— И что там за окна над клумбой? — поинтересовался генерал у цветовода.

— Да ладно, пусть уж… — замялся тот. — Да кто ж в детстве не шалил?

“А ведь во дворце из детей лишь наследный принц!” — холодея подумал Венд и, похлопав по плечу смущенного садовника, поспешил к королю, попросив пока ничего не трогать до особого распоряжения.

— Что, совсем заскучал без своей границы? Глупыми собачками занимаешься? — Эрленд с улыбкой прервал друга, начавшего свой рассказ о внезапной смерти домашнего питомца старой фрейлины. — Ты бы лучше активнее ухаживал за будущей женой, если без дела не сидится.

— Сперва дослушай! — поджал губы Арвендус. — Если бы пытались отравить именно собачку, что довольно странно, то я бы тебя и не беспокоил…

И вскоре король уже вызывал к себе главу королевского сыска с парой самых толковых сотрудников, которым кратко обрисовали настораживающую картину, сложившуюся из не стоящего внимания происшествия.

— Да, это прямо под покоями принца, — нахмурился Эрленд. — Утром, говоришь, собачка тут бегала? А сейчас как раз время обеда…

Мужчины переглянулись и быстрым шагом ринулись во дворец, пытаясь предотвратить второе покушение на наследника. То, что собака стала лишь случайной жертвой плохого аппетита мальчика, с раннего детства недолюбливавшего каши, было понятно всем участникам расследования.

— Всем оставаться на своих местах! — глава королевского сыска чуть опередил короля, быстро оценивая обстановку в детской гостиной, где уже накрыли стол.

К счастью, принц не успел приступить к обеду. В возрасте трёх с небольшим лет более важными кажутся игрушки или прогулки, чем скучные тихие часы или обеды. А потому, немного покапризничав, мальчик позволил-таки сопроводить себя в ванную и вымыть ручки. Мытьё слегка затянулось, ведь так сложно оторваться от забавной мыльной пены. Да и наблюдать за ускользающим из рук мылом и попытками горничных поймать его гораздо интереснее, чем ковыряться ложкой в тарелке.

В общем, детские капризы и развлечения в тот день оказались более чем полезными для здоровья. Об этом вечером беседовали счастливые родители малыша, чудом избежавшего двух отравлений за один день.

А королевский сыск сбивался с ног. В супе обнаружили тот же яд, что и в найденной на пострадавшей клумбе каше. Перетряхнули весь дворец. Проверили всех работников кухни, имевших доступ к еде для принца. Попутно допросили всех горничных, нянек и гувернанток.

Вернее, всех, кого смогли найти. Одна служанка внезапно пропала. И ведь её видели буквально перед появлением короля и его странной свиты, которая посмела опередить монарха, ворвавшись в покои наследника и распугав прислугу. Но девушка будто растворилась среди коридоров дворца. Обыск в комнате, где та проживала с двумя другими горничными, лишь укрепил подозрения, поскольку среди личных вещей подозреваемой обнаружились странные маленькие конвертики, а в тех — бледно-жёлтые кристаллики того самого яда.

Стало понятно, что заказчик знал о плохом аппетите наследника и даже о том, что иногда содержимое тарелки могло перекочевать за окошко, удобряя клумбу. Искать следовало в ближнем кругу. Но кто решился извести принца?

Зачем — это понятно, за первые несколько лет брака родился лишь один ребенок. И с тех пор он так и оставался единственным, несмотря на постоянный присмотр лекарей и выполнение всех их рекомендаций. В ком была проблема? Король, подстрекаемый иногда на проведение опыта с какой-нибудь из фрейлин, готовой стать фавориткой, отвергал все подобные советы. Даже если сложности исходили от королевы, он не хотел обижать изменой любимую женщину. Вот и получалось, что стоит устранить принца, как действующая династия пошатнётся.

Попытки вычислить причастных к заговору, а ничем иным попытка смены династии не была, не привели ни к чему. Высшие рода за прошедшие столетия так и не забыли, кем были их прародители. А были они слаженной командой магов, признававших главенство предка Эрленда. И до сих пор лорды чувствовали свою ответственность за спасённый когда-то мир. А потому ввергать его во мрак междоусобицы, рискуя получить удар от южного соседа, только и ждущего удобного случая, никто не собирался.

Следствие зашло в тупик. Но охрану принца усилили, а вся еда и игрушки ребенка стали проверяться на всевозможные угрозы жизни и здоровью наследника.

Королева потеряла покой. Её и без того хрупкое здоровье всё больше беспокоило мужа. Дошло до того, что напуганная женщина даже обвинила Арвендуса в покушении на мальчика. Ведь очень подозрительно, что всё случилось именно тогда, когда генерал поселился во дворце. К счастью, никто не принял всерьёз эти измышления, указав на явный факт спасения ребенка только благодаря бдительности Венда.

Кстати, весьма неожиданный результат получили, проверив Эноису. Ведь та тоже побывала во дворце за пару дней до происшествия. Её перехватили на полпути к пограничному городку, до сих пор находящемуся в полной боеготовности. Среди личных вещей девушки не нашли следов яда, что использовался для покушений, но зато… Зато нашли мужской гребень, богато украшенный и даже хранящий ещё пару волосков, ничуть не напоминавших ни по цвету, ни по толщине, ни по жёсткости собственной шевелюры Эноисы.

Доставленную во дворец расческу с удивлением опознал генерал и его денщик. Это был тот самый утерянный подарок, переданный весной от королевы. Её Величество Авиталь очень удивилась, когда Эрленд, уже почти начавший ревновать, начал расспрашивать о причинах такой неожиданной милости, проявленной к Арвендусу. Оказалось, что никаких подарков женщина не передавала и упомянутый гребень видит впервые в жизни.

Допрос Эноисы тоже не слишком прояснил происхождение загадочного предмета. Выяснилось, что девушка, отчаявшись привлечь к себе внимание генерала, решилась на проведение запрещенного ритуала, для которого требовалось добыть волосы или кровь мужчины, чтобы заставить его влюбиться.

— Но это же из репертуара кровавых жрецов! — возмутился Венд, присутствующий на дознании.

— Ну, некоторые вещи не такие уж и опасные, — Эноиса ещё пыталась строить из себя невинную дурочку, потерявшую голову от любви, а потому запутавшуюся и достойную снисхождения.

— С одного маленького шага начинается длинный путь, — строго заявил следователь, не поддавшийся на очаровательную наружность преступницы. — Помимо кражи, о которой потерпевший заявлять не собирался, вам предъявляются более серьёзные обвинения. Использование запрещённых ритуалов у нас карается каторгой.

— Но… — глаза девушки испуганно забегали от следователя к Арвендусу. — Но там же в шахтах мужчины работают, я не смогу… Не для женских сил это… — она вдруг сделалась на удивление косноязычной, едва способной говорить.

— А кухарки там откуда? — хмыкнул работник королевского сыска. — Вольные женщины не очень стремятся селиться среди каторжников, знаете ли.

— Я не умею! — окончательно растерялась Эноиса, понявшая, что разжалобить никого не удастся.

— Научат, — улыбнулся следователь и от этой улыбки все надежды барышни на благополучный исход умерли.

***

— Послушай, ещё и недели не прошло, как обнаружились следы заговора, а ты… — Арвендус попытался мимикой выразить своё отношение к запланированному развлечению.

— Что я? Ну вот что я?! — рассердился в ответ Эрленд. — Думаешь, мне оно надо? Эти вот толпы полупьяной знати, что шатаются по всему дворцу и парку?

— Да ладно бы просто толпы! — не унимался генерал. — Они же ещё и масках все будут.

— Так на то и маскарад, — лишь отмахнулся король. — Усилим охрану, особенно для меня и моей семьи, всё нормально будет. Да вы и без того запугали уже всех с этим расследованием. Вряд ли кто-то в ближайшее время рискнёт голову высунуть.

— А если рискнёт?

— Слушай, ну войска же против меня не пойдут? — Эрленд устало посмотрел на друга. — Или ты в них не уверен?

— Скажешь тоже! — возмутился Венд. — Ладно, убедил, без поддержки военных никакой переворот не получится, а потому будем ожидать лишь мелких пакостей. С этим твой сыск должен справиться. Со скрытой охраной тоже. А я своих ребят подтяну им в помощь.