— Что случилось? — сдвинув брови, я посмотрел на него.

— Меч! Меча в полу больше нет, — и управляющий принялся заламывать руки. — Все в шоке. Давид лепёшкой подавился, теперь сидит и плачет. Надо вернуть меч на место.

— Сделаем, — я поднял руку и принялся вставать из-за стола. — Ромка, гаси смерть, а то я тебя блокну. Я не вижу ни хрена, — заорал я, пытаясь перекричать музыку. — А Давид плачет.

— Угу, — холод исчез, вместе с тенями по стенам. И это совпало с какими-то элементами в танце. Словно воины победили нечисть. По залу пронёсся восхищённый вздох. Я же, вздохнув, поплёлся к танцующим.

Вжик, в мою сторону полетел меч, и я еле успел отпрянуть.

— Вы охренели, что ли? — пробормотав, огляделся по сторонам, и схватил со стола большой поднос, отбивая им удар, предусмотренный танцем.

Вот так, прячась за поднос, как за щит, пробился к Стёпке. При этом, похоже, мой мозг отключился, и тело двигалось на рефлексах. Со стороны казалось, что я тоже танцую. Правда, слегка странно, но кто будет разбираться.

— Стёпа, — на секунду остановившись, я положил Ушакову руку на плечо.

— А? — он обернулся, с трудом погасив замах. Мы стояли в центре круга, он с мечом, я с подносом, а вокруг нас танец становился всё быстрее.

— Стёпа, меч нужно вернуть, — и я указал подносом в то место, откуда он его выдернул.

— Зачем? — Ушаков нахмурился и на секунду прижал меч к груди.

— Стёпа, надо, — я закрыл глаза и несколько раз кивнул.

— Не вопрос, — он вздохнул и призвал дар. По полу и по мечу пошли искажения, и Ушаков-младший вонзил злополучный меч на то же самое место, откуда вытащил. И практически сразу музыка оборвалась, а Ольга догадалась убрать огонь.

Почему-то это послужило сигналом всей нашей развесёлой компании. Все встали и пошли к нам, а затем мы все вместе вышли из зала ресторана. При этом в зале стояла почти гробовая тишина.

А вот в коридоре, по дороге к лифтам, нас всех окончательно развезло. Уже возле стойки ресепшена я резко развернулся и посмотрел в сторону стеклянных дверей, а потом резко что-то сказал подбежавшему начальнику охраны. Лара не слышала, о чём мы говорили, она в этот момент пыталась понять, что от неё хочет Роман. Так получилось, что я с Ольгой и Лара с Ромкой стояли к лифтам спинами и не видели, как уехали Ушаков с Юлькой. Зато, когда повернулись, то заметили, как целующиеся Костя с Машей скрылись за закрывающейся дверью лифта.

Я снова оглянулся, посмотрел назад на двери, и, покачав головой, достал телефон.

— Надо же им было так попасться, — и вошёл в лифт. Следом за мной вошла Ольга. Пока я разговаривал с кем-то по телефону, Ольга нажала кнопку, и лифт уехал.

— Они что, нас не подождали? — Ромка, нахмурившись, посмотрел на Ларису. — Ну и хрен с ними. Пошли, я тебя до номера провожу.

Почему-то провожать Лару он пошёл в свою комнату. Но, действительно просто проводил и куда-то ушёл. Как оказалось, в номер девочек, который занимали Ольга с Машей.

— Ну, могло быть и хуже, — медленно проговорил я, вытирая пот со лба. — Стёп, а ты на новый уровень владения дара вышел? Как ты умудрился одновременно и на пол, и на структуру меча воздействовать?

— Откуда я знаю? — Стёпка легонько стукнулся головой об спинку. — Зато теперь его точно никто не сможет вытащить. Потому что структура материй, похоже, сплелась.

— Так, приводите себя в порядок и идите в ресторан, — сказал Вовка, отрываясь от стены, возле которой стоял. — Позавтракаем и решим, что делать дальше. Заодно на новую грань Ушаковского дара полюбуемся.

Утром, когда собирались выступать, Петрович подошёл к Устинову.

— Ночью вам кто-то звонил. Что-то случилось? Вы Ушакова упоминали, Денис Анатольевич. — Он заметно волновался. Ему казалось, что такие звонки не проходят просто так, и произошло нечто страшное. Вроде той ночи, когда на границу напали эти сволочи.

— М-да, случилось, — Денис провёл рукой по волосам от затылка ко лбу. — Сын попался на горячем. Мне отец девочки звонил, с которой его журналисты застукали. Вот я и передал полномочия по организации помолвки Ушакову. Егор — крёстный Кости, так что такая замена вполне подойдёт.

— Ох, как у вас строго, — Петрович покачал головой — Ну пообжимались с девчонкой, зачем сразу женить?

— Они должны осознавать долю ответственности за безголовость, — ответил Устинов. — Сами виноваты. Надо было прятаться получше. А вообще, лично для нас с Юркой, это отец девочки, нет ничего плохого. Я даже рад, что так получилось. Маша Косте хотя бы нравится. Это кроме того, что избавляет меня от необходимости подыскивать ему подходящую пару.

— А он сам разве не может пару найти? — не унимался лесник.

— Подобные вольности сыновьям кланов предлагают нечасто. — Настроение у Дениса было благожелательное, и он решил ответить на вопросы, приоткрывающие завесу тайны над кланами. — Только если они по каким-то причинам выгодны клану. Мне было проще, я был главой клана, когда женился. Мне некому было указывать. А вот остальные уже лет с десяти знают, что им, скорее всего, не предоставят выбора. Их так воспитывают. Бунты в кланах по этому поводу встречаются редко.

— Сурово, — кивнул Петрович своим мыслям.

Дальше шли в тишине, нарушаемой лишь треском сухих веток под ногами. Егерь Дмитрий остался дожидаться в форте. Роль проводника выполнял Петрович.

Вскоре лес слегка поредел. Деревья стояли на расстоянии друг от друга, а землю покрывал серебристый мох. Дважды их отряд пересёк песчаную гряду. Денис остановился возле одного из деревьев, огромной раскидистой сосны и, задрав голову, посмотрел вверх. Верхушка сосны терялась где-то в вышине, а стоящую тишину нарушил скрип.

— Ветер суховину гнёт, — пояснил Петрович в ответ на вопросительный взгляд Устинова. — Скоро до охотничьего домика дойдём, он аккурат на границе с землями Давыдовых стоит. Там сейчас Ванька Ветров дзен постигает. — Он усмехнулся, а Денис напрягся. Он где-то мельком слышал имя Ветрова, но сразу не вспоминалось. — Ванька часто ко мне приезжает из Иркутска. Уходит один в домик охотничий, да живёт в нём. Иной раз по две недели из тайги не вылезает. Говорит, что так мозги очищаются, и он человеком себя чувствовать начинает.

— У каждого свои методы очищения, — кивнул Денис и оторвался от сосны, на которую навалился спиной во время их разговора.

Как только он сделал шаг, с ветки сорвался огромный глухарь и пронёсся прямо у него над головой. Денис даже пригнулся от неожиданности, чувствуя, как сердце зашлось в бешеном ритме.

— Вот же, не усидел. А ведь спрятался как я его даже и не видел, — сообщил Петрович, и Устинов был с ним полностью согласен. Он тоже не увидел этого глухаря, хотя, казалось бы, такая огромная птица не могла так хорошо спрятаться на дереве, возле которого он стоял. — Что-то его вспугнуло, и это не мы. — Петрович нахмурился, и на всякий случай переломил свою двустволку, вставляя в стволы патроны.

Выстрелы прозвучали совсем близко. Это было почти ожидаемо, особенно после слов лесника. И всё бы ничего, вполне возможно, что это стрелял тот же Ванька Ветров в того же глухаря, вот только Денис сильно сомневался, что охотник будет лупить из автомата.

— Рассредоточились, — быстро приказал Устинов, мгновенно переходя в боевой режим. Забрало на шлеме упало вниз, а по броне прошла волна, делая её максимально неуязвимой. — Оружие к бою! Петрович, остаёшься здесь. Не спорь, — он прервал протест, готовый вырваться изо рта лесника. — Я не должен думать о том, чтобы тебя не зацепить. Вперёд.

Отряд легко заскользил между деревьев. Почти все они были сыновьями маленьких и слабых кланов, и присутствие дара отличало их от обычных людей. Петрович смотрел, как они двигаются, и только головой качал. Потому что эти немногословные ребята сейчас напоминали ему этаких духов войны. Он прекрасно помнил, как один майор Иванов спас их всех, и видел Ушакова в бою. Вот только мало сыновей кланов, очень мало. Так что в армии и такие, как он, всегда пригождаются. Тряхнув головой, Петрович решительно закрыл стволы, поставил ружьё на предохранитель и осторожно двинулся за отрядом.