– Отвечу аналогично – так себе дар. Скорее проклятие. Вот только судя по Гулару и этому, – потрясаю рукой с таинственной перчаткой, – у меня больше шансов исцелиться, верно? Кстати красиво вы всё провернули, выставляя меня каким-то избранным. Как узнали, что у меня теперь есть ксанг, показали фокус, что его не может активировать кто-то кроме меня, а потом подкинули мне эту кость. Красиво.

Хлопаю в ладоши.

– Откровенность за откровенность, Слик. Могу сказать, что ничего не знаю о играх наших заклятых конкурентов. Мне и Ровене многое было не понятно, но твой разговор с эльфийкой, а также пара улик говорят об одном – у нас общая цель. И я имею в виду тех, кому Тил Лангези продавал аксил. Думаю и сырьё для твоей метки им передал он.

– Тут ты прав, Вальдо. Я встречался с ним много лет назад. О каких уликах идет речь?

– Конечно. Одна из них – слепок из комнаты Лангези. Ты забрал бутылку и упомянул вслух имя друга. Гулара.

– Было такое, – развожу руками. – Я точно знал, что в его спальне нет камер. Да и систему защиты дома я потом ликвидировал.

– Ты необычайно технически развит, – замечает дьякон.

– Для гоблина, ты хотел сказать? – подпускаю ехидную шпильку. – В своё оправдание скажу, что мне пришлось стать таким умным. И, только не падай, но я даже могу задать курс навигационному информаторию. Еще даже программировать немного умею. Вторая улика?

– Уговорил. Падать не буду, но я действительно впечатлен, – склоняет инквизитор голову. Вальдо явно не юлит и не играет. Невольно проникаюсь к этому парню симпатией и уважением. Но это не значит, что при случае я не нарисую ему клинком улыбку на глотке. – Поняв, что ты гоблин, который имеет к Лангези свои счеты, я просветил комнату ультрафиолетовой лампой. Твои художества на его теле не успели раствориться.

Да чтоб меня. Оба раза мой косяк. Если в первый раз я не знал о чтецах, то второй... Это просто фиаско. У меня были при себе чернила, которые можно увидеть только глазами гоблина. Ими я написал имена своей семьи, соплеменников и Эрика на коже того говнюка. Найти Гулара, судя по Вилее, не сложно. Потом они, увидев имя моего отца и родных, вычислили имоё полное имя. Всё просто.

Не действуй я, увидев жирную рожу Лангези, на одних эмоциях, меня бы ещё искали. И не было бы этого контракта, который меня задержал на Даранге. До отбытия на Тэрнээс я попросил Атора пробить одну информацию. Когда я отдавал ему кристаллы на том рынке, он ещё ничего не узнал. Мы перенесли встречу. Я как раз хотел лететь с Даранги к нему в логово на Чокаре.

Черт, сейчас бы я уже встретился с Атором, уточнил то, что мне нужно, и шёл по следу своей цели. Вместо этого точу тут лясы с этим инквизитором. Но его упоминания общих врагов настораживают. У меня лишь одна цель – зеленоглазая ведьма и её пособники. Но Вальдо явно что-то ещё приготовил для нашей беседы. Э

– Да, ты ловок. А не расскажешь, Грегуар, каким образом меня могла использовать ваша Церковь? Точнее Секретариат Первосвященника.

Вальдо задумался, а потом достал пластинку инфора и его пальцы застучали по экрану:

– Несколько дней назад Церковь Человечества открыла новые торговые врата. Неожиданно нашёлся кси кристалл достаточной мошности.

– Стоп, – поднимаю ладонь, останавливая монолог дьякона, – вы серьёзно вставили мощный кристалл, эм, в арку над городскими воротами?

Вальдо смотрел на меня широкими глазами, на инфор, в потолок, потом снова на меня. Глубоко вздохнув и резко выдохнув, он налил себе вина. Да и мне плеснул.

Сделав глоток, дьякон с усмешкой посмотрел на меня. Вот по его роже вижу, что он сейчас скажет какую-нибудь пакость.

– Слик, где применяют такие камушки?

– Источник питания в артефактах, – говорю я очевидное.

– В технологиях, – закатывает глаза Вальдо. – Тут нет пресловутой магии. Только наука тонких полевых взаимодействий с эфирным образованием, которое пронизывает вселенную. Кристаллы, в случае резонанса, дают даже целые гигаэрги энергии определённого типа.

– Ну, – чешу затылок, – наверное это много?

– Хватит чтобы за секунду спалить в прах Дарангу. А для зарядки нужен день медитации нескольких мастеров кси.

– Ох ни фига себе!

Да, трудно сдержать удивление.

– Именно, Слик. И особо интересны те камни, что идут на сверхсветовые двигатели. Такие, например, перед отправкой хранили в одной цитадели на Тэрнээсе.

Опа. Почему такое ощущение, что меня сейчас сильно ошарашат?

– У нас на корабле есть такой камень в двигателе и потому мы не стыкуемся с межзвёздных лайнером. Размером с орех риго, но он может, после молитвы Ровены, помочь за считанные дни долететь до Дулина. А вот такой, размером с пару моих кулаков, может питать стационарные врата, которые позволяют в мгновение ока перемещаться между дальними звёздами целым караванам кораблей без сверхсветового привода.

Так, сейчас он меня добьет. На экране инфора появилось фото кристалла, который очень был похож на украденный мной. Да нет, это тот самый. Даже я знаю, что такие кристаллы нельзя переплавлять, гранить и дробить. Это нарушает их структуру, превращая в кусок дешового и нечистого хрусталя. Поэтому они такие редкие. Камешек явно тот самый. Вальдо, только молчи.

Но инквизитор мои мысли не услышал:

– Такие есть лишь у эльфов. Нам они их продавили за сотни миллионов золотом. А тут его доставил курьер, а в казне не пусто. Смекаешь?

Молча поворачиваюсь и бьюсь головой о стену. Нет сил держать лицо. Меня так нае... Ведь я достал ещё и россыпь мелких камней. И продал их Атору за серебро. За серебро. Если они были той-же разновидности...

– Нас учили, что в преступной среде, где сложно верить соратникам и окружающим, есть одно понятие, определяющее грань доверия. Оно строится на слове и репутации оппонентов.

– Честь среди воров, – шиплю я змеёй, а потом поворачиваюсь и смотрю Вальдо в глаза. Тот лишь нервно сглотнул. Проняло, гаденыш? То ли ещё будет. – Ты кажется хотел узнать, куда мы летим?

– Исходя из материалов дела, мы думали...

– Чокар! – кричу я. – Проложите курс туда, к Приюту Отщепенцев.

Когти оставляют царапины на пластике стен. Я страшно зол.

– Воровская честь, да! Да я тебя на голову кастрирую, гаденыш гильдийский.

Это место можно было бы назвать… Да по-всякому его можно было назвать. Но одно было точно ‒ это не пустота. Здесь были тьма и свет, все оттенки серого и буйство ярких красок, застывшие образы и бегущие картинки ‒ всё это мог увидеть случайно оказавшийся здесь человек или другой разумный. Воплощенное безумие в виде самых различных образов.

Только случайно сюда, в великое ничто, живые существа не попадают. Если только они не шаманы и подобные им существа. Только они могли ориентироваться в обители тех, кого называли духами, а некоторые светские ученые людей величали энергоинформационными сущностями. И при этом людские ученые мужи с важным видом говорили о своих гипотезах, как о непреложной истине. Да ещё и высокомерно посмеивались, поглядывая свысока на тех, кого они называли мракобесами, но в отличии от них ведали истину.

Здесь можно было быть кем угодно. Гость принял форму светящейся фигуры в плаще с капюшоном. Его внутреннее зрение видело все вокруг как черное пространство со светящимися контурами эфирных образов. Так он вычленял для себя необходимую суть в окружающем его хаосе. Слишком неопытным был этот странник, когда ступил на путь. Даже здесь мужчина учился.

На скале, будто сотканной из света, сидела фигурка Хозяина этого места. Небольшого роста и носящая такой же плащ с капюшоном, как и Гость. В руках дух держал удочку, с крючком на конце лески, который обладал своей волей и гонялся за проплывающими звездочками.

‒ Зачем ты это сделал, Дрок? ‒ спросил Гость Хозяина этих мест.

‒ Что такое это, мальчик? ‒ ответил встречным вопросом дух, рыбачащий средь звезд. ‒ В любой ситуации старайся выражать мысли конкретно и точно. Намерение четкое ‒ сила непреодолимая. Это место понимает тех, кто точно знает, чего хочет. Ты за эти годы ещё так мало понял.