– Вспомнили истинного бога?! – усмехнулся сыщик. – Так ступайте в церковь, она чуть выше по улице. Помолитесь об отпущении грехов. А мне вы более не интересны.

Евграф покраснел и, размазывая слезы, выбежал из комнаты.

– Заболоцкий, а вы чего расселись? Забирайте эти доски и избавьтесь от них поскорее. Сожгите на своем капище, но после алтарь разберите и идола выкорчуйте. Я приеду, проверю. Да, тулуп-то не забудьте, – крикнул Мармеладов вдогонку, – замерзнет ведь этот балбес в косоворотке.

Дверь захлопнулась.

Мгновение спустя раздался торопливый стук.

– Чего вам еще?!

На пороге стоял Вятцев.

– Ох, беда! Беда… Х-х-хы! Дайте отдышаться… Всю дорогу бежал… Х-х-хы! Час назад привезли еще одно тело. На рассвете обнаружили. Как и прежде убийца слил всю кровь до последней капли.

– Причину смерти выяснили?

– Да чего там выяснять, и так видно! У покойника проломлен череп.

– Как будто баран боднул? – уточнил Мармеладов, торопливо надевая пальто.

– Да-а-а.

– Причем один рог у него наполовину спилен?

– Да, это вы ловко подметили. Но ни за что не догадаетесь, какой сюрприз я обнаружил в обеих ранах.

– Крупицы золота.

– Святой Эскулап! Но как вы… Это просто невозможно угадать! Но вы угадали…

– Я не угадываю. Я знаю наверняка, кто стоит за убийствами по Зодияку. Где нашли труп?

– В Новонемецкой слободе, на Сыромятнической улице.

Сыщик обмотал шею длинным вязаным шарфом и вышел вместе с доктором на стылую улицу.

– Хм… Как же это вышло, что вы без экипажа, доктор?

– Не встретил по пути к вам ни единого. Дороги в Москве как вымершие.

– Давайте пройдемся до почтовой конторы. Заберем Митю, а там уж извозчика свистнем.

В доме коммерции советника фон Блау все шло своим чередом.

Младшие дети связали три веника и играли в «Яна-башмачника». Две дочери, уже выросшие из подобных игр, но еще недостаточно взрослые, чтобы выйти замуж, штопали наперники для подушек. Мать в лиловом чепце и белоснежном фартуке пекла на кухне хлеб, а в кадке на подоконнике дозревало сладкое тесто для плетенки по-швабски. Старший сын в кабинете вел переговоры о закупочных ценах на чай, а его кузен стоял за конторкой, записывая и перечеркивая цифры в амбарной книге. Все это могли бы делать наемные слуги, приказчики и писцы, но глава семейства справедливо полагал, что нет смысла платить деньги чужим людям, если родные выполнят ту же работу бесплатно. Сам Мориц Иоганн фон Блау – для удобства торговых дел именующий себя Маврикием Ивановичем, – читал газету. Как и всегда в этот час.

Заведенный распорядок не нарушило даже убийство. Да и с чего бы? Садовник из усадьбы Усачевых найден на балконе купеческого особняка с проломленной головой. Прискорбно, конечно. Нагрянула полиция, от завтрака отвлекла. Но ведь никто из домочадцев не виновен, так что беспокоиться незачем. А почему der verstorbene[27] оказался там, где его обнаружили – какая разница?! Главное, чтоб это не стало неприятной тенденцией. Иначе не будет отбоя от таких вот, не в меру любопытных посетителей.

Немец строго посмотрел на сыщика, доктора и Митю.

– Guten Tag![28] – сказал Мармеладов.

– Ходят, ходят, и все называют этот день добрым. Что в нем доброго, не пойму?

– Простите, что причиняем вам столько беспокойства. Но важно осмотреть место, где нашли труп. После чего мы сразу уйдем.

– Meinetwegen[29], – хозяин кивнул, демонстрируя две неравномерные проплешины. – У вас есть ровно сорок две минуты, пока я читаю газеты. Затем попрошу удалиться.

Да, эти визиты раздражают, но на Усачевых свалилось несравненно больше неприятностей. Им придется нового работника искать. А учитывая нерадивость московских садовников, – злорадно подумал фон Блау, – вряд ли с первой попытки хороший мастер попадется…

– Купчина что же, читает газеты строго по часам? – спросил Митя, пока они поднимались по лестнице.

– Похоже на то.

– Вот еще причуда! А если там нет ничего? Бывают же пустые номера, пробежал глазами и отложил. Зачем себя утруждать? Время можно и с большей пользой потратить.

– Или наоборот, попался интересный фельетон, – подхватил Вятцев, – дошел до средины и тут часы пробили полдень. Что же он, бросит на самом интересном месте и не дочитает до конца?

– У г-на фон Блау две любимых газеты, как я успел заметить. «Московские ведомости» и «Берлинский ежедневник» – но эту ему явно присылают с опозданием на пару дней. Читает их от корки до корки, поэтому точно знает сколько времени занимает сей процесс. Немцы народ педантичный, а этот еще и купец. Такие люди, обычно, четко планируют свое время, а заодно и всех домочадцев по струнке ходить заставляют, – сыщик поднялся на второй этаж. – Куда дальше?

– Сюда, – подсказал доктор.

Простая и уютная комната. Две кровати. На стене, за ситцевой занавеской, висят платья и юбки. Дорожный сундук в углу, его покрывает скатерочка, расшитая цветами лаванды. Несколько безделушек, при помощи которых девушки создают уют даже в самых невзрачных каморках.

– Богатое семейство эти фон Блау, – протянул Митя, осматриваясь по сторонам. – Торгуют широко: медью, цементом, сахаром или валенками, – все едино, лишь бы копейку нажить. А живут без особого размаха…

– Ты будто осуждаешь их за это.

– Нет, просто не понимаю. Тут явно девчушки проживают, а у них даже зеркала нет. Как ленту в косу заплести? Щеки нарумянить?

– Дочки у купца суровые, – объяснил доктор. – Одна из них проснулась раньше сестриц. Выглянула сквозь стеклянную дверь на балкон, а там лежит незнакомый мужик с окровавленной башкой. Наша бы барышня сразу заголосила, поднимая весь дом на ноги. Немка же надела платье, чепец, аккуратно заправила кровать и только потом пришла к отцу, чтобы сообщить: «Vaterchen[30], я видела мертвеца!»

Вышли на полукруглый балкон, точнее Мармеладов вышел, а его спутники там уже не поместились и просто выглянули наружу.

Окружающий пейзаж безмятежен, словно и не случилось никакой трагедии. Одинокий каштан опустил голые ветви на крышу дома. За ним сплошная изгородь из брабантской туи – со стороны купеческого дома взлохмаченная, дикая и покрытая серой пылью, а у соседей стриженная ровными конусами, зеленая и блестящая.

– Старался садовник, – вздохнул Вятцев. – Теперь без него зарастет все.

Почтмейстер кивнул, соглашаясь, но спросил про другое:

– Как же изверг тело на балкон забросил? Или здесь же и убил?

– Здесь Ираклий рисковать не стал бы. Крик, шум, возня на балконе – все это могло разбудить девиц. Да и крови тут нет совсем, даже нескольких капель. Хотя, по описанию доктора, раны весьма глубокие, – сыщик перегнулся через перила и посмотрел вниз. – Нет, убил он садовника где-то в парке, а потом… Видимо, по каштану залез и сбросил тело на балкон.

– Но каким образом убийца взобрался по стволу? – недоумевал Митя. – Что же, мертвяка в зубах держал? Как куница добычу?

– Помнишь, он описывал спуск по скале с бараньим черепом? Обвязал веревкой и словно ранец солдатский за спину повесил. Думаю, и в этот раз также поступил. Дерево удобно растет. Хоть я и не альпинист, но, наверное, смог бы по нему… Сейчас проверим!

Неожиданно он подпрыгнул и повис на длинной ветке. Та скрипнула, прогнулась, но выдержала. Мармеладов полез к стволу, перебирая руками. Нащупал ногой удобный сук, спустился ниже. Схватился за другую ветку, покороче. Съехал, обнимая каштан, в последний момент сорвался – благо, до земли было уже недалеко. Отряхнул брюки, подождал пока прибегут запыхавшиеся товарищи.

– Ох, сумасброд! А если б голову разбил? Спину сломал? – осыпал упреками Митя. – Стоило оно того?

– Опять раскудахтался… Я теорию свою доказал и, между прочим, пока висел на ветке, увидел пролом в изгороди, не заметный с другого взгляда. Идем скорее!