— Сюда, — домечтать о прелестях шикарной секретарши, похожей на стройную куколку, мне не дали, один из амбалов толкнул в появившийся справа проем.
Наша дружная компания зашла в комнату. С потолка свисала одинокая лампочка, по углам прятались густые тени, пахло чем-то странным, напоминая о медицинском кабинете.
Продезинфицировали они тут что ли? Воняет антисептиками.
— Садись, — сильная рука надавила на плечо, заставляя опуститься на единственный в комнате предмет мебели — металлический стул, помнящий времена Реформации. Побитый, в выщерблинах, он тем не менее крепко стоял на четырех ножках, олицетворяя собой надежность старых вещей.
Щелкнули кусачки, и пластик стяжек отпустил перетянутые руки. Я с облегчением вздохнул и попытался потереть затекшие запястья, но не тут-то было, амбалы сноровисто перехватили освобожденные руки и прижали их к невысоким подлокотникам.
Снова противный звук стягиваемых наручников. Не успел толком сообразить, как оказался привязанным, на этот раз к стулу.
Да они издеваются.
— Ребята, если вы про садомазо, то вы не по адресу, я по другим делам. Но я знаю пару сайтов в сети, где таким как вы будут рады.
— Сиди смирно, — мой искренний порыв помочь ближним в деле удовлетворения их неестественных потребностей почему-то не был по достоинству оценен. Стоящий сзади битюг отвесил мне легкую затрещину.
Вот урод. Связанного любой может бить.
— Слушайте, вы, наверное, ошиблись, у меня нет богатых родителей и выкуп за меня платить никто не будет. Даже звонить бесполезно, — я помедлил и с грустью констатировал: — И некому.
Но печальная речь не разжалобила похитителей, им вообще похоже было плевать. Они напоминали бездушные механизмы, перед которыми поставили задачу, которую они будут выполнять, все остальное неважно.
И вот тут мне впервые стало по-настоящему страшно. До этого толком не задумывался чем все это может закончиться. Точнее для этого мне просто не дали время, слишком быстро все произошло. Но оказавшись в подвале привязанным к стулу, я вдруг понял, что ничего хорошего дальше можно не ждать.
Скажут этим роботам в темных костюмах утопить мальчишку, утопят. Даже на секунду не задумаются, выполняя приказ хозяина.
То, что хозяин есть, я не сомневался. Не стали бы меня похищать эти мордовороты по собственной инициативе. Во-первых, не походили они на мозговой центр, скорее на простых исполнителей. Во-вторых, никто из них со мной не заговорил, что выглядело странным.
— Мы кого-то ждем? На вечеринку еще ожидаются гости? — пытаясь храбриться, вякнул я, и тут же заработал еще одну оплеуху.
— Заткнись.
Я дернулся и попытался обернуться, чтобы рассмотреть обидчика. Он это понял и отвесил еще одну затрещину, видимо в воспитательных целях.
Урод. Но попыток посмотреть назад, я больше не предпринимал. Черт знает этих ублюдков и чего от них ждать. Пока это были небольшие удары, скорее обидные, чем приносящие боль, но плохое поведение могло раззадорить, а получать по голове пудовые кулаками я не хотел.
Интересно все-таки чего им надо? И Ленка сука, уехала. Наверное, уже на полпути к школе. Лживая тварь, заманила, а сама сбежала. И в едва не брызнувшие слезы я не верил, как и в дрожащий голос. Притворялась стерва, добраться бы до нее и…
Что бы с ней сделать? Я принялся обдумывать, как наказать обманщицу. Обрить наголо? Найти какие-нибудь провокационные фотки и выставить на всеобщее обозрение в сеть? Больше ничего путного в голову не приходило. Избиению противилась вся суть, все-таки девушка и как-то не очень бить ее кулаками. Ну точно, обрею наголо, подкараулю, усыплю чем-нибудь и всю роскошную иссиня-черную гриву в мусорку. Будет ходить лысой на уроки, служа объектом насмешек.
Мечты о сладострастной мести захватили. Я уже представлял, как заманившая меня сюда лживая тварь становится посмешищем всей школы. Однако потом вспомнил куда «сюда» меня заманили, и что никуда я еще не выбрался и вздохнул.
Неизвестно, получится ли вообще выйти из переделки живым, какие уж здесь мысли о мести.
Шум шагов прилетел из подвального коридора, трансформируясь в уверенный образ чьей-то походки.
Это что каблуки? Сюда идет женщина? Оказалось да, женщина. Она вошла в комнату с еще одним телохранителем. Теперь амбалов стало четверо и шансы на побег уменьшились на четверть. Хотя и до этого они не могли похвастать особым успехом.
— Привезли? Хорошо.
Она была в деловом брючном костюме. Наверное дорогом, хотя я в этом особо не разбирался. Где-то за тридцать, ухоженная, с подтянутой фигурой. Красивая, но какой-то холодной красотой. Отстраненной и безжизненной, от которой мурашки по телу, и которой хочется любоваться издалека.
— Так значит это он? — она уселась на возникший словно по мановению волшебной палочки еще один стул.
Откуда черт возьми они его взяли⁈ Комната же была пуста⁈
— Я это я, а ты кто? — нагло спросил я, и демонстративно вытаращился на грудь незнакомки. Точнее на вырез, что едва проглядывал между отворотами приталенного пиджака.
— Мальчик храбрится, — протянула женщина и улыбнулась. — Мальчику страшно.
Лучше бы она этого не делала, на ум сразу пришло что-то нехорошее. Так могут улыбаться акулы, завидев добычу.
Чертова Егорова и ее чертов спорткар! Чертова скука и чертово желание развеяться! Сидел бы сейчас в кампусе и пялился в надоевший учебник. Это куда лучше, чем сидеть привязанным к стулу в полутемном подвале, лицом к лицу с теткой, навевающей жуть одним присутствием.
— Что вам надо? — хрипло выдавил я и закашлялся.
Страшная тетка была права, сейчас я по-настоящему испугался. Почему-то до этого все воспринималось игрой, приключением, которое в любой момент может закончиться. Но теперь пришло понимание, что счастливой концовки может не быть, и что любое неправильно произнесенное слово спровоцирует ответную реакцию, и обычной затрещиной наказание не закончится.
— Вижу ты осознал положение, — женщина довольно улыбнулась и забросила ногу на ногу.
С моей стороны последовал мрачный кивок. Еще бы, не осознаешь, тебе же хуже. Об этом буквально вопили безмолвные фигуры амбалов, не проронивших ни слова, но судя по всему готовых по воле хозяйки броситься и исполнить приказ. В том числе, касательно наглого мальчишки, если тот вдруг не перестанет придуриваться и не начнет вести себя подобающе.
Знать бы еще как это — подобающе. Но прикинуться дурачком явно не выйдет. Начну дурковать, свернут шею и оставят в подвале. Хотя нет, это будет слишком подозрительно, лучше всадить в бок заточку, а тело сбросить в ближайшем переулке, так будет похоже на уличное ограбление. Ничего особенного, просто еще один золотой мальчик из престижного «Серебряного ручья» забрел в криминальный район в поисках приключений, где получил свое. Именно так скажут в новостях, освещая событие, и именно так подумают полицейские, найдя труп. И плевать, что там на самом деле случилось. В отличие от других учеников, родных, готовых поднять шум, у меня нет.
— Андрей Ковалевский, шестнадцати лет от роду. Первые двенадцать провел в государственном детском доме под номером 87, — начала перечислять так и не представившаяся незнакомка, словно читая строчки из личного дела. — Успеваемость средняя, общественной деятельностью занимается по необходимости, когда нужно обязательное присутствие. Близких знакомств нет, замкнут. Ну и так далее. Полагаю о себе ты и сам прекрасно все знаешь.
Она уставилась мне прямо в глаза, остаток фразы не прозвучал, но был понятен без слов: я о тебе знаю столько же, сколько ты, так что не пытайся играть со мной, изображая тихоню.
Женщина помедлила, удостоверилась, что ее правильно поняли и небрежно протянула руку назад. Один из амбалов тут же с готовностью вложил в ухоженную ладонь массивный пистолет. Холеные пальчики уверенно сжали ребристую рукоять.
— Знакомая штучка?
Я удивленно покачал головой и напрягся. Незнакомка задумчиво взвесила в руке оружие, проронила:
