Лена перегнулась через край слома, протянула руку и крепко схватила меня за руку. Наши ладони образовали замок, сцепившись.

— Поймала! — выдохнула она.

Невостребованное поле повисло плоским шнуром.

— Сам бы справился, — пробурчал я, выкарабкиваясь из провала.

— Уверена, что справился бы, зато теперь ты мне будешь обязан, — усмехнулась девушка, когда я был уже в безопасности.

— Только сначала я выкинул тебя на уцелевшую часть моста.

— Хорошо, значит мы в расчете, — легко согласилась Лена.

Я усмехнулся, но решил не спорить.

Заглянул вниз. В темной речной воде ничего видно не было. Только совсем справа недалеко от берега темнело пятно абсолютной черноты.

— Идем! Скорее!

— Что случилось? — тревожно спросила Лена.

Я не ответил, только быстро пошел к спуску с дороги, где можно было подойти к самому берегу.

Мы спустились, и в это момент Арчи медленно вышел из воды. Что-то положил на землю, отряхнулся, снова взял и пошел в нашу сторону.

Пёс приблизился. В его пасти был зажат скорчившийся котёнок.

Лена бросилась вперед, попыталась забрать кроху, но Арчи утробно зарычал, и девушка замерла.

— Скажи ему, чтобы отдал.

Я подошел ближе. Арчи держал котенка за шкирку, а тот свисал и не двигался.

«Нашел, хозяин», — пронеслось в голове.

«Опусти».

«Я сам».

Арчи бережно положил котенка на землю и принялся его вылизывать. С каждой секундной серая шерстка малыша становилась суше, словно пёс дул на него феном. Через минуту котенок жалобно мяукнул, и Арчи прекратил процедуры. Мелкий поднялся на лапки, отряхнулся, выгнул спинку и фыркнул. Арчи рыкнул на него, и котенок послушно сел. Пес подошел взял серого за шкирку и потопал с ним к Лене. Котенок безропотно болтался свесив лапки.

«Теперь пусть греет, — произнес голос Арчи в голове. — Рядом с ее шикарными буферами, думаю, ему будет в самый раз».

Сказав это, пёс затявкал, не выпуская из пасти котенка, словно смеялся.

Я передал пожелания Арчи Лене и та, ничуть не смутившись, забрала у него котенка, расстегнула куртку и сунула туда пушистика.

— Вот, — усмехнулся я. — Хотела Серых Кошек — получай одного серого котенка с белой грудкой.

Лена не отвечала, только ласково гладила малыша по голове, что-то ему наговаривая. Котенок млел, прикрыв глазки.

«Спящий режим», — приказал я, и Арчи мгновенно превратился в шарик. Я убрал его в карман.

— Сильно мы отстали? — спросил я Лену.

— Не очень. Метка где-то впереди. Около полутора километров. Движется по прямой.

Я взглянул в ту сторону. Метров через триста от берега начинались дома. Первая линия — невысокие двух-трехэтажные, дальше — выше. Так себе райончик.

— Как он может тут двигаться по прямой? — не понял я. — Тут настоящий лабиринт трущоб. Подбрюшье мегаполиса!

Черт! До меня вдруг дошло, и я пытался сообразить, возможно такое вообще или нет?

— Как мы будем пробираться дальше? — тем временем размышляла Лена. — Байки утонули. Пойдем пешком?

— Быстро движется сигнал?

— Не очень, — через секунду ответила Лена.

— Идем! Я знаю, кто украл клинки.

— Кто? — удивилась девушка.

— Чьи дроны ты взломала, чтобы передать картинку в эфир?

— Пятого канала, — туже ответила Лена и замерла. — Твою ж мать! Но как?

— Похоже дрон толкает затянутые во вневременной кокон мечи. Они же не падают и не летают сами. Просто висят в том месте, где были, но сдвинуть их можно. Ты же легко перемещала тело Тани, когда она была в коконе.

— Вот это упорство! — восхитилась Лена. — Надо же столько времени управлять дроном, чтобы он толкал эти чертовы клинки. Теперь понятно, почему он так двигался. Похоже, не мог четко пристроиться, они у него сдвигались то в одну сторону, то в другую.

— Именно! — усмехнулся я, — Знаешь, где их офис?

— Конечно.

— Отлично! Теперь нам не нужно идти за ним по пятам. Встретим его у входа.

Я шагнул вперед и замер. Темные стены строений казались высоченной стеной. И лишь в нескольких местах к набережной выходили улицы. Если первая линия домов была погружена во тьму, то дальше крохотные окошки светились мягким желтым светом.

Здесь, за тонкими перегородками бетонных плит, шла обычная жизнь.

Люди приходили с работы, готовили еду и воспитывали детей. Где-то, возможно, пара влюбленных предавалась страсти с беспечностью, свойственной лишь увлеченным людям. И им было все равно, слышат ли их старики в соседней квартирке или мечтающий о звездах мальчишка, что с самого детства был тайно влюблен в свою соседку гораздо старше его.

Каждое окошко — это свой мир. Со своими страхами и мечтами, надеждами и желаниями.

Я сейчас стоял перед входом в этот бескрайний лабиринт, и чувствовал, как мое сердце разрывается от воспоминаний. Я помнил тот уют крохотных квартир и щемящее чувство, когда ты знаешь, что тебя кто-то ждет дома.

Я встряхнул головой, отгоняя момент слабости. В моем новом мире ей не было места. Никогда, ни на секунду, иначе тебя сожрут.

— Все в порядке? — спросила Лена.

— Да, идем!

Я зашагал вперед, не оглядываясь и стараясь не смотреть в окна. Их желтый свет манил и плохо влиял на меня, гипнотизируя своим теплом.

— Нам лучше сюда, — сказала Лена и потянула меня к соседней улице.

До этого я просто шел прямо. Не все ли равно, каким путем преодолеть этот лабиринт, главное пройти насквозь. За ним будет холодное сердце города, где царствуют продажные политики и беспощадные кланы, где есть аристократы, готовые сожрать друг друга и Император, желающий полакомиться всеми. Где нет сантиментов, где мне самое место, потому что я давно перестал быть тем, кто жил обычной жизнью.

Я посмотрел на улицу, куда тянула меня Лена и кивнул. Пусть будет она.

У самого входа в проулок, на крохотной круглой клумбе сидела девочка лет шести и смотрела в черное окошечко подвала. Она подперла голову руками и тихо вглядывалась в темноту.

Я посмотрел вокруг. Никого. Улица и выходящий сюда двор были пусты. Что такая маленькая девочка могла делать здесь ночью одна?

Похоже, Лену это тоже насторожило. Она остановилась, так же, как и я, осматривая двор.

— Где твои родители? — спросила Лена, подойдя ближе.

Я не стал вмешиваться, еще напугаю ребенка. Решил просто постоять в сторонке.

В ближайшем подъезде в окнах первого этаже горел свет. Штор не было, и я ненароком заглянул внутрь.

Простая мебель на кухне. Один из шкафов с выломанной дверцей, она болтается криво на одной петле. По стене размазано что-то черное. Может варенье, а может краска. В соседнем окне этой же квартиры перемигиваются какие-то лампочки, слышится низкое гудение генератора. Странно.

— Андрей, — позвала меня Лена.

Я подошел. Мне показалось, что этот мирок захватил меня и выбираться отсюда нужно быстрее.

— Что случилось? — все еще рассматривая квартиру за окном спросил я.

— Тут что-то не так. Девочка молчит.

— Может, она немая?

— Я могу говорить, — тонким печальным голоском произнесла девочка.

— Тогда почему молчала? — удивилась Лена.

— Мне нельзя говорить с незнакомцами. Особенно с красивыми тётями. Они забирают маленьких девочек и делают из них чудовищ.

Мы с Леной переглянулись. Я чего-то не знаю об этом мире? Нет, я-то как раз могу не все знать, но удивление Лены было таким же неподдельным, как и моё. Скорее всего — это страшилка для детей, но почему именно «тётей»?

— Ты почему сидишь тут одна? — спросил я.

— Я жду Пушистика, — ответила девочка. — Папа сказал, что он ушел в подвал и никогда не вернется. А я ему не верю. Пушистик не может не вернуться. Он меня любит!

— Пушистик обязательно вернется, — пообещал я, просто, чтобы успокоить девочку. В ее глазах вдруг появились слезы.

— Папа тоже ушел. Сказал, что поищет его, но я думаю, он меня обманывает. Он всех обманывает, и маму тоже.

Так, Строев, вали отсюда! Этот мир затянет тебя! Ты должен спастись сам, а не спасать маленьких девочек!