— Захар… Я не знаю… Веришь? Я ничего не знаю.

— Верю, Витя. Верю. Если бы не верил, то не сидел бы тут с тобой и не распинался как перед пустоголовым дитем, а отправил бы к экспертам на уровень ниже. И тебя бы уже препарировали… буквально.

Я почувствовал, как по позвоночнику бежит кто с очень маленькими и очень острыми коготками. Уже пре-па-ри-ро-ва-ли?

— А что ты хотел? — Захар поднялся и упершись руками в стол посмотрел мне внаверняка побледневшее лицо. — Ты думаешь, что было бы как в кино? Привезли тебя злые дяди, приковали к стулу наручниками, направили свет от настольной лампы в лицо и начали задавать вопросы? Нет. Сначала бы тебя просто усыпили и положили под томограф. Затем сняли бы энцелофограмму. Потом взяли бы образцы тканей на анализ. А потом разобрали бы кусочек за кусочком, для того чтобы проверить человек ты или нет.

— Захар… Ты это не серьезно? Да?

— Серьезно Витя… Очень серьезно. Ты знаешь, что твой портрет с утра был разослан на все посты милиции? Что тебя уже с трех утра искали по всему городу?

— Почему? — Выдавил я. Я уже даже не шепчу — из горла выдавливается тихое сипение лишь слегка похожее на человеческую речь. Но меня кажется поняли.

— Виктор. Вчера ночью. В том самом баре, где по твоим словам тебе назначили встречу, некто убил четверых грабителей. Я не жалею ублюдков — по словам свидетелей они не собирались просто почистить кассу и уйти. Им не нужны были эти свидетели. Я хочу знать, каким образом этот некто превратился в двухметрового монстра и убил всех четверых, причем таким способом от которого меня наизнанку воротит… И куда потом этот мистер Икс пропал…

Не бывает просто снов?

Так дедушка Фрейд?

Бывают лишь сны наяву?

Образ остро заточенного лезвия можно объяснить ненавистью к вечно пьяному отцу а образ спелого банана лишь склонностью дочери-подростка к инцесту?

Что нужно сделать такого, чтобы однажды проснуться и узнать, что твой самый жуткий ночной кошмар сбылся?

— И наконец, Витя… — Захар тяжело дыша перевел дыхание — Почему все шесть свидетелей дали описание человека как две капли воды похожего на тебя?

Я всегда надеялся, что отношусь к категории людей, которым страх придает силы. Оказалось, что это не так.

По спине уже не коготки — ледяная волна. Словно вылили за шиворот ковш талой, покрытой прозрачными льдинками воды. Ноги и руки снова набили ватой.

Захар упал обратно на стул. Яростно размял в пепельнице потухшую сигарету и достал новую. Посмотрел на мое лицо. Хмыкнул и потянулся к телефону.

— Два кофе в мой кабинет.

Похлопал по карманам в поисках зажигалки, обнаружил ее лежащей на столе и прикурил.

— И знаешь что самое странное в этой истории?

Даже предполагать не хочу, просто отрицательно мотаю головой.

— После нашего с тобой разговора, того, когда мы выпивали, я решил поставить около твоего дома "наружку". Так на всякий случай. И отлично знаю, что никуда ты вчера не выходил.

— Выходит у меня алиби? — Улыбнулся я. Улыбка выходит какая-то кривая. Не убедительная. Я уже начинаю оправдываться?

— Половина алиби. В том что это вряд ли сделал ты — в этом я пожалуй… уверен. В то, что замешен в этом — уверен на все сто.

Раздался неуверенный стук в дверь. Принесли кофе.

Невысокая девушка с огненно рыжей шевелюрой поставила небольшой пластиковый подносик на стол и быстро ретировалась.

Захар неторопливо потянулся к кофейнику. Загремел чашками.

— Меня подняли среди ночи. Шеф рвал и метал — в людном месте, в центре Москвы происходит событие, равных которому в нашей практике еще не было. И в качестве главного персонажа оказывается мой друг.

По комнате поплыл горький запах кофе.

— Нам стоило больших усилий притормозить твой розыск. К счастью, тебя искали не как убийцу — показания свидетелей о человеке, якобы превращающемся в монстра, менты просто проигнорировали, посчитав обычным массовым психозом. Тупость, конечно, непроходимая, но нам на руку. Искали тебя как свидетеля. Упорно искали. Для них этот случай тоже не рядовое ЧП.

Захар пододвинул ко мне чашку с кофе и сахарницу. Машинально двигаю ее к себе и начинаю насыпать сахар, не замечая сыплющихся на чистую столешницу белых крупинок.

— Мне поручили… доставить тебя для допроса. Да! Не смотри на меня так. Именно для допроса. Единственное что я смог сделать это чтобы разрешили не трогать тебя дома. Поэтому я и просил тебя приехать. Поэтому и отправил Аню к вам чтобы и она ничего не узнала.

— Тот парень… Игорь… Ждал меня?

Захар помолчал. Неторопливо отхлебнул из чашки.

— Да. Я ждал тебя в квартире. Игорь стоял для подстраховки. На всякий случай.

— Чтобы я не убежал? Да?

— Не ехидничай пожалуйста. Он мертв — ты жив. Какие тебе еще оправдания нужны?

— А ты циничен Захар. Так спокойно говоришь об этом парне.

Захар со стуком поставил чашку. Настолько резко, что несколько коричневых капель выплеснулось и растеклось по столу парящей лужицей.

— Да, я циничен! Извини. Но я на службе и не хочу сейчас опускаться до сантиментов. Я двадцать лет знаю родителей Игоря и мне еще предстоит ехать к ним. Рассказывать о его смерти. Так что засунь куда-нибудь свой язык на время. Идет?

Он снова взял чашку. Мрачно посмотрел на пролитое кофе.

— Не считай меня сволочью Витя. Я сегодня с двух часов ночи на ногах. И ради тебя уже нарушил чертову уйму должностных инструкций. И продолжаю их нарушать, кстати.

Он снова опустил чашку и посмотрел мне в глаза. Тихо сказал.

— Витя… Пойми… Ну откуда я мог знать что это будешь ты? А? Откуда? Даже когда ты рассказал о своих снах — я не хотел верить. Убаюкивал себя мыслями о том, что это все не более чем совпадение. Что ты писатель и подобное можно объяснить последствиями твоей деятельности. Когда ты сказал про бар я окончательно расслабился — еще ни разу эти… существа не оставляли сколь-нибудь материальных свидетельств своего присутствия, поэтому и посчитал все за глупый розыгрыш.

— Причем здесь мои сны?

Захар повертел чашку в руках. Ответил не сразу и с явной неохотой.

— По рассказам родственников… жертв. Каждому из убитых, где-то за месяц-два до гибели, начинались сниться странные сны. Настолько странные, что некоторые из них обращались к врачам. Иногда сны превращались в кошмары, иногда оставляли просто неприятно-гнетущее впечатление. Некоторые случаи сопровождались простыми галлюцинациями — вроде твоего случая с конвертом.

— Была какая-то общность тем? — Осторожно спросил я.

— Если ты имеешь в виду, не видели ли они одни и те же сны, то нет. Это проверялось в первую очередь. У каждого был собственный, индивидуальный набор сновидений. Хотя надо отметить, что у всех доминировал образ суперчеловека.

— В смысле?

— Каждый совершал во снах нечто выходящее за пределы собственных физических возможностей. Например могли летать. Или — Захар быстро взглянул на меня, — умели разрушать простым усилием воли. У некоторых появлялись способности к созиданию. Например одна дамочка изо сна в сон творила букет роз.

— Похоже на обычные детские сны.

— Не похоже. Не похоже даже на обычные человеческие сны. У людей… — Захар запнулся — у обычных людей любое сновидение является лишь отражением реальных событий. Как в кривом зеркале. Можно обобщить так — необычные цели, обычные методы. У жертв наоборот. Обычные цели — необычные методы их решения. Я сам точно не понимаю, что и как, но наши психологи утверждают что это неправильно.

— Ты хочешь сказать что причиной смерти становятся неправильные сны? Но это же абсурд.

Бред какой-то. За то, что неправильно переходишь дорогу, рубят голову?

— Витя. Мы не знаем. И боюсь никто на Земле не знает. Ты думаешь эти события имеют место только в России. Отнюдь. Они повсюду. По всему миру. Два случая зафиксированы даже в Антарктиде… на полярной станции.