойства. — Тебе слишком больно, чтобы мы могли это сделать.

Он усмехнулся — как будто то, что я сказала, было какой-то веселой шуткой, и его золотые глаза весело блестели.

— Я в порядке, Маленький Щенок.

Мои брови сошлись в ухмылке.

— Нет, с тобой не все в порядке, придурок. Если бы с тобой все было в порядке, я бы получала сообщения в течение последних трех дней. Что угодно, чтобы знать, что ты не умер. Ты заставил Алистера сильно волноваться.

Его губы изогнулись в мрачной улыбке. Черт возьми. Он был прекрасен, когда улыбался.

— Это твой дерзкий способ сказать мне, что ты тоже скучала по мне?

— Я скучала по тебе! Ты трахнул меня и ушел.

— Потому что Алистер приказал мне, а не потому, что я этого хотел. Теперь нам предстоит устроить представление, Мегера, — отругал он меня с рычанием, от которого у меня по коже пошли мурашки. — Если ты злишься на меня за то, что я пропал на три дня, черт возьми, выпусти это наружу. Это только сделает шоу лучше.

Ему не пришлось говорить мне дважды.

Я подняла руку, мои розовые ухоженные ногти превратились в смертельные когти, и ударила его по лицу. Они впились в его плоть, оставляя глубокие красные следы вдоль острой линии подбородка.

Упс. Я не собиралась так сильно его поцарапать, он и так терял много крови.

Демон тихо рассмеялся про себя, и его безумная ухмылка заставила меня похолодеть.

— Злая сука.

Я ответила такой же маниакальной улыбкой.

— Чего ты ждешь, Укротитель Сук? Разве это не та часть, где ты меня приручаешь?

Он ударил меня по лицу — не настолько сильно, чтобы причинить боль, но звук разнесся по всему шатру. Толпа взорвалась, и желчь обожгла мне горло от того, как они были взволнованы ложным оскорблением.

Они, вероятно, были бы более чем счастливы увидеть, как альфа действительно разорвёт меня на куски.

Руки Демона легли на кровать по обе стороны от моей головы, создавая защитную клетку вокруг меня своим телом.

— Заткнитесь! — он зарычал, на мгновение выходя из роли, чтобы подчинить себе публику.

Они сразу же затихли. Даже без кнута и его собак монстры на зрительских местах боялись его.

Демон медленно снова обратил свое внимание на меня, пряди великолепных черных волос выбились из под корки крови и свисали на лоб, отбрасывая на его лицо полосы теней.

Я уставилась на него округленными глазами. Мое сердце билось так быстро, что я знала — он это чувствует. Он знал, что его внезапные вспышки собственничества сделали со мной — его угрозы убить их всех…

Восхитительная волна тепла пронзила мое тело, и в этот момент я почувствовал себя монстром больше, чем когда-либо прежде.

Я потерялась в лужах расплавленного золота его глаз. Утопая в нем.

Музыка сменилась новой песней «Closer» группы Nine Inch Nails.

Энергия между нами была наэлектризована, усиленная тем фактом, что мы скучали друг по другу до боли — и что за нашим воссоединением внимательно следили наши коллеги, наши возлюбленные и сотни незнакомцев.

Мы собирались устроить адское шоу.

Сохраняя широкую стойку, твердо поставив ноги на землю, он притянул меня ближе к краю кровати. Демон протянул руку под моим коленом и поднял ногу в воздух, открывая киску. Его хватка болезненно сжалась на задней стороне моего бедра, когда он ощутил мою покрасневшую и опухшую плоть.

— Посмотри на свои королевские дырочки, из которых капает семя инкубов. Они сделали тебя такой милой и мокрой для меня.

Я думала, он резко войдет в меня — близнецы обычно так делали во время наших насильственных представлений. Но нет. Он медленно — мучительно — вводил каждый восхитительный дюйм своего члена под медленный и ровный ритм гулкой музыки.

— Демон, — выдохнула я рваным шепотом, когда мои бедра попытались дернуться, чтобы принять его еще больше. Он удерживал меня — его мышцы прижали меня к кровати и держали в плену. Мне пришлось растягиваться вокруг него в том темпе, который он задал.

— Черт, — выругался Демон себе под нос. — Ты ты так охуенно ощущаешься, Щенок.

— Остановись! Я не могу тебе соответствовать, — закричала я, чтобы все услышали. Руками схватилась за его спину, а когтями впилась в его мускулистые плечи. Его челюсти сжались, а глаза сверкнули огнем, но других признаков боли не было видно.

Сделав последний толчок, он оказался внутри. Пальцами Демон нашел метку Алистера, и провел по серебристому шраму удивительно нежными, почти с обожанием, движениями.

— Если ты можешь соответствовать любой части Раздора, ты можешь соответствовать и мне. У тебя нет выбора.

Его толчки были медленными, но резкими, он вырывался и останавливался для драматического эффекта, а затем снова врезался в меня. Его такт под музыку был идеальным. Он дразнил каждый момент, заставляя зрителей придвинуться на самые края своих мест. Когда он вошел, хлопок нашей плоти соответствовал ритму песни.

Хлопок.

Бит.

Хлопок.

Бит.

Он наклонился, его волосы рассыпались по лицу, и он произнес под музыку:

— Ты возносишь меня к Богу.

Несмотря на то, что это его первое секс-шоу на ринге, он — настоящий шоумен. Но я знала, что это не для монстров в зале. Это для Алистера.

Я протянула руку, запутавшись пальцами в его волосах.

— Мне нравится, как ты любишь его. Он для тебя все, не так ли?

Демон на секунду замер, застигнутый врасплох нежностью моих слов. Его черты лица смягчились, и он выгнулся, чтобы поцеловать меня в губы.

— Нет, Щенок. Он был для меня всем. Теперь он должен делить меня с тобой. И он это знает. Он хочет этого. Вот почему он впустил тебя в цирк, хотя я умолял его не делать этого. Ты нам чертовски нужна.

Он поднял голову, и что-то привлекло его внимание за сценой. Я извернулась в его руках, проследив за его взглядом туда, где близнецы высунули головы через брезентовый полог шатра, наблюдая за нами.

— Ты нужна всем нам четверым, — признался он. — И у тебя будут все четверо. Больше никаких сражений. Больше никаких секретов. Никакой лжи.

Его слова украли дыхание прямо из моих легких. Я робко кивнула, пытаясь сдержать слезы счастья.

— Спасибо, блядь, за это.

— Я не был первым, кто тебя пометил… но если ты решишь, что когда-нибудь захочешь детей, я буду первым, кто тебя оплодотворит.

Мое зрение затуманилось, когда навернулись слезы удовольствия и боли. Хотя его слова были сладкими и любящими, его тело было жестоким и неумолимым в своем нападении на мое сердце.

— Я не открою тебе свою утробу, — выдавила я сквозь стиснутые зубы. — Никогда.

Он засмеялся, задыхаясь.

— Посмотрим. Что ты собираешься сделать, так это укусить меня.

Я моргнула, глядя на него.

— Что?

Его губы растянулись в рычании.

— Укуси, блядь, меня!

Было что-то в силе, стоящей за каждым словом, срывавшимся с этого языка и требующим послушания. Подчинения. В моей природе было заставлять людей подчиняться мне. Особенно Демона. Но мои зубы впились ему в плечо, потому что я знала, что произойдет.

Демон застонал, его тело дернулось, руками он сжал меня и притянул к себе, удерживая так крепко, что я едва могла дышать. Затем его мышцы напряглись, а кости хрустнули и слились вместе, образовав нечто большее и гораздо более чудовищное.

Он превращался в свою истинную форму адского зверя.