– Обратить Ивана в дракона-карателя. Разве ж я не говорил?
– Вот же змей треклятый! Прямо-таки уцепился драконий род за нашу семью. Папу и меня себе, значит, русские драконы забрали, а Ваню – драконы-каратели? Надеюсь, хоть маму себе никто не забрал.
В этот миг я вдруг почувствовал похожую на смех вибрацию внутри разума. На секунду стало не по себе, но следом я спросил:
«А чего это ты усмехаешься, Анугиразус? Неужто хочешь всю коллекцию Омаровых себе собрать? Матушку моей жены, я так понимаю, ты всё-таки себе забрал, да? Ну? Чего ты молчишь? Отвечай».
Но Анугиразус сохранял молчание. Молчание гаденькое, хитренькое, пробуждающее в душе злобу.
«Ну ничего, ничего. Поговорим об этом ещё».
– Я надеюсь, что ничего подобного. Думаю, лучше уж вечная смерть, нежели служба на благо драконов-карателей.
Теперь я почувствовал иное возмущение, словно кто-то растянул сухие губы в улыбке то ли злой, то ли насмешливой, то ли угрожающей. Говорить ничего не стал, лишь прикусил губу.
– Я тоже так считаю. Разумеется, надежды нет, что её можно вернуть. За миллионы лет её разум, скорее всего, просто-напросто распался.
И вновь это возмущение. Улыбка и смешки словно начали переходить границу откровенно гадского смеха.
«Тихо, Анугиразус! Мне уже ясно, что ты просто не можешь сдержать своё злорадство. Но можно хотя бы смеяться по-злодейски где-нибудь в другой точке моего разума, которую я не почувствую, а?»
Ответом послужило ещё большее возмущение разума. Похоже, Анугиразус получал невероятное удовольствие от посылания мне непрозрачных намёков. При этом он молчал, как рыба. Что уж тут сказать, принципиальный подход. Сказал же, что говорить со мной пока не о чем, вот и не говорит.
– Тебя что-то беспокоит? – спросила Света. – Твой разум словно возмущён.
– Нет, нет, ничего. Просто подумал кое о чём.
То была наглая ложь. Но ложь то была с благим намерением. Она не является пороком. Лучше мне пока не будировать Свету намёками Анугиразуса. В конце концов, мне с драконами-карателями ещё союз заключать. Нечего мне сейчас настраивать своих приближённых друг против друга.
***
Передо мной вновь раскинулся чудесный луг. Я сидел и ждал, когда явится Анугиразус. Размышлял.
От «даров» Мутаръягира пришлось отказываться долго, в течение целого часа. Я не отступался, равно как и он. Ох и упорный же этот Мутаръягир! Все свои силы он бросил, лишь бы поместить мне в разум крамольную мысль, что вливать мне кровь – это абсолютно безопасно.
Урок Анугиразуса я выучил хорошо – я действительно заметил нестыковки, подавляющее большинство из которых было тщательно скрыто. Я говорю не про традиционные фразы, а-ля «ты – мне, я – тебе», о которых Анугиразус упоминал, а про настоящие противоречия, осознать которые можно, лишь сложив все фрагменты в единую картину. Завуалированные намёки, уходы от темы, даже действующие на саму подкорку сознания угрозы – иными словами, целый набор. Совсем как у дипломатов. Мало того, Мутаръягир ещё и пытался заставить меня почувствовать себя виноватым за мой осознанный выбор. Логично, но, чёрт возьми, подло.
Я устал. Сильно. Не хотелось вновь формировать осознанное сновидение, хотелось просто пустить разум в вольное плавание, даруя ему максимальный отдых, но Анугиразус настоял на очередном уроке.
Не хотелось ни летать, ни размышлять, ни даже просто ложиться на живот. Я просто сидел и тупо глядел на чуть колышущуюся на ветру траву. Зелень перед глазами влияла на разум благотворно, потихоньку возвращая мыслям собранность.
Странно вообще, что Анугиразус может задерживаться – он же у меня в голове сидит. Или выжидает чего?
Чу! Кажется, упомянутая мной личность уже рядом.
– Что, утомился? – заговорил Анугиразус. – Это ещё ничего, вот настоящие, а не учебные, переговоры утомляют так, что ты бы посередь них в сон свалился.
– А что, это были всего лишь учебные переговоры?
– Почти да. Мутаръягир, как и я, стоит на стороне Упадка. Мы нередко помогали друг другу, цели у нас во многом общие. Включая борьбу с пороком. Икватаги – созданный им биологический вид – невероятно талантливые шпионы.
– Что-то мне подсказывает, что если тобой заинтересовался Упадок, то это совершенно дурной звоночек.
– С чего ты взял? Разделение на Порядок и Упадок – лишь условное явление, призванное разделить первый мир-измерение на два противоборствующих лагеря. Считается, что страны, исповедующие Порядок, размышляют о возвышенном, что они моральны, что они ратуют за прогресс. Считается также, что страны, исповедующие Упадок, мыслят только низменными материями, что их мораль дика, что прогресс для них – повод для тяжелейшей аллергической реакции. Высшие существа дали вам это знание. И они вам солгали.
– А подробнее можно? По поводу лжи.
– Конечно можно. Ради этого я и собрался провести второй урок. Слушай внимательно, выпрямись. Тебе нужно, слушая меня, держаться гордо, выпятив грудь, а не сгорбившись. И крылья с пола подними.
Кое-как я выполнил сказанное Анугиразусом, пусть и со скрипом в суставах. Стало немного проще. Теперь я действительно был готов слушать.
– Я поясню на примере из вашей, человеческой истории. Упрощённо, разумеется, ты и так уставший, не сможешь анализировать слишком глубоко. Ты прекрасно знаешь о Древнем Риме, о цивилизации, выросшей в горниле постоянных войн, покорившей множество народов, захватившей и разрушившей множество городов, построившей множество монументов. Умелые воины, талантливые полководцы, эффективные управленцы, передовые на тот момент технологии, глубокая философия – это то, чего нельзя не признать, говоря о Древнем Риме. Человечество буквально зиждилось на этом центре, одном из нескольких. Скажи мне, Чудов, на что это больше похоже? На Порядок или на Упадок?
– На Порядок, конечно. Строительство, развитие, философия – всё это черты Порядка. Впрочем, у них было рабство, а это уже не очень сильно похоже на него.
– Значит, идём дальше. Время шло, Рим захватывал всё больше и больше территорий. Народ богател и уже не очень сильно хотел идти воевать и умирать за империю. Как итог, в армию нанимали так называемых «варваров» - тех, кого римляне считали чужаками. Пока варвары резали друг друга на краю империи, граждане захотели panem et circenses – хлеба и зрелищ. Как итог, народ потом не шёл на великие свершения, ибо ему большего для жизни и не требовалось, а правители ради политических амбиций только рады были подавлять это желание. Гладиаторские бои, утоление голода бесплатным хлебом, а жажды – кислым вином, сумасброды-императоры, тратящие ресурсы не по назначению, хиреющая философия и ослабление армии перед лицом угрозы со стороны тех, кого они называли варварами – на что это больше похоже? На Порядок или Упадок?
– А это уже похоже на Упадок. Я догадываюсь, к чему ты клонишь, но всё же поведай – в чём суть? В том, что Порядок и Упадок, по сути, могут быть характеристикой истории одной и той же страны?
– Да, именно так. Не существует «ужасных» государств Упадка, где царит лишь нищета, болезни и разврат. Не существует и «благословенных» государств Порядка, где существует только богатство, целомудрие и абсолютная мораль. Как Порядок может быть рабовладельческим, так и Упадок – утопичным. Именно поэтому разделение на Порядок и Упадок – условное. Оно подобно упаковке из-под конфет, если проще истолковать мои слова. Оно не характеризует содержимое, не отражает ни аромата, ни вкуса, ничего. Для глупцов разделение – лишь повод для ненависти. Для умных – повод задуматься о сути бытия.
– И какова же она – эта суть? В том, что нет простого разделения на чёрное и белое? Так это каждому известно.
– Это известно тебе, человеку, родившемуся в государстве, где Порядок, дарованный вам Владимиром, постепенно исчезает. Но ведь ещё жалкие полвека назад вы пылали яростью к любому представителю любого государства, не присоединившегося к Порядку. Едва не рассорились с арабами, хотели раньше времени развеять Стену Владимира. Что ж это было, как не слепая вера в то, что мир делится на чёрное и белое? Представь себе, что было бы, останься Владимир у руля власти над вашей страной, а не поступи он мудро, исчезнув, ничего не сказав, посеяв зерно сомнений в мыслях народа? Вам показалось, что вас предали, но вам не хватило знаний понять, что вас спасли. Спасли от вечной войны с соседями, спасли от постепенной гибели, спасли от судьбы Древнего Рима. Вам позволили сделать то, чего никогда не позволяют сделать слабым и жалким – сделать самостоятельный выбор. Понимаешь, Чудов? «Предательством» Владимир сделал вам, пожалуй, самый большой комплимент, какой только мог. Не мобилизацией промышленности, не вдалбливанием в подкорку сознания идеологии, не дарованием защиты от смертельного врага, а тем, что позволил вам самим выбирать, по какой дороге вам идти.
