– Прав старик, – бормотал сыщик, поднимаясь по ступеням на свет, – только конечная станция имеет значения. Только результат! Никому не интересно, сколько улик и версий мы рассмотрим, прежде чем лиходея поймаем.

– Не скажите, – возразил доктор. – Я люблю читать детективные романы как раз ради того, чтобы проходить весь путь, от улики к улике. Наблюдать, как из тонких ниточек сплетается канат неопровержимых доказательств. Угадывать преступника прежде главного героя. Разве вас это не захватывает?

– Захватывает. Но если бы это наше расследование описали в книге, то я, не мудрствуя лукаво, сразу прочел бы последнюю главу. Потому что Ираклия надо не просто изловить, а сделать это как можно скорее. Пока он не убил еще шестерых.

– И не разбросал, где попало, – добавил почтмейстер.

– Нет, не где попало, – Мармеладов ускорил шаг, оглядывая окрестные вывески. – Взять хоть сегодняшнее убийство. Сабельянов полверсты тащил труп садовника, чтобы подбросить его к дому фон Блау. Ему важно оставить жертву в точно определенном месте. Он ведь фанатик, а такие люди часто придумывают систему причин, остальным людям непонятную. Если угодно, у Ираклия своя логика – извращенная, безумная, но она есть. Нужно постичь ее. Для этого и требуется карта города!

Сыщик ворвался в ближайший трактир, напугав полового и посетителей. Сгреб в сторону чашки, расстелил на щербатом столе иллюстрированный план.

– Доставайте вашу тетрадку, Вятцев. Будем сравнивать адреса. У меня в кармане как раз завалялся фаберкастель, – он достал обломок карандаша и начал ставить галочки на плане. – Добрая Слободка. Так. Цветной бульвар. Уланский переулок. Какой там нумер?

– Двадцать третий. Это примерно вот здесь, – доктор провел пальцем вдоль нарисованной линии.

– Что еще?

– Малая Дмитровка, дом Бланка.

– Нет такого, – покачал головой Мармеладов. – Нам бы более подробную карту, со всеми переулками и с домами…

– Вряд ли такую нарисовать сподобятся, братец, – махнул рукой почтмейстер. – Она никому не нужна. Возьми хоть городового…

– Какого?

– Любого. Представь, сколько раз он свой околоток ногами исходил. Наизусть каждый камень выучил, каждую выбоину. Ночью будет идти, не спотыкнется. Или вот почтальоны мои тоже истоптали всю округу. Не нужна им карта своего района, а чужого и вовсе без надобности.

– А извозчики как же?

– Эти тем более на бумагу смотреть не станут. Если не знают, куда везти, честно спрашивают: «Дорогу покажешь, барин?»

– Ладно, отвлеклись. Допустим где-то здесь дом Бланка, – сыщик нарисовал на плане жирную точку. – Что осталось? Сегодняшний адрес, фон Блау проживают… Примерно тут.

Он последовательно соединил значки на карте.

– Получается, все убийства происходили вдоль Садового кольца. И это неспроста. Ираклий воссоздает круг. В точности, как в Зодияке.

– Дьявол побери его черную душу! – взревел Митя, грохнув кулаком по столу, чем снова напугал обитателей трактира. – Надо раздавить этого паука, прежде чем он закончит плести свою паутину. Я, конечно, нисколько не верю в байки про колдунов и бессмертие, но…

– Паук, говоришь? Очень точно подмечено. Жаль, что у нас с собой нет циркуля, но попробуем обойтись.

Сыщик стянул через голову шнурок с нательным крестиком. Примерился пару раз, то удлиняя его, то окорачивая, и с третьей попытки установил палец в нужное место на карте, чтобы дорисовать оставшуюся половину круга.

– Ты гений, Митя, право – гений! Паук всегда сидит в центре паутины, чтобы быстрее добраться до каждой мухи, что попадется в его сеть. Если от всех мест, где нашли трупы, провести линии к центру круга, то мы обнаружим…

Он оторвал палец от карты и посмотрел, что под ним.

– Лобное место! Сабельянов наверняка скрывается где-то поблизости.

– В Кремле, что ли?

– Нет, Митя. За красными стенами много воров да жуликов, но убийцу туда не пустят. Скорее всего, Ираклий ошивается где-то в торговых рядах.

Почтмейстер рассматривал карту.

– На Лобном месте в прежние века казни были жестокие и кровь рекой лилась. Если где и обретать темную силу, то именно там!

– Опомнитесь, Дмитрий Федорович! – поморщился доктор. – Мы же не верим во всю эту чепуху.

– Мы – нет. Но злодей верит, – Мармеладов свернул карту и сунул в карман сюртука. – И чтобы разгадать следующий ход безумца, нам придется начать думать, как он. То есть натурально сойти с ума!

Верхние торговые ряды прошли довольно споро, заглядывая в стеклянные витрины – не мелькнет ли крючконосый. Задержались лишь в щепетильных салонах. В подобные места доктору прежде забредать не приходилось, поэтому он с удивлением глазел, как устроен этот пестрый мир. Сразу три приказчика окружили барышню прямо у порога, взяли под локоток и настойчиво, хотя и предельно вежливо, усадили на парчовый диван. Потом наперебой подносили склянки с духами и о-де-колонами, не давая опомниться и расхваливая на все лады:

– У нас более ста цветочных ароматов!

– Только вдохните! Что вам больше по нраву – «Русская фиалка» или «Серебристый ландыш»?

– Ох, простите, я вам на перчатку каплю пролил… Теперь неделю пахнуть будет. Такой стойкий l’ arôme…

Окучивали приказчики лишь тех дамочек, что сами заходили в салон. Здесь не принято врываться в толпу, текущую мимо, и затаскивать клиентов силком. Эти замашки оставьте для уличных торгашей. А у нас высший шик!

– Флакончики, изволите видеть, есть и по шестьдесят копеек. Но есть и по рублю.

К этому моменту сопровождающий юную красавицу кавалер созрел для осторожного возмущения:

– Машер, но мы же просто прогуливаемся, а сюда погреться зашли. Зачем тебе…

Ему тут же заткнули рот бокалом шампанского.

– Бесплатное угощение в знак искреннего почтения! – воскликнул один из приказчиков, а остальные усилили натиск на барышню:

– …По рублю брать выгоднее, поскольку духов во флаконе в два раза больше, а значится, вторая половина стоит гораздо меньше!

– Видишь, милый, выгоду упустим, если уйдем. Это же «Фиалка». И вообще… Разве ты меня не любишь? Может быть, ты просто не хочешь сделать мне приятное? – девица надула пухлые губки. – А-а-а, понимаю, сударь… Вам жалко денег…

Спутник капитулировал и достал кошелек, торопливо, пока она не успела слезу пустить, иначе придется покупать заодно пудру или румяна.

А расторопные торгаши уже встречали у порога следующую покупательницу в лисьем манто.

– Пожалуйте, сударыня!

– Только сегодня! Только для вас!

– «Ралле и Ко» прислали свежайший эликсир на пробу.

– Ловкачи! – умилился Митя, прильнувший к витрине. – Но зачем они втроем наседают? Тут бы и один справился.

– Не скажи. Это хлеб, мясо и прочий необходимый товар в одиночку продавать легко. А всякие безделицы… Мужчина всегда будет убеждать машер, что ей не нужны духи за рубль. Барышня тоже в глубине души понимает, что и без «Фиалки» проживет, поэтому даст себя уговорить и уйдет гулять дальше. Вот чтобы переспорить и ее внутренний голос, и кавалера прижимистого – нужен численный перевес. Как и нам, для поимки Ираклия. Ты револьвер захватил?

– Конечно, – почтмейстер похлопал по оттопыренному карману. – И две дюжины патронов.

– А вы, доктор?

– Мне привычнее иметь дело с ланцетом, – Вятцев достал из рукава медицинский нож. – Но не думаете же вы, что злодей осмелится напасть на нас средь бела дня, на глазах у публики?

– Ни секунды в том не усомнюсь, – сыщик вытащил свой револьвер, взвел курок и прикрыл сверху цилиндром. – Если что и шляпы не пожалею, прямо через нее стрелять буду, ведь более опасного человека, чем Сабельянов, я представить не могу. Но сперва его отыскать надо. Вы убийцу в лицо не знаете, поэтому пойдете с Митей по левой галерее. А я правую осмотрю. Может он где-то кавказской ад-жигой торгует или папахами мохнатыми. Встретимся в центре, на втором этаже.

Средние торговые ряды напоминали обычный рынок. Продавцы, уставшие тесниться локоть к локтю на окрестных площадях, перебрались сюда. понастроили отдельных загородок. Но сидеть целый день в одиночестве за узким прилавком – скука смертная, поэтому купцы выходили в ряд пообщаться друг с другом и сплетни обсудить. Все как прежде, на уличном торжище, единственное различие – крыша над головой, а значит снег и дождь настроения не испортят.