Давид Яновский / Берлин / Родился в 1933 г. в Киеве. По профессии инженер – металлург. Более 60 лет пишет стихи, более 50 лет переводит с немецкого. Издал книги стихов и переводов с немецкого в 1997 г. в Киеве, в 2002 г. в Берлине. Печатал стихи и переводы с немецкого, идиш и украинского в альманахах «До и после» №№ 3–17 клуба литературы и искусства при еврейской общине Берлина, в сборниках «Скрипач из гетто (Берлин 2002, 2005 гг.), «Еврейские мотивы» (Берлин 2011 г.), Переводы с немецкого в сборнике лучших переводов конкурса «Переводы – мосты между культурами», «Мосты» (Гамбург 2007 г.). Переводы с немецкого на украинский в журнале «Соборність». Стихи в антологиях русских поэтов Германии, «Ступени» (2005 г. СПб., Алетйя) и «Голоса» (2006 г. СПб., Алетейя). С 1997 г. живёт в Берлине. Антиподы «В куст вереска, в сиреневый туман…» В куст вереска, в сиреневый туман, Влетела бабочка и словно растворилась, Но, сделав крыльями блистательный батман, Она мгновенно снова появилась. Движенье белых крыл обманчиво легко, Ей тяжело бороться с притяженьем. Она, наверно, дышит глубоко, Прерывисто, с огромным напряженьем. Затем явился тощий чёрный кот, Продефилировал походкою пантеры И, совершив внезапный поворот, Исчез в кустах подобием химеры. Кругом покой, всё стихло, и едва Под ветерком колышется листва. «Да, не молюсь я так, как положено…» Да, не молюсь я так, как положено, Вера моя – как лезвие бритвы: С религией – ничего похожего, Но разве стихи мои не молитвы? Доброе слово, рождённое в сердце, Какую бы ни надело бы тогу, Поможет в стужу душе согреться. В конце концов придёт оно к Богу. «Стерильное лезвие правды…» Стерильное лезвие правды! Ты вскрываешь нарывы мифов, Обнажая раны истории, Чтобы их исцелило время. Ты – скальпель в руке хирурга. И топор в руке палача. Ты – маникюрные ножнички В руке легкомысленной модницы И нож, вонзаемый в спину, В беспощадной руке убийцы. Ты приносишь горя не меньше, чем радости, Но всё-таки без тебя, Как без веры, любви и надежды, Мертва душа человека. «Стихи, что рождаются на ходу…» Стихи, что рождаются на ходу, Хрупкие, словно стекло, Нежней лепестка фиалки. Хочу удержать вас в памяти, Записать на клочке бумаги, Но вот улетела мелодия, Какое-то слово забыто — И вместо полного жизни тела Остался скелет, одетый В лохмотья случайных рифм. «Флейтист о чём-то молит Бога…»
Флейтист о чём-то молит Бога, Целует нежно флейту он, И сердца смутная тревога Летит за музыкой вдогон. Певучая сестра шофара, Тоскует, заливаясь, флейта, И кажется: в огне пожара Кричит от боли голос чей-то. И вот услышана мольба, Печаль куда-то улетела, И, флейты верная раба, Мелодия повеселела. «Птица счастья прихотлива и капризна…» Птица счастья прихотлива и капризна: Если где и сядет – ненадолго. И напрасны все мольбы и укоризны, Все уловки и расчёты – всё без толка. Если счастье упорхнуло отчего-то, Жди спокойно возвращенья птицы, Ты надейся и готовь к её прилёту Место, где удобно ей садиться. «Оценишь колодец ты только тогда…» Оценишь колодец ты только тогда, Когда в нём до капли иссякнет вода. «Как трудно даже самым близким…» Как трудно даже самым близким Услышать и понять друг друга! Живём подобно василискам Внутри очередного круга. В своей вселенной каждый заперт, Гордыня – чёрною дырою. Не вырвется на волю капер Из тихой гавани покоя. Лишь изредка протуберанцы Бурлящих чувств летят наружу, И в их неукротимом танце Мы видим подлинную душу. «Вся наша жизнь – рисунок на песке…» Вся наша жизнь – рисунок на песке. Подует ветер времени голодный — И там, где билась жилка на виске, Один песок останется холодный. «Осенний лист легко слетает…» Осенний лист легко слетает С озябших клёнов и рябин. Осенний снег мгновенно тает Под натиском рифлёных шин. Осенний дождь несёт простуду, Осенний воздух густ и сыр, Тоска осенняя повсюду, Осенний сад убог и сир. Осенний ветер мечет в стёкла Песок и листья, дождь и снег. Осенний луч мерцает блёкло, Как взгляд из-под усталых век. Осенних дум летят полотна Подобно тучам в ноябре, И только дети беззаботно По лужам скачут во дворе. |
