— Возможно.

— Возможно? Что черт возьми, это значит?

— Даже если я покормлюсь и смогу лучше контролировать свой голод, это не значит, что ты сможешь меня пережить.

Я погрузилась глубже в ванну, пока линия воды не дошла до моего подбородка. Скорчила притворное надутое лицо сквозь горы пузырей.

— Я пережила огонь Демона, сохранившего истинную форму. Его огонь меня совсем не обжег.

Тень задумчиво кивнул.

— Это потому, что теперь я верю, что вы истинная пара. Раньше я только предполагал, но после того, как увидел, что произошло в шатре часовни… Теперь этого нельзя отрицать.

— Что именно значит истинная пара?

— Просто вы биологически более совместимы, чем любой другой партнер. Это не значит, что у вас с ним не может быть других меток и партнеров, просто связь, которую вы разделяете, будет гораздо более чувствительной. Как только вы станете носить метки друг друга, вы будете связаны с ним на гораздо более интимном уровне. И это навсегда.

— И поэтому он убил свою бывшую возлюбленную? Она не пережила его пламя, потому что не была его настоящей парой?

Алистер склонил голову набок, часть его длинных волос упала ему на плечо.

— Я подозреваю, что да.

— Итак… Это значит, что я создана, чтобы справляться со своими партнерами, верно? Так что, если я смогла справиться с истинной формой Демона, я смогу справиться и с твоей.

— Это совершенно другое. Мы с тобой не истинная пара. Просто потому, что между тенями и суккубами ничего подобного не существует.

Он подошел к краю ванны и присел на корточки, положив предплечье на одно колено.

— Хочешь знать правду? — Спросил он, и от его низкого тона у меня по телу пробежал холодок.

— Всегда.

— Последние два десятилетия я был образцом самоограничения. Пока не появилась ты. Теперь я чувствую, что медленно рвусь по швам… Возвращаюсь к тому монстру, которым когда-то был.

Он наклонился над краем ванны, его прохладные губы коснулись моего уха, и он прошептал:

— Тьма внутри меня отчаянно хочет попробовать тебя, Маленький Демон.

Мурашки побежали по моей коже. Человеческая часть мозга закричала от ощущения кожи этого хищника на моей, в то время как суккуб наполовину растаял от его прикосновения. Я поддалась побуждениям — я всегда так делала — и повернула голову, чтобы запечатлеть его губы в поцелуе.

Его рот оказался теплее, чем я ожидала. Он истощал вкус человека и темной магии. От простого, невинного поцелуя у меня закипела кровь, а тело запылало. Когда я просунула язык ему в рот, чтобы углубить поцелуй, он отстранился.

Я преследовала его губы, и из меня вырвался всхлип от его потери.

— Пожалуйста. Ты не причинишь мне вреда.

Он вздохнул, проведя пальцами по темным локонам волос.

— Причиню. Я не создан для спаривания со смертными. Моя форма монстра… довольно большая.

Я моргнула и оживилась при словах «монстр» и «большой».

— О каком большом масштабе мы говорим? Большой как у порнозвезды? Или типа, большой как Годзилла?

Он усмехнулся. Его смех всегда заставал меня врасплох, поскольку звук был настолько нечеловеческим.

— Слишком большой для маленькой дырочки между твоими ногами, Питомец.

— Ты же лучший маг Верхней и Нижней стороны, верно? Разве ты не можешь просто — и я не могу поверить, что говорю это — сделать его поменьше?

— Я могу сдерживать свои темные побуждения, пока меня питают. Именно для этого «Грешники Сайдшоу» были созданы в первую очередь. Чтобы собрать ужас и страх, и все это для того, чтобы я был сильным. Я питаюсь местами смерти. С моральной точки зрения мне приятно питаться теми, кто желает умереть. Но это не способствует полноценной диете.

— Вот почему моя мама убивала невинных. Цирк был открыт для всех, верно? Люди и монстры. Тогда еще не было такого понятия, как места смерти.

Алистер напрягся при упоминании моей матери.

— Весь шатер был местом смерти. Она даже пускала детей в цирк. И ни одна душа не пережила ни одного выступления.

— Похоже, она заслужила смерть.

В комнате воцарилась колючая тишина. Я отмахнулась от Ала, и тот исчез в клубе теней. Села, подтянув колени к подбородку.

— Я боюсь быть похожей на нее.

Инспектор манежа поднялся на ноги и посмотрел на меня таким взглядом, от которого у меня сжалось сердце.

— Ты совсем не похожа на нее.

— Знаешь, что смешно? Мой отец мало о ней говорил, но когда наконец сделал это, стало ясно, что он влюблен в нее и убежден, что она хороший человек.

Плечи Алистера заметно напряглись. Казалось, что-то горело на кончике его языка, и внутри него шла война, говорить это или нет.

Я взглянула на него.

— Что бы ты ни думал сейчас, просто скажи это.

— Твои родители не были влюблены. Твоя мать зачаровала его.

— Что? — Конец моего хвоста от удивления хлопнул по поверхности воды в ванне. — Нет. Ни за что. Фейковые новости.

Глаза Алистера сузились в смертоносные щелочки.

— Ты называешь меня лжецом?

Волосы на затылке встали дыбом.

— Нет. Это просто не имеет смысла. Мой отец был никем, шпагоглотателем в бродячем цирке. Что она получила, зачаровав и заставив полюбить ее?

— Безопасность. Место, где можно затаиться, пока я охочусь на нее.

— Мой вид размножается только тогда, когда хочет. Не бывает случайной беременности у суккуба. Так зачем ей я, если все, что она искала у Уокера, — место, где можно спрятаться от тебя?

— Я не знаю, Мегера.

Я не могла понять выражение лица Алистера. Его маска бесстрастного лица была чертовски хороша. Даже не имея возможности читать язык его тела или улавливать его эмоции, я не могла избавиться от неприятного чувства, расцветающего в моем нутре. Он лгал.

— Что ты мне не договариваешь?

— Я — древняя кульминация тьмы и страданий. У меня много секретов. Ты умрешь от старости, прежде чем я смогу рассказать тебе хотя бы половину… — Его тон был резким, ледяным. Я слишком сильно надавила. Но он нес полную чушь, потому что мы говорили о моей матери. — Заканчивай принимать ванну. Увидишь сама.

Я поднялась на ноги и вылезла из ванны. Мои мокрые ноги поскользнулись на плитке, и я споткнулась, налетев на Алистера, схватив рукой его рубашку сзади, чтобы удержаться при падении.

Он обернулся, его глаза были полны ярости.

— Прикоснешься ко мне еще раз без моего разрешения, и ты пожалеешь об этом.

Моя челюсть отвисла от шока. Я ничего не смогла с этим поделать. Холод пришел из ниоткуда. Я даже не собиралась к нему прикасаться. Это был несчастный случай. Но я, будучи злой, только крепче держала его.

Его терпение явно подходило к концу, но меня это не волновало. Мне нужны были ответы.

— Что ты от меня скрываешь? Это имеет какое-то отношение к Демону? И где он? Какую грязную работу ты ему поручил? Зачем вся эта секретность?

— Столько чертовых вопросов. Я буду твоей смертью, если ты продолжишь нажимать на мои кнопки. Ты забыла, кто я?

— Что случилось, «Мастер?» — Я одарила его самой милой улыбкой, которую только могла изобразить. — Разозлился, что я единственный демон, которого ты не можешь запугать в своем маленьком причудливом зверинце монстров?

Он толкнул меня с такой силой, что вырвал свою рубашку из моих рук, и распахнул дверь с такой силой, что я удивилась, как он не сорвал ее с петель. Двигаясь быстро, я бросилась вперед и встала перед ним, блокируя выход.

— Скажи мне, что ты от меня скрываешь, черт возьми!

Я не спрашивала. Я требовала. И сделала нечто большее… Использовала на нем свои силы суккуба.

Это был еще один промах. Я не собиралась этого делать. Заклинание наложилось от моего гнева. Обычно я лучше контролировала свои силы, но с тех пор, как силы суккуба полностью проснулись, все пошло не так. Близнецы были правы. Мне нужно было трахаться, и часто, если я хотела лучше контролировать свои способности.

Моя магия заставила воздух дрожать. Маска Алистера разбилась. Впервые я могла легко прочитать выражение его лица.