А Хельга, чудом оставшаяся в живых, спешила сейчас в столицу, чтобы предупредить Астрид о надвигающейся беде. Ведь в том, что жрецы двинут свою армию в сторону Винтервальда, она даже не сомневалась.

К концу дня уставшая и измученная Хельга добралась до небольшого поселения, где, как она помнила, имелся небольшой постоялый двор.

Хозяин, рыжий детина, бывший десятник еще предыдущего конунга сразу же узнал в изможденной и обледеневшей страннице знаменитую целительницу.

Хельге была выделена лучшая комната на втором этаже дома. Жена хозяина и старшая дочь после простого, но сытного ужина быстро обмыли и положили в кровать уже засыпающую девушку. Как только голова Хельги коснулась подушки, она сразу же заснула.

Проснулась Хельга посреди ночи от шума, который явно доносился откуда-то снизу. Привычно зачерпнув небольшой сгусток маны из самого маленького круда на браслете, она пропустила его по энергосистеме.

Взбодрившись, Хельга оглядела комнату. Изменённые магией глаза прекрасно видели в темноте, поэтому свечу она не зажигала.

Свою одежду она не нашла. Видимо, жена хозяина постоялого двора забрала ее, чтобы постирать. Обуви тоже не было. Наверняка она сушится рядом с камином, как и верхняя одежда с плащом.

А вот пояс с кинжалом обнаружился висящим на изголовье кровати.

Быстро обнажив клинок, Хельга поднялась с кровати и, придерживая левой рукой подол ночной рубахи, тихо приблизилась к двери.

Тем временем шум внизу только нарастал. Уже отчетливо слышались грозные мужские голоса. Это хозяин постоялого двора разговаривал с кем-то на повышенных тонах. Бывший десятник грозил незнакомцам местной стражей, если те немедленно не покинут его дом.

Шум на мгновение прекратился, и Хельге, сердце которой вот-вот готово было выскочить из груди, показалось, что все обошлось, и хозяину удалось спровадить беспокойных ночных посетителей, но громкие проклятия вперемешку с лязгом стали и истошным женским криком сообщили девушке о том, что на самом деле ничего не обошлось. Всё, похоже, только начиналось…

Женский крик резко оборвался, а потом послышался глухой удар. Такой звук очень похож на звук падающего тела. Тут же прозвучал новый вскрик, но более тонкий. Хельга узнала голос дочери хозяйки.

Грубый мужской голос что-то повелительно выкрикнул, и послышался топот сапог. Хельга закрыла глаза и глубоко вдохнула, а затем выдохнула. Она вся обратилась в слух и начала считать…

Первый… Второй… Третий… Значит, трое против нее одной…

Судя по торопливым шагам, первый вырвался вперед.

Хельга сделала два шага назад от двери и стянула через голову ночную рубаху — сейчас ничего не должно сковывать ее движения. Спрятав руку с кинжалом за спину, она замерла.

За мгновение до того, как дверь отворилась, Хельга бросила короткий взгляд в сторону маленького окна, затянутого бычьим пузырем. Там, снаружи ревела снежная вьюга. Можно было бы сбежать, но на морозе без одежды она долго не протянет. Только зря израсходует ману из крудов. Кроме того, ей уже надоело бежать. Дочь ярла ощущала, как в ее жилах бурлит кровь предков-воинов. Не зря же ее прозвали Отважной.

Тем временем створка распахнулась, и на пороге появился незнакомый широкоплечий детина в простом кожаном доспехе.

Хельга, как можно правдоподобней пискнула, якобы от неожиданности, и, прикрывая руками наготу, повернулась спиной к вошедшему. Краем глаза она заметила, как широко раскрылись глаза воина, а его щербатый рот растянулся в похотливой улыбке. Вид красивого обнаженного девичьего тела настроил здоровяка на совершенно иной лад.

Хельга из-под распущенных волос видела, как он потянулся к ней правой рукой.

— Вот ты и попалась, пташка, — ехидно произнес он. — Не бойся. Иди ко мне.

Вероятно, последнее, чего ожидал громила, так это того, что обнаженная красавица его послушается. Причем ее рывок был настолько стремительным, что он даже не успел как следует удивиться.

Резкий взмах руки — и острый как бритва клинок из теневой стали вонзился в подмышку верзилы. Тот успел лишь приглушенно охнуть и дернуть плечом, а смертоносная полоска острозаточенной стали уже полоснула его по горлу.

Здоровяк, выпучив глаза, хрипя и захлебываясь собственной кровью, схватился за перерезанное горло и подался назад. Как раз в тот момент, когда в комнату заходил следующий воин.

— Кнуд, идиот, ты что творишь⁈ — прорычал чернобородый северянин, когда на него всем своим немаленьким весом начал заваливаться его товарищ.

Придерживая массивную спину хрипящего здоровяка, чернобородый уперся в нее обеими ладонями. Вынырнувшую из-за туши Кнуда девичью фигурку он даже не заметил. Как и клинок, дважды вонзившийся ему в открытую шею.

Пока оба тела заваливались на пол, Хельга уже была в шаге от третьего воина, который оторопело наблюдал за своими боевыми товарищами. Он был совсем еще юным и неопытным. Даже не успел схватиться за меч, когда обнаженная черноволосая красавица, с холодным взглядом убийцы молниеносно оказалась рядом с ним и одним коротким движением перерезала ему горло.

Хельга быстро оглядела умирающих и сучащих ногами бойцов, и на ее губах появилась ухмылка превосходства. Дочь ярла учили сражаться лучшие головорезы ее отца. Эти трое в подметки им не годятся.

На мгновение Хельгу даже оскорбило то, что на ее поимку отправили каких-то недоумков. Если это, конечно, ее преследователи, а не какие-нибудь залетные разбойники, решившие переждать снежную бурю на постоялом дворе и заодно ограбить его хозяина.

Вошедшим за многие годы в привычку движением Хельга вытерла клинок своего кинжала от крови об одежду затихшего парня и вытащила из ножен меч, который он так и не успел обнажить.

Тренированная рука тут же ощутила отвратительный баланс этого дрянного оружия. Ну точно — какие-то бывшие каторжники…

Хельга уже в который раз пожалела об оставленном на поле боя клинке, который подарил ей ее наставник. Ее меч застрял в теле убитого ею Ледяного рыцаря.

Спустившись на несколько ступеней, Хельга замерла и прислушалась. Снизу доносилась какая-то возня. Девушка, аккуратно ступая, чтобы случайно не скрипнула ни одна ступенька, спустилась еще ниже и теперь могла уже разглядеть зал небольшой таверны, находившейся на первом этаже.

Первым делом ей бросились в глаза мертвые тела хозяина постоялого двора и его жены. Они оба лежали недалеко друг от друга в лужах собственной крови.

Немного поодаль, попискивая и мыча от ужаса, на одном из столов животом вниз в разорванной ночной рубахе лежала дочь хозяина. Сзади нее, зажимая ей рот левой рукой, а правой пытаясь расстегнуть собственный пояс, порыкивая от нетерпения, пристраивался долговязый блондин. О том, что надо смотреть по сторонам, он даже и не думал.

А зря… Короткий взмах меча, и на шею неудавшегося насильника опустился клинок его мертвого боевого товарища. Отрубить негодяю голову этой неуклюжей и плохо заточенной железякой, по ошибке названной мечом, у Хельги, конечно же, не получилось. Послышался глухой хруст, тело блондина с искривленной под неправильным углом шеей рухнуло на пол как подкошенное. И затихло…

Дочь хозяина постоялого двора громко вскрикнула и обернулась. Когда она увидела обнаженную Хельгу, чья грудь, руки и живот были вымазаны кровью, ее голубые глаза расширились от испуга и изумления.

— Тихо, Инга, — успокаивающе произнесла Хельга и сделала шаг навстречу девушке. — Всё… Он тебя не тронет…

Инга всхлипнула, и ее глаза наполнились слезами. Хельга ее приобняла и погладила по голове. Плечи девушки дернулись несколько раз, а потом она неожиданно отстранилась и завертела головой. Увидев тела своих родителей на полу, она высвободилась из рук Хельги и бросилась к ним.

— Мама! — захлебываясь в рыданиях, воскликнула Инга.

Она обернулась и с надеждой посмотрела на Хельгу. Видимо, вспомнила, кем та является, но Хельга лишь отрицательно покачала головой. Целители чувствуют смерть лучше, чем другие одаренные.