— Нет, — прошептала она, — я не верю.

— Пхым, — пыхнул старейшина и заулыбался еще омерзительней, — неверие — это твой удел, язычница. Другого от тебя ждать не стоит.

Дыхание Абхе участилось. Сдерживать ярость и душевную боль сил больше не осталось. Она посмотрела Хэну прямо в лицо и гневно выпалила:

— Скажи-ка одну вещь, цзы! Чего это ты вечно ведешь себя, как тупая обезьяна, которой не дала ни одна макака?!

Улыбку мигом сдуло с лица старейшины. В его руках сию секунду появился знакомый посох, украшенный черными письменами. Резкий взмах. Звук рассекаемого воздуха. Крик Карана. Вспышка перед глазами. Дикая боль в левой щеке. Глаза Абхе закатились. Она увидела ветвистые салы и лианы, свисающие над дорогой. Сейчас они очень напоминали питонов, прячущихся среди листвы и поджидавших зазевавшихся путников. Сознание стремительно померкло. Девушку окутала тьма.

***

Каран видел, как сильный удар отбросил голову Абхе. Видел, как по ее левой щеке заструилась кровь. Он не смог на это смотреть и зажмурился. Сердце учащенно билось в груди. Мальчик боялся, что девушка после такого может не очнуться. Слишком сильно дернулась ее голова... Желание сжаться в комок стало нестерпимым, но он не мог воплотить его в жизнь. Крепкие путы на руках не позволяли это сделать. Каран кожей ощутил на себе презрительный взгляд старейшины, но тот быстро отвернулся. Слова цзы о Шанкаре не шли из головы.

«Он мертв».

Каран не верил. Не хотел верить. Но сомнения, подобно голодному земляному червю, грызли душу изнутри. А вместе с ними приходила обреченность. Мальчик старался побороть их. Не дать разуму сгинуть в пучине отчаяния. Но давалось это с трудом. И с каждой минутой эти чувства все крепче оседали под сердцем, пуская длинные корни. Тело паренька забила дрожь. Мысленно, дабы не привлекать внимания, он начал молиться. Не во имя собственного спасения, а только чтобы отвлечь голову от дурных мыслей и того, что ждет впереди. События последних дней сильно подточили его силы. Каран боялся сойти с ума...

***

Шанкар опустился на одно колено и провел рукой по грунтовой земле, на которой отчетливо проступали следы от колес. Судя по глубине, телега шла не пустой. Рядом виднелись вмятины от бычьих копыт.

«Их везли здесь».

Охотник огляделся. Дорога шла через джунгли. Скоро Матерь вод скроется из виду за зеленой завесой. Ветви салов и лианы нависали над трактом, сплетаясь в единую природную кровлю. Среди листвы заливались пением птицы. Вдали кричали обезьяны. Но Шанкар не слушал. Он смотрел перед собой. На север. Туда, куда уходили следы.

«Они будут все дальше от меня. С каждой минутой... они будут все дальше от меня. Но путь имеет начало и конец. Я доберусь. Во что бы то ни стало. Я доберусь».

Он поднялся и поправил тигриную шкуру на плечах. Губы сжались в волевую линию. Шанкар двинулся вперед, плавно переходя на бег трусцой. В памяти вновь всплыла бешеная скачка по ночной дороге из Мохенджо-Даро. Предсмертный храп взмыленной лошади. Поляна, залитая кровью... Безжизненные тела... Девушка с глазами цвета сапфира... Нет. Он не даст этому случиться в своей жизни вновь!

«Не в этот раз... не в этот раз!».

Мелкие снежинки вяло порхали в воздухе, тихо опускаясь на землю с серого неба. Некоторые падали на волчью шкуру и доспех, чтобы растаять через пару мгновений. Янь с легким изумлением наблюдал за тем, как они продолжают тихо лететь с огромной высоты.

Природа будто уснула. Хвойный лес, подступавший справа к дороге, стоял неподвижно. Вокруг царило безмолвие. Лишь вдалеке гаркала какая-то птица, да по левую руку бурлил быстрый поток горной речушки. Топот десятков ног не мог заглушить шума воды. Изо рта Яня вырывался пар. Телохранитель вана учащенно дышал, лицо раскраснелось от марша. Он продолжал удивленно следить за падающими снежинками.

«Это так красиво... как лик бледной девы на рассвете, возлежащей рядом с тобой на ложе... но разве снег идет в это время года здесь? Как-то слишком холодно...».

Янь шмыгнул носом и продолжил бег. Отряд воинов, вооруженных длинными копьями и короткими мечами, неотрывно следовал за ним. Лица оставались серьезными и сосредоточенными, но в глазах застыло удивление. Снег таял на серых рубахах, оставляя мокрый след.

Они приближались к селению бортников. Впереди уже можно было различить ледниковые шапки гор. Ветер становился холоднее, а грохот реки — сильнее.

«Уже скоро узнаем, в чем тут дело стряслось. Надеюсь, ничего серьезного. Нань Юн всегда был ответственным и никогда не подводил».

Воин едва успел подумать об этом, как тишину разорвал внезапный рев. Янь резко вскинул руку и остановился, приказывая отряду сделать то же. Те беспрекословно подчинились.

— Что это, бо? — шепотом спросил один из бойцов.

— Не ведаю пока, — тихо ответил Янь, пристально осматривая округу.

В отличие от Фу, телохранитель вана всегда старался быть ближе к воинам, поэтому позволял им заговаривать с собой без разрешения. Чжуны его за это чтили и уважали, а вот знать одаривала снисходительными улыбками.

— Похоже на крик раненого быка, — предположил зеленый юнец из первых рядов.

— Очень похоже.

Янь продолжал осматривать местность, вслушиваясь в окружение. Лес все так же стоял не шелохнувшись. С серого неба сыпал мелкий снег, а по левую руку шумел горный ручей.

«Может, нам почудилось?».

Но вот рев повторился. Протяжный и тоскливый. Янь невольно поежился.

— Слышишь, бо? — спросил все тот же юнец.

— Да, очень хорошо я слышу, — прошептал телохранитель вана.

— Что же это?

Взгляд Яня наткнулся на рухнувшее дерево. Оно лежало возле обочины примерно в пятнадцати бу впереди. Рев доносился оттуда.

— Идем осторожно, друзья, — молвил командир и обхватил рукоятку меча, — кто знает, что ждет нас там впереди?

Он почувствовал, как напряглись бойцы. Сам он тоже приготовился. Мышцы под доспехом натянулись, подобно струнам. Воины осторожно пошли вперед, не сводя глаз с поваленного дерева.

«От чего же оно упало? Здесь прошла буря? Но другие стволы стоят неповрежденными...».

Очередной рев, еще более печальный и отчаянный, прервал его размышления. Воины зашептались за спиной, готовые к неожиданностям. Сам Янь не сводил взора с источника шума. Однако когда подошел чуть ближе, немного расслабился.

— Это олениха.

И вправду, как только они приблизились к поваленному дереву, то обнаружили, что странные звуки издает животное, угодившее в естественный природный капкан. Ствол придавил ногу серого зверя, и теперь то издавало жалобный рев от бессилия и истощения.

— Добьем ее, бо, чтоб не мучилась, — сказал один из бойцов.

— И запасы мясца пополним, — вставил юнец. От этого предложения у него заурчало в животе.

Янь ничего не ответил. Он наблюдал за оленихой, которая уже бросила попытки освободиться и только разрывала округу жалобным ревом. В синих глазах несчастной застыли испуг и обреченность. Телохранитель вана опустил взор и увидел, что дерево придавило ногу макушкой. Значит, удар мог быть не самым сильным. А если еще ствол падал медленно... Командир обвел взором ближайшие деревья. Заметил, что на многих сломаны сучья...

Один из бойцов вышел вперед, демонстративно взявшись за меч, но Янь остановил его, перекрыв путь рукой.

— Нет!

— Бо? — непонимающе уставился на него тот.

— Идите за мной и помогите мне.

Воины удивленно переглянулись, но несколько добровольцев вышли вперед, когда увидели, что Янь подошел к макушке поваленного дерева и ухватился за нее обеими руками.

— Поднимайте!

Остальные с любопытством наблюдали за тем, как их товарищи, кряхтя, приподнимают рухнувший ствол. Несколько секунд — и попавшее в ловушку животное тут же вскочило. Сильно припадая на заднюю ногу, олениха отошла к опушке и обернулась. Янь встретился с синими глазами зверя. В них по-прежнему был испуг, но вместе с ним появился огонек надежды. Промедлив пару мгновений, животное развернулось и скрылось в хвойной чаще.