— Каран!

Тот остановился, но головы не поднял. Шанкар услышал, что мальчик хрипло дышит, будто ему не хватает воздуха. Приблизившись почти вплотную, он узнал его юного спутника. То был сын Ли. Ксу выглядел бледным. В глазах застыл безумный страх. Он лопотал на своем языке нечто неразборчивое.

— Каран!

Охотник рухнул перед ним на колени, обдирая кожу. Обнял паренька за плечи.

— Что с тобой?

Он слышал, как сильно колотится сердце Карана. Сильнее, чем его собственное. Мальчик поднял голову. Холодок побежал по спине Шанкара. Он увидел лицо, искаженное ужасом.

— Он здесь! — прошептал Каран.

Охотник вздрогнул:

— Что?

— Он здесь!

У Шанкара все сжалось внутри.

«Нет... Богиня-мать, пожалуйста, нет!».

Однако он не мог показать свой страх Карану. Тот итак был на грани. Его сердце билось слишком сильно. Так сильно, что могло разорваться в любой миг.

— Ты уверен?

Каран не сумел ответить, только кивнул. Он задыхался. Охотник молча привлек его к себе, крепко обнимая. Провел рукой по курчавой голове.

— Успокойся, — тихо прошептал он, — дыши глубоко.

— Он здесь... — дрожа повторил Каран.

— Просто дыши.

Мальчик послушал. Закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Затем выдох. Спустя несколько мгновений Шанкар почувствовал, как тот успокаивается. Дыхание стало ровнее. Сердцебиение приглушилось.

«Он здесь... о, боги... неужели он нашел нас?».

Охотник ощутил, как его самого начинает охватывать паника. С превеликим трудом он заставил подавить ее. Шанкар закрыл глаза, прислушиваясь к дыханию Карана...

Перед мысленным взором предстали улочки Мохенджо-Даро. Пустые, залитые кровью. Одинаковые дома и полуприкрытые окна взирают на мир с пугающим безмолвием...

Над головой пролетела ночная птица. Ее пронзительный крик нарушил сгустившуюся тишину.

«Птица...».

Охотник поднял веки и, чуть отстранившись, посмотрел Карану в глаза. Тот взора не отвел, но в очах его по-прежнему бушевал страх.

— Каран, скажи, — тихо начал Шанкар, — ты слышал птиц?

— Я... — замялся он, — я не помню.

— Башэ...

Шанкар вздрогнул и повернул голову к Ксу. Мальчишка стоял рядом бледный, как соль и теребил пухлые пальцы. Губы дрожали, словно пальмовый лист на ветру. Большие уши будто оттопырились еще сильнее, придавая ему удручающий вид.

— Что? — переспросил охотник.

— Башэ... — повторял Ксу, с трудом ворочая языком. Его остекленевший взор был направлен в пустоту. — Башэ... Башэ... Башэ...

Шанкар вспомнил рассказ Нюнг о змее, поедающем слонов. В голове все перемешалось. Мозг отказывался соображать. Охотник с трудом удерживал разум под контролем, не давая волне паники захлестнуть его целиком.

— Так, — беззвучно выдохнул он и вновь взглянул на Карана, — расскажи, что случилось?

Позади раздался топот. Кто-то спешно приближался сюда. Послышались сонные и возбужденные голоса. Очевидно, ночное происшествие всполошило жителей.

— М-мы шли в-вдоль берега домой, — слегка запинаясь, начал Каран. Возвращаясь в памяти к событиям прошлого, он вновь стал волноваться, но охотник ободряюще сжал его плечи. — Я увидел Нюнг на берегу... захотел поздороваться... а потом... — мальчишка вновь учащенно задышал, — а потом я увидел его!

— Кого ты увидел?

Но Карана снова затрясло. Он крепко прижался к груди охотника и больше не смог вымолвить и слова.

«Ему нужно время».

— Каран, что с тобой?! — Абхе, слегка запыхавшись, поравнялась с ними. В черных глазах застыла тревога. Мальчик не ответил, полностью уйдя в себя.

— Он цел, — тихо сказал Шанкар, — но очень напуган.

— Что его напугало?

— Я...

— Башэ... — продолжал монотонно постанывать Ксу, — Башэ... Башэ...

Очи Абхе округлились:

— Только не говори мне, что... — она запнулась.

Охотник медленно покачал головой:

— Я не знаю.

У девушки перехватило дыхание.

Тем временем к ним уже подбежало несколько человек. Четверо стражников Хэна вместе с черными псами. Возглавлял их Вэйдун. Воин с беспокойством осматривал мальчишек, переводя взор с одного на другого. В его движениях читалась собранность. Он был встревожен, но не так сильно, как Шанкар. Собаки принюхивались, шумно втягивая носами воздух, и подозрительно озирались по сторонам. Ли тоже был здесь. Он тут же бросился ощупывать сына. К счастью, Ксу не пострадал. Только замкнулся и шептал себе под нос.

— Башэ... Башэ... Башэ...

Его мать спускалась по склону, спеша за остальными, и тихо причитала.

Шанкар отрешенным взглядом окинул реку. Этой безлунной ночью она больше не влекла к себе. Навевала тревогу. Опасность. Заставляла мурашки бегать по затылку. И содрогающийся в объятиях мальчишка лишь усиливал эти чувства. Но при этом джунгли жили своей жизнью. Кричали ночные птицы. Вдали изредка раздавался голос синха.

«Богиня-мать, что же происходит?».

Охотник обернулся и посмотрел на вершину холма. В отсвете уходящего дня он заметил силуэты столпившихся людей. В слегка помятых и наскоро накинутых одеждах, они с любопытством наблюдали за тем, что происходит внизу.

Внезапно одна мысль посетила Шанкара.

— Каран, — легонько встряхнул мальчика он.

— Ч-что? — с трудом выговорил тот, не отрывая лица от его крепкой груди.

— Ты сказал, что вышел на берег, дабы поздороваться с Нюнг.

— Д-да...

Охотник отстранился, заставляя мальчика взглянуть ему в глаза:

— Где она?

Каран ответил не сразу. Страх мутной пеленой продолжал застилать ему взор.

— Каран, — мягко надавил охотник, — где...?

— Я... — всхлипнул тот, — я не знаю.

Внезапно ноги Карана подкосились, и он рухнул в пыль, если бы Шанкар вовремя не подхватил. Охотник с тревогой осмотрел мальчишку. Дыхание того стало ровным, сердце подуспокоилось, но он закрыл глаза. Видимо, пережитый страх истощил силы. Шанкар аккуратно взял паренька на руки и поднялся. Хмуро оглядел всех присутствующих. На лицах большинства застыло выражение искреннего изумления и непонимания. Но не страха или тревоги. И только охотник ощущал подступивший к горлу предательский комок паники. Стоило огромных усилий, дабы его проглотить. Все эти люди не знали, с чем им раньше пришлось столкнуться. И Шанкар искренне надеялся, что ничего подобного больше их не ждет. Но неприятное чувство продолжало сосать под ложечкой.

Вэйдун пристально всматривался в лицо охотника, стараясь понять, о чем тот думает. Воин слегка нахмурил лоб и сдвинул брови. Стражники Хэна продолжали озираться по сторонам, однако ничего подозрительного не происходило. Долина Матери вод хранила умиротворяющее молчание. В траве стрекотали кузнечики. В джунглях кричали ночные птицы. И только сама река продолжала, тихо журча, нести свои потоки на юг посреди вечернего сумрака.

Супруга Ли причитала и утирала широким рукавом слезы, а сам горе-охотник пытался о чем-то расспросить сына, но тот пребывал в шоке и шептал себе под нос.

— Башэ... Башэ... Башэ... Башэ...

Шанкар кинул мимолетный взгляд вниз — туда, где в сгущавшейся тьме виднелся пальмовый пень недалеко от поля с рисом. Грязная вода производила удручающее впечатление, вгоняла в тоску. А стебли местных злаков походили на гигантских насекомых, вылезающих на поверхность. Насекомых, готовых сожрать тебя в один миг. А их длинные омерзительные усики уже тянутся... охотник тряхнул головой и посмотрел дальше. Кали нигде не было видно. Наверное, он уже ушел домой.

Шанкар перевел взор на Абхе. Встретился с ее глазами, полными тревоги. И они показались ему чернее самой безлунной ночи.

— Ли, — тихо позвал охотник.

Тот не ответил, все продолжал попытки достучаться до сына.

— Ли! — чуть громче повторил он.

На этот раз увалень обернулся. Шанкар увидел на бледном и пухлом лице смесь тревоги и облечения.

— Э?