– Джоран, наши народы тихо друг друга ненавидят, а ты предлагаешь мне, наследнице Зимы… дружбу?

– Д-да, дружбу, – живо, но с легкой запинкой подтвердил аэст. – Я не обижаюсь на тебя, Нивис. Я злюсь на себя. Я должен был понять с самого начала, что твое ко мне внимание неспроста. Должен был сразу отмести это желание близкого знакомства. Ты совсем не такая, какой малюют аэтернец в Аэсте.

Он приложил раскрытую ладонь к груди, где билось его сердце, и взглянул на меня прямо.

– Я рада, что смогла узнать Аэсту с другой стороны, – в ответ призналась я. Джоран только кивнул, отворачиваясь. Мы услышали приближение Мерака.

– Давайте ускоримся, река близко, – сообщил он, наматывая платок себе на голову. Солнце стояло в зените, прямо у нас над головами, но пока что мы ехали по редколесью. Однако он заставил нас обратить внимание на горизонт, окрашенный в желтый. Там уже начиналась пустыня, тянущаяся через застойку в Вернум. Мы пустили коней галопом, надеясь быстрее добраться до реки.

Буквально через пару часов мы увидели голубой берег и мост впереди с небольшого склона, которым кончался Вернум. Перед нами лежала полоска песка, а по бокам невозмутимо росла трава. Это были земли Ралины. Люди не любили селиться вблизи застоек, считая места слияния сил проклятыми. Маги не считали нужным охранять затойки, а люди настолько боялись этих мест, что ограничились лишь пактами о ненападении.

– Видимо, здесь наши пути расходятся, – грустно сообщил Джоран, остановив коня на распутье. Он был прав: прямо дорога уходила к мосту на Аэсту, направо на Ралину, а налево, под мост, к берегу реки, по которой мы и собирались плыть. – Я могу договориться насчет лодки.

– Не нужно, – тут же ответил Мерак. – Мы и сами справимся.

Джоран слез с коня, я спустилась следом. Порылась в сумке и достала дары. Затем официально вручила их паринсу.

– Мерак, ты свидетель, – распорядилась я. Мерак кивнул. Джоран сложил их в свою сумку.

– Обещаю передать в целости и сохранности, – заверил он меня. – Что ж, пора прощаться.

– Обещаю, что мы еще увидимся, – улыбнулась я паринсу. Он благодарно мне кивнул. – И спасибо тебе от всего моего сердца. Если бы не ты, не знаю, как бы я выполнила свой долг перед страной.

– Это и мой долг тоже, прионса, – вдруг обратился он ко мне весьма фамильярно. Я могла бы обидеться, но вместо этого улыбнулась. Мы коротко обнялись.

– Да благословят Богини твой путь, паринс, – прощалась я, будто с верным другом.

– Благословенной дороги, – вторил Джоран. – Вам обоим.

– Теплого солнца, Джоран, – кивнул ему Мерак. Мы вернулись в седла, махнули друг другу руками на прощание и разъехались. Джоран погнал коня прямо в портал и исчез в потоке. Мы съехали под мост и увидели небольшой корабль с командой, готовящейся к отплытию. Моряки заносили ящики на борт. Мерак спешился и поспешил к капитану судна. Они живо о чем-то пообщались, а затем он довольный вернулся ко мне.

– Нас переправят на тот берег. Они как раз плывут в Тэш.

– Люди? – спросила я, тоже спешиваясь.

– Нет, аурумцы, плывут домой.

– Слава Богиням, – выдохнула я.

Мы сели на корабль. Привязали коней к коновязи в трюме, поставили по ведру с водой и купили у команды немного сена. Судно было небольшим, но просторным, мы тихо отплыли вверх по реке. Плыть предстояло несколько часов, капитан обещал, что мы доберемся к полудню. Почти сразу после отплытия команда начинала готовиться к ночлегу и к ночному дежурству. К реке мы добрались к закату, а потому почти сразу легли спать, утомленные дорогой. Благо гамаков было предостаточно, мы выбрали два, отдельно от команды, рядом с лошадьми.

На рассвете я проснулась от толчка и поднялась наверх. Мы проплывали мелкие пороги, и команда была занята плаваньем. Маги воды и ветра действовали сообща, аккуратно ведя корабль по волнам. Мерака рядом не оказалось. Я оглянулась и увидела его на противоположном конце, практикующимся создавать лед.

Такое чувство, что он потерял сноровку. Даже издалека я видела, что его лед был весь в пузырях, что не придавало ему прочности. Один удар – и стена развалится. Я завязала волосы в высокий хвост и направилась к Мераку.

– Перестань позориться, – бросила я ему на подходе. – Тебе кто вообще квалификацию мага льда выдал? Доморощенный стихийник опытнее тебя будет. Не позорь себя и школу магов.

Мерак опешил от моего приветствия, а под конец закатил глаза.

– Чем тебе не нравится мой лед? – он вновь взмахнул рукой, возводя стенку перед собой.

– Вот этим, – был мой ответ. Говоря это, я, не глядя, ударила по его «льду» кулаком. Послышался треск, по стене пошла трещина, и она осыпалась. Крошка тут же улетела в реку. Мерак вздохнул. – И почему он у тебя такой мутный?

Я встала рядом с ним и сделала указательным пальцем вираж в воздухе. Перед нами появился кусок отменного льда – чистого, прозрачного, равномерного. На вес золота.

– Вот так надо.

Мерак вздохнул и подошел к моему творению. Он провел рукой по гладкой поверхности, присел на корточки, чтобы посмотреть сквозь него.

– У меня так не получится, – еще раз вздохнул он и встал.

– Еще как получится! – я потерла руки в предвкушении вводного курса ледяной магии. Краткая лекция о создании льда. – Только давай сначала позавтракаем.

– Итак! – возвестила я громко, хлопнув трижды в ладоши, когда со скромным пайком было покончено. Мы спустились в трюм подальше от лишних глаз.

На первый хлопок исчезли все образцы льда. На второй – появилась ледяная доска, на третий – Мерака будто усадили за парту на стул. – Существует множество подходов к созданию идеального льда, тем не менее всего четыре аспекта определяют понятие «идеальности». Гладкость, прозрачность, плотность и толщина.

Все четыре аспекта появились на мутной поверхности доски.

– При этом «идеальный» лед и «ценный» не являются равнозначными понятиями. Все вопросы после лекции, – пресекла я движением руки порыв Мерака меня остановить. – Так вот. Идеальный лед – это вода, замороженная в соответствии с точной визуализацией четырех основных параметров по задаче, адекватной требуемой обстановке. Ценный лед – вода, замороженная в соответствии с точной визуализацией четырех основных параметров, соответствующих высшим баллам шкалы ледовитости. Шкала ледовитости – показатель, отражающий степень соответствия образца эталонным параметрам, где лучшая прозрачность определяется цветом от синего до прозрачного, толщина – не менее 15 см, гладкость – умеренная, плотность – высокая, без трещин, пузырьков и прочего. Да?

– Зачем ты мне все это рассказываешь? Я это и без тебя знаю, – скрестил он руки на груди.

– Чтобы потом ты не смог мне предъявить, что я этого не говорила, – фыркнула я. – Теперь смотри. Лед – это отражение мыслей мага. Прозрачным он станет, только если запрос будет сформулирован максимально четко. С толщиной все достаточно просто: мы увеличиваем количество материи, а не растягиваем имеющуюся. Иначе – пузыри, вкрапления, трещины, из-за чего страдает плотность. Гладкость, если не говорить про ценные образцы, зависит от ситуации, если нет задачи, то гладкость не самый важный критерий, достаточно выбрать одно из условий: скользкость или ее отсутствие. Максимально четкий, визуализированный запрос, понятно?

– Допустим.

– Тогда прошу! Чтобы тебе было проще: я хочу ледяной кубик размером примерно с ладонь. Он должен быть скользким, толщина три пальца, прозрачность не менее темно-синего.

Я постучала пальцем по парте, требуя, чтобы этот кусок льда появился прямо здесь и сейчас.

Мерак развел руки на ширину плеч, затем соединил, а после снова развел. На парту упал кирпичик льда.

– Неплохо, – протянула я, изучая образец. – Но это не совсем то, о чем я просила.

– А что конкретно не так? – Мерак наклонился, чтобы лучше разглядеть свое творение.

– Цвет отличный, прям в точку. Только он должен был быть прозрачным. Дальше, что я только что говорила про материю? Хвалю, что используешь метод сбора извне, чтобы экономить свои силы, но ты, видно, захватил недостаточно. Толщина только два пальца из трех. Он, однако, скользкий. Поэтому только полтора балла из четырех. Один за гладкость и половина за цвет.