— Что там с беженцами? — спросил я спустя мгновение. За это время я выпил столько воды, сколько смог. День был ужасно жарким, несмотря на время года.

— У нас нет возможности узнать, кто есть кто или какие у них таланты, — объяснил бывший пират. — Поэтому они займут рабочие места после того, как мы построим мастерские.

— Расскажи мне это простым языком, Олаф. У меня куча дел, о которых нужно позаботиться, а времени в обрез.

— Мы ремонтируем здание, даём ему название, скажем, «Пекарня». Затем мы устанавливаем то, что необходимо для его нормальной работы, и просим кого-нибудь взять его на себя.

— Бесплатно? — спросил я.

— За процент от прибыли, — объяснил Олаф.

— Сколько? — прошептал я.

— Четверть. Если он заработает сто монет, мы получим двадцать пять.

— Сколько этого у тебя в кармане? — поинтересовался я.

— Пять, государь. Это хорошая сделка, — объяснил Олаф.

Я кивнул.

— Есть желающие?

— У нас было трое желающих работать в пекарне. Двоим мне пришлось отказать, — пожаловался Олаф. — То, что они напекли мы добавили в цементную смесь вместо битых камней.

— А как насчёт третьего?

— Марсиела. Что ж, я тщательно проверил её, — Олаф ухмыльнулся, и его золотые зубы блеснули на солнце. Он уставился на рабочих, строящих ворота. — Боги, будут моими свидетелями, она великолепна.

Его слова оставляли достаточно места для спекуляций относительно истинных талантов женщины.

Я решил оставить всё как есть.

Наконец-то Дан организовал встречу с вором из Гильдии в Золотом Роге.

Его звали Оброк. Он оскалился в своей зубастой улыбке, и я сразу же насторожился. Учитывая его профессию, это была вполне естественная реакция, поэтому я решил не спешить с выводами. В любом случае, я редко доверяю кому-либо в нашем лагере, кроме своих друзей и тех, за кем я присматриваю.

Дан свистнул, чтобы Дана села рядом с ним в повозку с припасами. Но она запротестовала, требуя больше места для своих вещей. Началась драка, и двое полуночников толкали друг друга, пока Филимон не вмешался и не положил этому конец — парой быстрых, но сильных ударов. Ни один из них не успел увернуться.

«Это, должно быть, было очень больно», — подумал я, не понаслышке знакомы с дракой.

— Что ж, он был убедителен, — сказал я, поворачиваясь к ожидающему вору. У мужчины были коротко подстриженные чёрные волосы, глаза какого-то зелёного цвета и лицо северянина. Ничего особенного, ему могло быть от двадцати до тридцати.

— Необычно, — прокомментировал Оброк, и его ухмылка всё испортила.

— Как же так, Оброк? — уставился я на него.

— Просто необычно, — повторил Оброк.

— Да, — сказал я, глядя на рабов, загружающих повозки. — Вы знаете дорогу, Оброк?

— Я никогда там не был, но узнаю это место, когда увижу его, — сказал Оброк. — Я рассказал вашему человеку всё, что знаю. Никаких секретов.

«Теперь это была ложь, с ухмылкой или нет,» — подумал я.

— Кто-то в Гильдии заговорил об этом позже? Так ты узнал об этом? — попытался я снова.

— Много всякого, но, я думаю, время покажет, — неопределённо пробубнил Брок.

«Вау. Чувак, ты хуже меня!»

— Карта хотя бы точная? — я немного расстроился.

— На самом деле никакой карты нет, господин Владислав.

Фантастика.

К нам подъехала ещё одна группа на лошадях — Захар с Алтынсу и рабынями. Увидев меня, моя жена улыбнулась. Я обвёл взглядом улицу, где собирался наш караван. Я не увидел ничего такого, что могло бы оправдать мою нервозность. Разве что пирамиду, купающуюся в лучах восходящего солнца, и ряды рабочих, медленно начинающих рабочий день. Они закончили ворота и теперь работали над стеной. Я превратил Сторожевую башню в поместье.

— Господин Оброк, — сказал я, когда Алтынсу помогли спуститься с лошади. — Это госпожа Алтынсу и десятник Захар.

— Приятно познакомиться, — поприветствовал и Оброк, добавив в конце эту дурацкую улыбку.

— Сегодня вечером? — спросил я у Захара, коротко кивнув вору головой.

— Сегодня вечером, — согласился Захар, и я двинулся уводить Алтынсу подальше от солнца. — Проследи, чтобы всё было погружено, Захар. Готовь свою лошадь, Оброк.

Я откинул белую шаль назад, чтобы открыть волосы Алтынсу. Она хихикнула, глядя через плечо, приподнявшись на цыпочки, не наблюдает ли кто за нами.

— Я ненавижу это, — сказал я. — Необходимость скрывать правду. Мне придется это изменить, усилить проблему, если потребуется.

— Он охотник за головами, Ярослав, — сказала Алтынсу, с улыбкой откидывая назад свои непослушные волосы. Я подстриг их, но «парикмахер» беженец не особенно хорошо поработал. — Разве мы не можем откупиться от него?

— Он работает на банк. Мне показалось, что он вроде как неподкупен.

— Какой банк? — насторожилась Алтынсу.

— «Тристан и Рудольф». Ты их знаешь? — поинтересовался я.

— Наша семья использует Банк дирхамов для большинства своих транзакций. Но да, все знают о «Тристан и Рудольф», — ответила Алтынсу, пытаясь поймать длинный локон, который выбился из пучка и теперь танцевал у нее на лице.

Я не знал о них еще год назад.

— Они послали его и гребаную тонну наемников, — прошипел я.

— Охренительная тонна? — Алтынсу вопросительно подняла бровь красивой формы.

— Это значит много, — объяснил я, и принцесса расхохоталась, уткнувшись лицом мне в грудь, чтобы избежать пристальных взглядов проходящих экипажей.

— Это смешно, — добавил я. — Эти люди будут сплетничать. Завтра половина города будет думать, что у нас роман.

— Половина города будет права, — промурлыкала Алтынсу, затем сделала паузу, нахмурившись. — Почему банк интересуется тобой? Ты Новгородец, они должны поддержать тебя.

— Ах, тут замешаны деньги, — как бы объяснил я, не желая признавать правду. — Но они не знают, кто я, так что это им ничего не даст.

— Как нам поможет нахождение дороги в проклятые земли? — спросила она.

— Это даст мне время закончить стену, — поморщился я оглядев недостроенную стену. Сколько стен я уже построил?