То, как она это говорит, как будто изменения были бы необычными, заставляет меня понять, что у мужчин, которые приходят сюда, должны быть девушки, которых они предпочитают, своего рода стандартная установка, которую они ожидают, когда приходят сюда на ночь. Это вызывает во мне еще один неконтролируемый приступ ревности, когда я думаю о том, что одни и те же мужчины посещают Ашу неделю за неделей, просят об одном и том же, пока она еще до их прихода не знает, чего они захотят от нее в эту ночь. Странным образом это кажется почти интимным, чем-то более глубоким, чем случайный обмен денег на секс, и я заставляю себя улыбнуться, кивая девушке.

— То же самое подходит, — говорю я ей. По правде говоря, я не знаю, о чем бы я попросил, чтобы что-то изменить, и не хочу чувствовать себя еще более не в своей тарелке, чем я уже чувствую. В любом случае, после сегодняшнего вечера я, скорее всего, не вернусь, если получу от Аши то, что мне нужно.

Но я все равно смогу увидеть ее снова, если все пойдет по плану. Вдали от этого места. Эта мысль волнует меня больше, чем следовало бы.

Я снова жду у бара, потягивая стакан виски, пока Аша не придет за мной. Когда она видит меня, на ее лице мелькает юмор, как будто она выиграла какое-то личное пари с самой собой, но я вижу и жар в ее взгляде, когда ее глаза переходят на меня.

— Вы уже вернулись за вторым раундом, мистер О'Салливан? — Дразняще спрашивает она, и от одного звука ее голоса, наполненного виски и сахаром, мой член утолщается, страстно желая возможности оказаться внутри нее.

Никогда раньше женщина не могла заставить меня напрячься просто разговором, но, полагаю, все когда-то случается в первый раз. Ревнивые мысли о том, чем она занималась с тех пор, как я видел ее в последний раз, на мгновение вылетают из моей головы, и я могу думать только о ней. Она словно заполняет все мои чувства, топит меня в желании. Я хочу ее, и мне приходится напоминать себе, что у меня есть вопросы, которые нужно задать до того, как будет снята одежда, до того, как я прикоснусь к ней или позволю прикоснуться к себе.

— Вы готовы подняться наверх? — Она кокетливо улыбается мне. — Если хотите, можете взять с собой выпивку.

Я быстро глотаю остатки виски, позволяя жжению в горле отвлечь меня, пока Аша ведет меня к лестнице и поднимается в ту же комнату, которую мы использовали в прошлый раз.

— Это твоя комната? — С любопытством спрашиваю я, следуя за ней внутрь. — За тобой закреплена одна?

Она кивает.

— Так удобнее, — объясняет она, закрывая дверь. — Не нужно думать, что что-то переставляли или меняли, все именно так, как мне нравится. А клиенты… ну. — Аша ухмыляется. — Через некоторое время они начинают возбуждаться, как только входят в комнату. Если они еще не возбуждены, — добавляет она с язвительностью, и я вижу, как ее взгляд опускается к передней части моих брюк, где, я уверен, она может увидеть очертания моего набухающего члена.

На этот раз я подхожу к барной тележке, на которую она указала в прошлый раз, и тянусь, чтобы налить себе еще выпить. Все, что угодно, лишь бы замедлить ход событий, чтобы я мог подумать достаточно долго и задать свои вопросы.

Аша поджимает губы.

— Ну, в основном все решает Николай. Мы просто работаем на него. — Она колеблется. — С вами все в порядке, мистер О'Салливан? Вам что-нибудь не понравилось в прошлый раз? Мы можем обсудить ваши предпочтения, если…

— Можешь звать меня Финн. — Я поворачиваюсь к ней, делая глоток виски. — В конце концов, в прошлый раз ты так и делала. Есть ли причина для такой формальности?

Она проводит языком по нижней губе — нервный тик, я думаю, но он все равно немного заводит меня.

— В прошлый раз ты не выглядел таким уж довольным.

Я не могу сдержать внезапный смех, полузадушенный вторым глотком виски.

— Я кончил сильнее, чем кончал за последние годы, Аша, — откровенно говорю я ей, все еще посмеиваясь, несмотря на красные точки, которые, как я вижу, начинают гореть на ее скулах. Ей не нравится чувствовать, что над ней смеются, понимаю я, и в тот же момент задаюсь вопросом, позволила ли она мне вообще это заметить. Девушка на такой работе, как у нее, должна быть экспертом в том, чтобы скрывать свои истинные мысли и чувства, но ее мысли прорвались наружу. — Я думаю, что доволен — это мягко сказано.

— Значит, не уверен. — Она наблюдает за мной, ее темные глаза любопытны. — Как будто ты не был уверен, что именно хочешь получить от этого опыта.

Я и представить себе не мог, что окажусь прикованным наручниками к кровати, если ты это имеешь в виду. Я чуть было не сказал это, но вместо этого отпил еще виски, отставив стакан в сторону и повернувшись к ней лицом.

— Не стану врать и говорить, что не надеялся закончить ночь хорошим оргазмом, — откровенно говорю я ей, — но это не главная причина, по которой я пришел сюда, Аша. Я не привык платить женщинам за секс и обычно не посещаю подобные места. — Я вообще их не посещаю. Но ей не обязательно знать об этом, у меня есть четкое ощущение, что она будет еще больше забавляться со мной, если узнает, и я не думаю, что мне нравится такая идея.

Ее выражение лица мгновенно становится настороженным, когда она смотрит на меня, ее глаза сужаются.

— Так зачем же ты тогда пришел сюда, Финн? — Она произносит мое имя ровно, из ее голоса исчезла часть хрипловатой сладости, хотя я могу сказать, что по крайней мере часть этого, ее естественная манера говорить. Я также вижу, что она мгновенно воздвигла некую стену, которую мне придется преодолеть, раз уж я сказал ей, что меня интересуют не только ее чары.

— Я был здесь в ночь игры в покер, — говорю я ей, прислоняясь спиной к стене, наливая себе еще два пальца виски и делая глоток. — Я видел, как ты уходила с Матвеем Котовым в конце игры.

Я вижу, как мгновенно напрягается ее тело при этом, почти непроизвольно, словно она ничего не может с этим поделать.

— Наши клиентские сессии конфиденциальны, — медленно говорит она. — Уверена, ты бы не хотел, чтобы я рассказывала какому-нибудь другому клиенту о твоих пристрастиях в постели, Финн.

Боже, как она, черт возьми, произносит мое имя, даже когда раздражена. Может быть, даже лучше, когда она раздражена. Как бы я ни старался сосредоточиться на вопросах, которые мне нужно задать ей, а не на нарастающей боли в паху, это трудно, особенно стоя здесь, в этой комнате, окруженной всеми принадлежностями, которые только могут понадобиться для ночи наслаждения. Больше, чем мне нужно, это точно, я был бы счастлив просто иметь ее под собой на кровати в другом конце комнаты.

— Тебе не обязательно рассказывать мне личные подробности. — Я вздохнул, внимательно наблюдая за ней. — Но твой босс, Николай, работает в организации, в которой работаю я, и мы оба заинтересованы в том, чтобы узнать больше о том, чем занимается Матвей.

Выражение лица Аши остается безучастным. Между нами всего фут или около того, но кажется, что это пропасть, — она смотрит на меня, скрестив руки на тяжелом шелке халата.

— Что это за организация, Финн?

— Ирландские короли. — Нет никакого вреда в том, чтобы сказать ей. — Не знаю, насколько ты осведомлена о том, чем занимается Николай, но…

— Я знаю достаточно. — Она хмурится. — Когда-то мы с ним были ближе. Он доверял мне. Поэтому я не уверена, что мне стоит отвечать на многие твои вопросы, Финн. Если Николаю нужны эти ответы, разве он не способен получить их сам? Или спросить меня, если уж на то пошло?

Я и сам задавался вопросом, почему Николай не использовал ночь Аши с Матвеем как средство узнать больше, как это пытаюсь сделать я. Всего несколько слов, мы с ним были близки, когда-то, и, кажется, я получил ответ. Должно быть, когда-то, еще до Лилианы, она была ему небезразлична, может, и сейчас небезразлична, и он не хочет подвергать ее опасности.

При мысли об этих двоих вместе во мне снова запульсировала ревность. Я никогда ни к кому не ревновал, никогда не заботился об этом настолько, чтобы задаваться таким вопросом, но, когда я вижу еще одно лицо другого мужчины, который был с Ашей, особенно того, кого я так хорошо знаю, я чувствую, что сгораю изнутри. То, как она это сказала, выглядело так, что он был не просто работодателем, залезшим в свою заначку. Между ними что-то было, и мне приходится бороться с желанием преодолеть этот фут пространства между нами, запустить пальцы в ее шелковистые черные волосы и целовать ее до тех пор, пока она не забудет вкус его губ и не вспомнит только жар моих.