Лица братьев тоже не отличались особым сходством, плавные черты первого и резкие, словно вытесанные из камня второго, отличались невероятной контрастностью. Единственное что роднило обоих — цвет небесной лазури глаз и иссиня-черные волосы. Именно они создавали налет неуловимой общности, позволявшей говорить о единой утробе, откуда в свое время выбрались братья.

— Твои люди что-нибудь узнали? — Игнат посмотрел на брата в упор.

Сделав глоток, Прохор неохотно ответил:

— Они потеряли троих. Сначала двоих, потом еще одного. Кажется собираются попытать счастье с четвертым. Кровная родня все еще надеется, что кто-нибудь окажется достоин, хотя приближенные самого князя, подыскивают другой вариант.

— Со стороны, — утвердительно произнес Игнат.

Прохору ничего не оставалось, как неопределенно повести квадратным подбородком.

— Со стороны, — признал он, и снова приложился к стакану.

На какое-то время в кабинете наступила тишина. Уже в третий раз с момента разговора.

— Они потеряли троих, скорее всего скоро утопят четвертого, но все равно не остановятся, — рассуждая проронил младший брат, и взглянул на своего массивного родственника, молчаливо предлагая поучаствовать в дискуссии.

— У них нет выбора, — неохотно буркнул Прохор, приподнял стакан, но подумав, отставил обратно. Хорошо выдержанный скотч имел неприятное обыкновение незаметно затуманивать разум.

— И они будут пытаться вновь, — произнес Игнат и вновь отвернулся к панорамному окну.

Фактически это было даже не окно, а стеклянна стена, идущая от левого края до углового стыка и дальше. Таким образом половина кабинета оказывалась открыта, создавая впечатление аквариума. Игната раздражала это сравнение, но хороший вид, и привычка смотреть на расстилающийся внизу город, мешали отдать приказ провести перепланировку или переехать в офис без стеклянных стен.

— Что известно о мальчишке? — засунув руки в карманы он вновь вернулся к излюбленному покачиванию с носка на пятку, задумчиво оглядывая городской ландшафт.

— Самый лучший шанс, бастард действующего князя. Мать умерла при родах, поэтому отец ничего не узнал. Он даже был не в курсе беременности. Ребенка поместили в государственный детский дом.

— Они смогли выяснить кто перевел его в «Серебряный ручей»?

— Насколько я понял нет. Когда все вскрылось, каждый подумал, что это кто-то из родственников, либо из ближнего окружения князя. Узнал о наличии дара на стороне и вовремя подсуетился, чтобы использовать в интригах. Так по крайней мере думает большинство.

— Ну и правильно, пусть думают дальше, — Игнат усмехнулся. — Война, это в первую очередь состязание умов, а затем уже оружия и всего остальное. Если кто-то не прикладывает усилий и не задействует серое вещество по его назначению, то это его проблемы.

Сидящий в кресле здоровяк удивленно приподнял бровь.

— А мы разве воюем?

— Мы всегда воюем, — раздраженно буркнул младший, но более умный брат.

Он занимался стратегически планированием, массивный и более неспешный Прохор был хорош тактических действиях. Проще говоря, первый ставил задачу, а второй ее выполнял.

— Игнат Михайлович, вам звонят из Идель-Банка, — в дверь заглянула секретарша. Длинные ноги соблазнительно выглядывали из мини-юбки, которую вполне можно было назвать широким поясом. Игриво расстегнутые верхние пуговки на белой блузке открывали еще более аппетитное декольте с упругой молодой грудью.

— Скажи я перезвоню, — отмахнулся хозяин кабинета.

Секретарша исчезла, напоследок скользнув быстрым взглядом по сидящему в кресле здоровяку. Тот ответил заинтересованным взором, пройдясь глазами по статной фигурке девицы.

— Терпеть не могу писклявый голос этой куклы, но задница и сиськи у нее хороши, — буркнул Прохор.

— Зато у нее ноги от ушей, и она классно умеет их закидывать на плечи, — рассеяно отозвался Игнат.

— Кому? Себе? Или тебе во время быстрого секс-ланча? — с насмешливой улыбкой уточнил Прохор.

Братья весело рассмеялись.

— Кстати, твоя наемница хорошо сработала. Похоже парень напугался. Он вряд ли расскажет о неожиданной встрече Бельским, когда те к нему заявятся. А введенный реагент и уверенность, что это смертельный яд, сделает его послушным, а главное управляемым.

— Лидия это гарантировала, — весомо кивнул здоровяк.

Игнат бросил быстрый взгляд на старшего брата.

— Спал с ней? Она кажется ничего, только немного холодновата.

— Когда это мы перешли к обсуждению сексуальной жизни, вместо дел? — мрачно буркнул Прохор.

Игнат хмыкнул.

— Когда ты начал пялиться на ноги моей секретарши и обсуждать ее грудь и попку.

Здоровяк в ответ усмехнулся, но ничего не ответил. Поняв, что продолжения не будет, Игнат махнул рукой.

— Ладно, черт с тобой. Храни свои постельные тайны в секрете, мне же лучше, не будут ночью сниться кошмары.

Старший неопределенно хмыкнул, но не повелся на провокацию, продолжая молча прикладываться к стакану делая микроскопические глотки любимого скотча.

— Хорошо, оставим это, — рассмеялся Игнат. — Но не забывай, что дело не закончено. Бельские ребята жесткие, если прознают о нашем участии, быстро примчаться головы отрывать и тогда не спасемся даже на самых дальних солнечных островах.

Прохор мрачно кивнул. Властители Северного Удела еще много веков назад зарекомендовали себя безжалостными охотниками, из чьих рук редко ускользала добыча. И милосердием они никогда не страдали.

Двести пятьдесят тысяч рублей золотом. Сумасшедшая сумма. Невероятная. На эти деньги можно купить неплохую квартиру в небольшом городке. На самой периферии, конечно, в неразвитых районах, но квартиру. Собственное жилье, о котором мечтал каждый детдомовец.

— Может следовало потребовать пятьсот тысяч? Или сразу миллион? — ухмыльнулся я, вспоминая короткий, но эмоциональный диалог с Ленкой Егоровой, закончившийся совершенно неожиданным пополнением счета на умопомрачительные четверть миллиона рублей. И не просто рублей, а в золотом номинале, такие стоили намного дороже, потому что поддерживались реальным золотом.

Сколько слитков я мог прийти и потребовать выдать на руки? Надо посмотреть котировки. Нет, кажется, это по-другому называется…

Остаток уроков прошел как в тумане. Неожиданная покладистость замешанного в мутном деле отца Егоровой, крупного банкира и вообще влиятельного человека, с одной стороны вызвали сильные подозрение, что-то дело нечисто, раз он отвалил такую прорву бабла, да еще незнакомому сопляку, не имеющего связей. С другой стороны, сумма приятно грела душу, заставляя беспечно относится ко всем подозрениям.

Никогда раньше такими деньгами не владел. Больше того, никогда не думал, что это получится. Для примера, ярко красный спорткар Ленки стоил примерно восемьдесят-сто тысяч золотом, в зависимости от года выпуска и комплектации. И теоретически я мог прямо сейчас пойти и купить себе точно такой же. А то и сразу два. И после этого еще останется на мелкие расходы, вроде страховки и заправки машин.

Однако практически все эти мечтания не стоили ничего. Внезапно свалившееся на голову богатство не отменяло главной проблемы — циркулирующий по венам яд кислотно-зеленого цвета.

Вспомнив о маго-фармакологической гадости (или как эта дрянь правильно называется?), я расстроился. Настроение моментально скакнуло вниз, возвращая к суровой реальности. Интересно, как эти зеленая жижа вообще там еще ничего не сожгла? Она же действительно походила на кислоту. Ядовито-зеленую, страшную даже от своего цвета…

Из учебного корпуса я выходил рассеянный, позабыв про обед. В голове не переставая стучала суматошная мысль: что-то делать?.. что-то делать?.. что-то делать?..

Что? И главное как?

Взгляд скользнул по отдыхающим после уроков одноклассникам, кто-то пялился в телефон, кто-то просматривал тетради, кто-то валялся на траве, тупо уставившись в небо. Парочка придурков со среднего потока помчалась к дальним деревьям парка на ходу вынимая из кармана новомодные вейпы. Кретины не знали, что там давно установлены камеры, еще с тех времен, как Юрик Косыгин нажрался пронесенной на территорию школы текилой, и облевал все кусты в тех местах.