— Приветствую милорда в нашей скромной обители.

Франк без выражения сухо бросил:

— Оставь эти почести кому-нибудь, кто в них нуждается. Мне нужна комната, я прибыл, чтобы кое-кого здесь встретить и не задержусь надолго.

Так глава темного клана поселился в Небесных Вратах. Солдаты сторонились его, да и сам Франк большую часть времени проводил, стоя на стене, как застывшее изваяние какого-то древнего героя. Только однажды у них со Странным Вилом состоялась короткая беседа. Вильям, набравшись смелости, встал рядом с, вглядывающимся куда-то вдаль, некромантом и спросил:

— Какого это, жить столь долго?

Будто бы и не удивившись вопросу, Салеван отвечал:

— Лучше тебе этого никогда не узнать, солдат.

Ноги Изабеллы, совсем не привычные к долгой пешей ходьбе, болели и ныли, и волшебница точно знала, не снимая унт, что ее ступни стерты до кровавых мозолей. Она с тихой тоской вспоминала неспешное покачивание поломанной повозки, так бесцеремонно отнятой у случайно попавшегося на их пути странствующего торговца. Да и солидный запас брюквы оказался как никогда кстати. Однако скрипучую колымагу пришлось бросить, когда в бесконечной снежной белизне потерялся всякий намек на дорогу. Освободившиеся, наконец, от своей ноши мохнатые северные лошадки довольно резво рванули куда-то на юг, и волшебница даже немного позавидовала животным, а повозка вместе с оставшимися овощами была обречена превратиться в сугроб, возвышающийся над снежной равниной вечным памятником безрассудным путницам. Теперь единственным ориентиром для них служила поднимавшаяся черной крепостной стеной где-то далеко на горизонте горная гряда и едва угадывающийся с такого расстояния призрачный зыбкий силуэт замка Небесных Врат. Изабелле казалось, что, сколько бы она не переставляла налитые свинцовой усталостью ноги, это застывшее далекое изваяние не становилось больше ни на дюйм. Угрюмой и замкнутой Марии, судя по всему, все невзгоды были нипочем. По крайней мере, она без жалоб поспевала за волшебницей, нахлобучив на голову свою внушительную меховую шапку, скрывшую под собой звериные уши, и закрыв лицо поднятым воротом полушубка. За все время их непростого пути девушки едва ли перекинулись парой фраз. Печальная судьба ее возлюбленного Карла вогнала девушку-кошку в какую-то прострацию и апатию. Хотя, Изабелла была довольно уже и тем, что ей не приходилось тащить миледи на спине.

День как-то быстро и без всякого перехода сменился ночью, словно кто-то в пару мазков раскрасил ясный небосвод в иссиня-черные тона. Поднимался нешуточный ветер, и от его холодных порывов не спасали уже ни шубы, ни теплые свитера. Вальяжно падавшие на землю крупные снежинки превратились в рассерженных ледяных пчел, стремившихся ужалить любой незащищенный участок кожи. В голове у Изабеллы давно уже крутилась одна единственная мысль — лечь и уснуть. Ласковый снежный покров быстро укутает продрогшую путницу, даруя долгожданный покой. Волшебница даже забыла о так тяготившем ее весь предыдущей день голоде. Шаг левой ногой, затем правой и так снова и снова. Она пыталась считать их, но где-то около шести тысяч сбилась со счету и забросила это бесполезное занятие. Теперь Мария, способная хоть что-то различить в темноте своим кошачьим зрением, была ее провожатым, и ничего не чувствующая от холода даже в меховой перчатке, рука волшебницы стальной хваткой, как за спасительную соломинку, держалась за маленькую ручку зверочеловека. Внезапно девушка-кошка остановилась, да так резко, что измученная Изабелла повалилась в снег. Из последних сил встав на колени, она подняла голову и увидела то, что заставило ее спутницу замереть. Прямо перед ними из темноты выступала чудовищная громада скальной стены. Какая-то неведомая сила вырубила в этой махине узкие крутые ступени, уходящей далеко ввысь лестницы. Хриплым голосом Мария проговорила:

— Вот и пришли, настало время штурмовать твердыню Небесных Врат, — и слабо усмехнулась.

У Изабеллы уже не было сил говорить, и она просто медленно поднялась на подкашивающиеся ноги, тем самым показывая решимость идти дальше.

В эту ночь Странному Вилу почему-то никак не спалось. В голове крутились причудливым образом переплетенные фрагменты летописей и научных трудов, прочитанных им за весь свой немалый уже срок службы в гарнизоне Небесных Врат, будто пытаясь выстроиться в какую-то ясную и четкую картину. Совсем измученный бессонницей, Вильям рывком поднялся со своей узкой койки, натянул теплые шерстяные рейтузы, накинул прямо поверх ночной рубахи потасканный стеганый дублет, сунул ноги в меховые сапоги и торопливо покинул казавшуюся ему сегодня слишком душной коморку. Выйдя во внутренний двор крепости, солдат обнаружил, что на улице уже вовсю занимался рассвет. Край темно-серого неба на востоке прорезала бледно-розовая полоса, а верхушки разрушенных башен приобрели мягкий кремовый цвет. Погода в этот предрассветный час стояла тихая и спокойная, но Вил знал, что ощущение это обманчиво. Здесь, во дворе замка, от безумств суровой северной природы солдат надежно защищали толстые базальтовые глыбы стен. Стоит же подняться на них, и ты непременно столкнешься со всеми прелестями снежной вьюги или того хуже — разрушительного, воющего словно дикий зверь, бурана. Однако именно это Странный Вил сейчас и собирался предпринять. Его неумолимо влекла застывшая на стене, прямо над южными воротами, величественная фигура Франка Салевана. Казалось, мрачный глава некромантов вовсе не нуждался во сне и был готов нести свой пост дни и ночи напролет. Взобравшись на крепостную стену по хлипкой деревянной лесенке, солдат едва не оказался сброшен обратно неприветливым порывом ледяного ветра. Поток холодного воздуха разметал седые волосы Вильяма, заставив того пожалеть о забытой в коморке шапке. Но все же, низко пригнувшись и всеми силами сопротивляясь буйству стихии, Вил добрел до поста Салевана. Закованный в огромный матово-серый доспех с шипастыми наплечниками исполин, казалось, даже не заметил присутствия солдата. Вильям просто молча встал рядом и попытался проследить направление взгляда этого древнего чудовища. Вдалеке, за разверстой пастью рва, там, где каменные ступени южной лестницы выходили на пологое плато, сквозь снежную круговерть угадывались две фигуры. Они неторопливо, но целенаправленно ползли к крепости. Странный Вил решился задать мэтру темного клана вопрос:

— Ты ведь именно их поджидал? Сегодня все решится?

Некромант долго молчал, и солдат уже решил, что не будет удостоен ответом. Однако, после продолжительной паузы, Франк все же задумчиво проговорил:

— Для кого-то из нас, определенно.

Он неспешно развернулся и тяжелой поступью двинулся в сторону деревянной лесенки, явно намереваясь покинуть стену. Взволнованный Вильям торопливо выпалил:

— А можно…можно мне с тобой? Всегда мечтал прикоснуться к чему-то великому, стать частью истории, о которой сложат легенды!

Не оборачиваясь, серый гигант спокойно бросил:

— Мне это безразлично.

Восприняв эти слова как согласие, солдат опрометью бросился к лесенке, обогнав некроманта, чуть ли не кубарем скатился с нее и бегом направился в оружейную. Это захламленное помещение освещалось неверным светом лишь одного чадящего факела. Боец, охранявший вход туда, исправно спал на посту, и Вилу не составило труда проскользнуть мимо. Сноровисто надев слегка тронутую ржавчиной кирасу и подпоясавшись ножнами с широким коротким палашом, Вильям снова выскочил во двор, стараясь нагнать Салевана, уже почти подошедшего к южным воротам. Крепость они покинули, уже шагая рядом.

Не на шутку разыгравшийся холодный ветер забирался Вильяму под дублет и бросал в лицо целые пригоршни мелкой снежной пыли. Солдат сопроводил некроманта до перекинувшегося через широкую ледяную пропасть бревенчатого настила, но на самом краю какое-то неясное чувство заставило его остановиться. Франк Салеван в одиночестве ступил на скользкие обледеневшие бревна и тяжелой поступью двинулся на противоположную сторону расселины. Там его уже терпеливо ожидали две укутанные в объемные меховые шубы, всем своим видом источающие дикую утомленность, держащиеся друг за друга девушки. По крайней мере, Вилу показалось, что фигуры этих странных путниц все же больше походили на женские. Хотя бесформенная одежда и, отделявшее их от солдата, расстояние не позволяло определить этого точно. А еще Вильяму привиделось, будто глаза одной из них, той, что пониже, мерцают в темноте холодным желтым светом из-под низко надвинутой мохнатой шапки. Удивляться тут не приходилось, древний маг Салеван мог поджидать в Небесных Вратах кого угодно, начиная от демонов, и заканчивая любой другой нечистью, названия которой Странному Вилу известны не были. Когда Серый гигант дошел уже до середины, за спиной одной из путниц разыгралась лазурная зарница, разбросавшая вокруг причудливые яркие блики. Мгновение, и из этого сказочного зарева возник полупрозрачный мерцающий изогнутый исполинский лук. Магия материалистов — догадался Вил. Что же, похоже, любознательному солдату предстояло стать свидетелем дуэли двух волшебников. Франк отреагировал молниеносно, воздев правую руку к серым небесам. Предрассветный мрак будто бы собрался в ручейки, стекаясь к закованной в тусклую серую сталь длани некроманта. И вот уже латная перчатка сжимает рукоять огромного, длиной не менее шести футов, кривого толстого меча, словно сотканного из сумрака. С мелодичным звоном лазурный лук выпустил волшебную стрелу, которая, расчеркнув пространство светящейся полосой, устремилась в сторону призывателя тьмы. Салеван с легкостью поймал магический снаряд своим ужасным мечом, будто бы растворив его в непроглядном мраке клинка. Затем некромант стремительным движением сменил хват, уложив свое оружие на локоть согнутой левой руки острием в сторону магички. Клинок вновь расслоился на тонкие струйки тьмы, которые быстро устремились в сторону волшебницы. И еще до того, как та успела выстрелить повторно, серая муть опутала ее прекрасный лук. Раздался жалобный звон, словно где-то рядом разбили стакан из тонкого стекла, и лук исчез, не забыв забрать с собой волшебные лазурные блики. Пейзаж вокруг снова сделался унылым и обыденным. Ушей Вильяма коснулся хрипловатый голос Салевана: