Отряд с гэ почти подоспел. Военачальник уже представлял, как бронзовые лезвия обрушиваются на голову чудовища… как отделяют от тела… как он преподносит ее Лаоху, предкам и Хучену в качестве трофея. Как Шанди восходит над их царством, разгоняя серые тучи… и только неизвестная судьба Яня омрачала душу Фу в этот миг. Но и подпитывала его ярость.

— Жги! — гневно скомандовал он лучникам, и те совершили новый залп.

Огромная туша молочного цвета была идеальной мишенью. Почти все стрелы попали в цель, вызвав оглушительный рев. Казалось, от него содрогнулись склоны холмов, и посыпались камни. Отразившись от стен, вопль твари лишь усилился. Но на этот раз гун устоял на ногах. Еще один залп. Дернувшись, Башэ взвился в воздух и с грохотом рухнул на землю. Хвост метнулся, вырывая кусок почвы. Глаза, налитые льдом, сверкнули, подобно далеким шапкам гор. А затем веки закрылись…

Фу поднял руку, приказывая лучникам остановиться. Потом обернулся и молвил, обращаясь к воинам с гэ.

— Настало наше время! Шанди благословил нас на победу!

Бойцы тряхнули оружием над головами и издали победный клич. Вышагивая впереди всех, гун начал спускаться в низину. Он не сводил с поверженной твари торжествующего взгляда. Та не шевелилась, распростершись на земле огромной тушей. Обломки копий и многочисленные стрелы торчали из-под молочной чешуи. Некоторые из них продолжали тлеть.

Добравшись почти до подножия холмов, Фу окинул вершины беглым взглядом. Лучники стояли на местах и были готовы к новому залпу, если Башэ вдруг еще способен сопротивляться.

«Но, похоже, что нет. Порождение язычников. Ничего, скоро тебя предадут забвению!».

Гун медленно приближался к распростертому существу. Чем ближе он подходил, тем ощутимей становился холод. Но теперь Фу не придавал ему значения. Он здесь, чтобы покончить с тварью окончательно. Воодушевленные бойцы шли следом. На их лицах смешались чувства изумления, потаенного страха и торжества.

Они остановились в пяти-шести бу от поверженного змея. Военачальник осматривал неподвижную тушу презрительным взглядом. Но было во взоре гуна и восхищение. Не тем, что из себя представляло это существо. А тем, что им удалось уничтожить настолько могущественную тварь.

«Теперь Лаоху будет спать спокойно. Хучен вновь ждет мир и процветание. Для меня важно только это. Остается лишь найти Яня… — сердце Фу дрогнуло, — и если его настигла смерть, твоя голова послужит щедрой жертвой для его духа!».

Пар клубами продолжал валить изо рта. Тело пробивал озноб от холода, но гун ничего не замечал.

Военачальник обернулся через плечо:

— Приступайте!

— Бо! — внезапно вздрогнул один из воинов и указал пальцем вперед.

Гун проследил за жестом и уставился на голову Башэ. Ледяные глаза демона открылись и теперь неотрывно следили за ними.

Фу отошел и громко скомандовал:

— Залп!

«Сейчас для тебя все кончится, демоническое отродье!».

Военачальник не сводил взора с этих ледяных глаз. Только теперь он не испытывал страха и тревоги. Его обуревали презрение и гнев. Гнев на то, что лучники почему-то не стремятся выполнить приказ...

— Залп! — громко повторил он.

И вновь ничего не последовало. Горящие стрелы не рассекли воздух, чтобы поразить цель.

Стиснув зубы, Фу поднял взор и оглядел холмы. Лучники были там, стояли на своих местах, окружая низину полукольцом.

— Вы оглохли?! — взревел гун. — Залп!

— Светлейший гун… — дрожащим то ли от страха, то ли от мороза, языком пролепетал один из воинов, — что-то... что-то не так.

Военачальник пристальнее вгляделся в фигуры, застывшие на краю обрыва.

«Застывшие…».

Фу приложил ладонь ко лбу и сощурился. Лучники стояли неподвижно, а их тела странно переливались на солнце... Переливались, подобно льдинкам…

«Нет… не может быть… невозможно!».

Он медленно опустил руку, и в этот миг поверх голов застывших лучников появилось нечто… Огромный силуэт, фигуру которого не позволял рассмотреть ослепительный дневной свет. Но военачальник не смог не заметить длинной и вытянутой шеи.

— Смотрите! — испуганно воскликнул боец.

Гун резко обернулся и проследил за жестом воина. Он указывал на другой, противоположный холм. На вершине возвышался точно такой же силуэт. Грозный и безмолвный. Камни и кусочки земли посыпались вниз. Во внезапно наступившей тишине звук падения был подобен раскатам грома.

— Почтенный Фу, — у бойца зуб на зуб не попадал от холода, — позади… позади тоже что-то есть…

Военачальник медленно развернулся и посмотрел… туда, откуда еще недавно спускался в низину. На вершине холма возвышались две фигуры. Мощные лапы поддерживали тела, покрытые молочной чешуей, ослепительно сверкающей на солнце. Длинные шеи венчали вытянутые морды, с которых смотрели глаза, налитые льдом. Смотрели прямо на них. В наступившем безмолвии Фу отчетливо слышал, как бешено колотится сердце. И как воздух начинает трещать от мороза.

— Он не один, — со страхом простонал боец, — о, духи, он не один!

Тяжело дыша и выпуская клубы пара, Фу обвел взором холмы.

«Один… два… три… четыре…».

Раздалось колебание воздуха. Даже не оборачиваясь, гун понял, что это поднимается поверженная тварь.

«Пять… их пять!».

Воины отступили и сгрудились в кучу. Они выставили гэ перед собой, но сейчас те были бесполезны. Руки людей тряслись от страха и холода. Они едва не выронили оружие из пальцев.

Внезапно к Фу пришло осознание. Все кончено. От славы и торжества до сокрушительного поражения — лишь миг. Ладони непроизвольно сжались в кулаки. Дыхание участилось. Но даже если его ждет смерть, на коленях он ее не встретит!

Взор, полный гнева, скользнул по склону, с которого гун совсем недавно спускался. Он увидел фигуру, стоявшую у подножия. Она настолько привлекла его внимание, что военачальник больше ничего не замечал. Ни криков. Ни мороза. Ни душераздирающих воплей своих бойцов, когда Башэ накинулся на них и стал раздирать в клочья. Не замечал, как кровь его людей окропляет кожаный доспех… падает на лицо. Он смотрел на фигуру…

Темные волосы убраны в пучок. Их еще не тронула седина, а на лице не так много морщин. Волчья шкура поверх доспеха покрывает плечи. Он улыбается знакомой и ослепительной улыбкой. Как и всегда. Жизнерадостной.

Янь протягивает руку:

— Я жду тебя, мой старый друг.

Фу делает шаг навстречу, и в этот миг его настигает ледяная волна.

Абхе закашлялась. Ночь, проведенная в сырой яме, даром не прошла. Девушку бил озноб. При этом она ощущала жар. Губы пересохли, а в бурдюках, что им скинули, закончилась вода. Стража не спешила принести новые, несмотря на то, что солнце уже давно скрылось и, судя по оранжевым оттенкам, медленно клонилось к закату.

«Похоже, не видят в этом нужды».

Она застонала и повернула голову к Карану. Тот сидел рядом, шмыгая носом, и обхватив колени руками. Абхе видела, как под рубахой дрожит его тело, но ничего поделать не могла.

«Ублюдки… будьте вы прокляты!».

Услышав очередной стон, мальчишка обернулся и дрожащим голосом спросил:

— Т-ты как?

Девушка нашла силы улыбнуться:

— Жить буду, — затем, посерьезнев, добавила, — помнишь, что я тебе сказала? — Каран промолчал, вынуждая ее продолжить. — Беги при первой же возможности.

Паренек поджал губы и отвернулся. Дрожь, бившая его тело, стала сильнее.

Абхе прикрыла веки.

«Упрямый мальчишка!».

Она не заметила, как провалилась в болезненную дрему. Бред, перемешанный со сновидениями и воспоминаниями.

Ей снилась долина Сарасвати. На Абхе больше не было этих неприятных и неудобных одежд. Облегающая красная юбка — вот и все, что ей нужно. Яркое солнце заливает долину теплыми лучами. Могучая река несет свои воды с севера на юг. И нет обжигающего воздуха. Нет иссякающего русла и надвигающейся пустыни, что влечет гибель всему живому. Девушка стоит на берегу, ловя кожей прохладный ветерок…