Я могу путешествовать. Я могу взять длительный отпуск и отдыхать до тех пор, пока не буду готова решить, хочу ли я вернуться к такой работе или нет. Я могла бы даже поискать другое место, где нанимают исключительно доминантов, где меня никогда больше не попросят подчиняться кому-либо. Черт, возможно, со временем я смогу открыть свое собственное заведение.

Если бы я захотела, то смогла бы уехать из Чикаго. Я вижу, как передо мной открывается мир, и все, что для этого нужно, это деньги, которые предлагает Финн. Деньги, на которые у меня ушло бы гораздо больше времени, если бы я просто работала в "Розе".

Просто сделай это, Аша, — сурово говорю я себе. Ты взрослая женщина. Если ты не хочешь трахаться с Финном, если ты не хочешь начинать с ним что-то, если ты знаешь, что это плохая идея, то просто не делай этого. Перестань вести себя так, будто это единственная вещь, которую ты не можешь контролировать.

Я не обращаю внимания на тесное, тревожное чувство в моем нутре, предупреждение о том, что, возможно, я слишком много себе позволяю в этой ситуации, и тянусь к телефону.

Он оставил свой номер Мари, сказав ей, что я буду просить его. Клиенты не любят давать свои личные номера, но я заверила ее, что это по веской причине, и она дала его мне после того, как я сказал ей, что лично возьму на себя вину, если Николай узнает и расстроится из-за этого. Судя по тому, что сказал Финн, они работают вместе достаточно тесно, чтобы Николай имел представление о том, почему он у меня есть, или, по крайней мере, не расстроился бы из-за этого.

Мысль о том, что Финн почувствовал необходимость уйти так быстро, что не дал мне номер сам, что он не мог находиться рядом со мной ни минуты дольше, чтобы не потерять контроль над своим желанием, заставила меня снова запылать от возбуждения. Так не должно быть, ведь именно такие вещи обычно отталкивают меня, вызывают желание вышвырнуть мужчину из своей постели, а не удерживать его там. Но от одной мысли о том, что Финн может быть охвачен желанием из-за меня, у меня перехватывает дыхание, а пальцы слегка дрожат, когда я ввожу его номер в контакты и делаю звонок.

— Аша. — Его голос звучит в трубке, густой и полный грубого акцента, который заставляет мой пульс биться быстрее.

— Как ты узнал, что это я? — Я стараюсь, чтобы мой голос был ровным, чтобы он не услышал намека на одышку. Это последнее, чего я хочу.

Он хихикает. Это ровный, богатый звук, и мне интересно, что бы он сказал, если бы знал, что я все еще голая, лежу на кровати, мои бедра все еще липкие от возбуждения, а игрушка, которую я использовала, думая о нем, лежит рядом со мной.

— Мне не так много людей звонит в такое время, чтобы это было не очень удачным предположением.

— Кто еще это мог быть? — Прекрати. Я позвонила ему не для того, чтобы пофлиртовать, но мне кажется, что я не могу удержаться.

— Может быть, мой босс. Но он прощает мне, когда я называю его не по имени. — Опять эта усмешка. — А вот ты, думаю, мы оба знаем, что бы ты сделала.

Желание вспыхивает во мне, горячее и быстрое, обжигая мою кожу. Я прекрасно понимаю, что он имеет в виду, и мне остается только не сказать ему, чтобы он пришел, или дал мне свой адрес, чтобы я показала ему, что я сделаю с ним за это и за все остальное, что только можно придумать.

— Я позвонила тебе не для секса по телефону. Я бы взяла с тебя за это деньги. — Я прочищаю горло, сдерживая пульсацию желания. — Я позвонила тебе, чтобы сказать, что хотела бы принять твое предложение. Работу. С Матвеем, — уточняю я, прежде чем он успевает произнести еще какую-нибудь колкость. — Мы можем встретиться завтра, если хочешь, чтобы обсудить детали. У меня выходной, если ты свободен и можешь выпить кофе.

— Звучит как свидание. — В его голосе слышится богатая нотка, которая немного усиливается, и я закрываю глаза. Как он может так на меня влиять?

— Это не свидание. Это работа. — Я делаю глубокий вдох. — Если я собираюсь сделать это для тебя, больше не приходи в клуб, Финн. Наши отношения должны оставаться строго профессиональными. Это ясно? Я не собираюсь трахать тебя, пока работаю на тебя.

— Ты меня вообще не трахала, — говорит он, в его голосе появляется нотка игривости, но она тут же исчезает. — Но, конечно, — добавляет он, его голос внезапно становится твердым и деловым, как будто этот ответ всегда был очевидным. — Работа. Я встречусь с тобой завтра, просто напиши мне название места, где тебе будет удобно. Я встречусь с тобой там. Одиннадцать утра тебе подойдет?

— Конечно. — Я выпустила дыхание, которое, как оказалось, задерживала. — Отлично. Есть такое место, называется "Малиновый лист", это магазин чая и кофе. Я иногда хожу туда в свободные дни — хорошее место. Встретимся там.

— Звучит неплохо. — Он колеблется на мгновение, как будто хочет сказать что-то еще. — Спокойной ночи, Аша, — наконец говорит Финн, и телефон отключается.

Я опускаю телефон на колени, моя рука все еще обхватывает его, а сердце бьется сильнее, чем должно.

— Спокойной ночи, — тихо бормочу я в пустую комнату, и в этот момент понимаю, что почти наверняка сделала неправильный выбор.

Финн опасен для меня. Не только потому, что я хочу его, но и потому, что он тоже хочет меня. Самое сложное, что мне предстоит сделать на этой работе, это не получить информацию от Матвея…

Сложнее всего будет удержать себя от того, чтобы не завалиться в постель к Финну.

ФИНН

Я положил трубку, сунул ее обратно в карман и долго стоял у задней стенки бара, куда я зашел выпить.

Я не ожидал, что она так быстро примет решение. Я также не ожидал, что она скажет да.

Тебе придется действовать осторожно, сказал я себе, стряхивая пепел с сигареты на тротуар. Она попросила меня вести себя по-деловому, чего, честно говоря, ей не стоило говорить. Я флиртовал с ней с того самого момента, как взял трубку, и я знаю, что не должен был. Это не "Пепельная роза", и Аша не будет работать на меня в качестве эскорта, по крайней мере не так, где мне позволено прикасаться. С этой частью наших отношений покончено, и для меня это было лишь средством заставить ее согласиться.

Мне придется смириться с тем, что это означает, что я больше не смогу к ней прикоснуться.

Выбрось это из головы, предупреждаю я себя, выдыхая в темноту дым изо рта. В Чикаго полно женщин, красивых, хороших в постели, которые не завяжут меня в узлы, в прямом и переносном смысле. Аша, это средство достижения цели, часть работы, которую мне нужно выполнить. Я назначил себя ответственным за ее безопасность, потому что не доверяю это никому другому, а не потому, что именно я оказался в этой ситуации, но для этого мне нельзя отвлекаться.

Особенно на нее.

Я делаю последнюю затяжку и бросаю сигарету на тротуар, разминая ее под каблуком, прежде чем вернуться в дом. Это даст нам то, что нам нужно, напоминаю я себе, садясь обратно за барную стойку и предлагая Чарли, стоящему за ней, налить мне пива. У меня нет причин так переживать из-за этого, нет причин сомневаться, стоило ли мне вообще просить ее об этом. Нет причин, чтобы мысль о том, что она с другим мужчиной — особенно с Матвеем, заставляла меня чувствовать тугой узел злобной ревности глубоко внутри моего нутра, заставляла меня сжимать челюсти, желая ударить этого человека, вместо того чтобы отдать ее ему.

Нам это нужно. Несколько ночей, когда она будет лежать в его постели и делать то, что ему нравится, и мы, скорее всего, получим больше информации о том, кто он такой и что планирует, чем если бы мы послали нескольких наших людей внедриться в его организацию, причем с меньшим кровопролитием. Подобная работа под прикрытием — опасная работа, которая стоит жизни, и такие люди, как Матвей, знают, что нужно быть начеку. Он не ожидает, что мы пошлем к нему женщину, чтобы попытаться выяснить, что он замышляет.