Флавия согнулась от боли.

— Встала ровно, сука! И не вздумай мне обмочиться в моём кабинете! — рявкнул Юний. — Будешь говорить?

Девушка молча кивнула.

— Слушай, Юний — обратился я к быстро звереющему префекту. — Она уже рассказала мне о себе и банде. Ты просто поговори с ней, она готова ответить на твои вопросы.

— Расскажешь всё и правдиво — бить больше не буду, и Салиму не отдам. — остыл немного после моих слов Юний. — А вот моих парней придётся тебе утешить — они такое любят, да и тебе, глядишь, понравится. А теперь садись, вот сюда, возле стола, водички выпей, успокойся. Хочешь воды?

Флавия всхлипнула и кивнула в ответ.

Потом начался допрос. Спокойный и подробный. Вопрос — ответ. Без мордобоя.

Я стоял возле окна и смотрел во двор претории, краем уха прислушиваясь к допросу. Я устал сегодня. Устал от дороги под палящим солнцем, устал от боя, устал от от страха моей пленной перед её незавидной участью. И пожалел, что привёз девчонку в город — надо было её прикончить там, на месте. Ладно, может, она даст полезную информацию, которая поможет мне обезопасить Ориенталию и моих домашних.

Юний закончил допрос и вызвал охранника, приказав присмотреть за пленной, и подошёл ко мне:

— Слушай, Луций. Давай прогуляемся по двору, по холодку.

Когда мы вышли во двор претории, Юний немного помолчал, обдумывая что-то, а потом начал разговор:

— Есть два важных момента, друг Луций. Первый — Флавия свободный человек и гражданка Рима, правда из испанской провинции, но гражданка. Поэтому беспредельничать с ней не стоит — потом хлопот с законниками не оберёшься. Но это решаемая проблема. Второе — через два дня недалеко от твоей виллы ночью прибудет корабль с бандой этой девчонки. Не забывай, что несколько пиратов избежали твоей руки и шляются до сих пор по вашей округе. Короче — я вышлю с тобой отряд моих парней, да и солдат подключу, чтобы встретить этот корабль, да захватить его. А пока, до следующей ночи, нужно прочесать местность и найти сбежавших, да прикончить их, чтобы те не вспугнули своих подельников. Ну, а девчонка нам поможет разыграть своих подельников на корабле, она согласилась. Кстати, это её первый выход на дело — и такой облом. Не повезло ей. А попала она к пиратом по своей доброй воле — убила свою соперницу, там, в Испании — силу, мол, не рассчитала, и пришлось ей бежать от суда праведного, и бежала к пиратам. Кстати, я сегодня отправлю запрос на неё, в Испанию, правду ли она рассказала. И недели через три и ответ придёт, вот и узнаем всё. Вот с такими отбросами мне приходится дело иметь, брат Луций. Служба у меня такая. Ты поучаствуешь в операции по захвату корабля?

— А у меня теперь есть выбор? — скупо улыбнулся я. — Конечно, это в моих же интересах.

— Правильно, брат Луций. А я отвечу сразу на твой незаданный вопрос: с моря тоже будет поддержка — я отправлю пару кораблей с хорошей командой головорезов, а вдруг у пиратов будет не один корабль. Слушай, призовой корабль — это отличные премиальные деньги, почёт и уважение начальства. Так что, игра стоит свеч. Да и пиратам хороший урок будет. А если Флавия вздумает сорвать операцию, ну, там кричать начнёт, предупреждать о засаде и просто попытается сбежать, то убьёшь её. А чтобы ты имел полное право это сделать, то сейчас оформим её как твою рабыню. Есть такой пунктик в правилах наших — если пострадавший гражданин Рима одержал победу над бандитом, то он имеет право обратить его в рабство. Кстати, не буду лукавить, но перед тем, как казнить гражданина Рима за совершенное им преступление, его сначала обращают в рабство и только после этого его можно будет казнить. Закон такой, закон Рима*. Так что, эту девчонку так, или иначе, придётся обращать в рабство — выхода другого нет. А если она справится с заданием и выживет, то ещё одну рабыню симпатичную получишь. И продашь, если захочешь — за такую денег немало дадут. А захочешь — себе оставишь. Будут тебя ублажать две такие красотки! Прямо скажу, я, как человек женатый, даже немного завидую тебе. Ну, как, согласен, брат Луций?

— Согласен. Ты умеешь убеждать, брат Юний. А сколько человек ты дашь на операцию?

— Два контуберния* моих вигилов. Весь свой резерв, заметь, исключительно по поводу такого важного дела. И договорюсь с солдатами — тоже дадут пару десятков всадников для зачистки местности, так что сил будет достаточно. Возьмёшь командование операцией на себя?

— Да, без проблем.

— Ну, вот и хорошо. Выполнишь свой гражданский долг, а это очень важно — вдруг ты дальше на службу пойдёшь, ко мне, например. Я тебя сразу деканом и поставлю. Подумай на досуге. А мне такие бойцы, как ты, очень нужны. Сам видишь, сколько работы у нас. Ладно, пойдём, оформлю тебе новую рабыню, соберу парней и сразу же выдвигайтесь, чтобы к ночи дойти до Ориенталии. Завтра с утра солдаты подтянутся и зачистишь местность вокруг. А к вечеру будете готовиться к встрече корабля. Кстати, покормить бойцов сумеешь, всё — таки почти полсотни бойцов?

— Найду. Свинью заколем по такому поводу — согласился я.

— Хорошо. Пойдём.

Зашли в преторию. Юний отослал охранника и сел напротив пленницы;

— Ну, что, гражданка Флавия, а по воле богов — убийца и бандит, Луций Апр согласился взять тебя рабыней, чем спас тебя от страданий и неминуемой, и, заметь, вполне заслуженной позорной смерти. Ты не возражаешь?

Девушки молча отрицательно махнула головой.

— Не слышу! — вдруг взревел Юний.

— Нет, не возражаю — испуганно ответила Флавия.

— Тогда ухо давай, левое! — уже спокойнее продолжил Юний, беря со стола толстое шило.

Потом он проковырял шилом в мочке уха девушки дырку. Обильно пошла кровь.

— Ухо зажми, дура! — рявкнул Юний. — Замажешь мне всё тут своей кровищей.

В этот момент в комнату зашёл какой — то человек, судя по одежде — мелкий служащий.

— Вот документы, господин префект.

— Хорошо, иди — принял несколько пергаментов Юний, внимательно прочитав их.

Потом обратился ко мне:

— Как назовёшь свою новую рабыню, брат Луций. Вписать имя в документы нужно.

— Луция у меня уже есть. Луциллина тоже есть — задумчиво произнёс я. — Пусть будет Апрой.

— Ну, Апра, так Апра — вписал имя в документ Юний. — Забирай документы и иди на кухню, я распорядился, чтобы тебя с рабыней покормили. Да, кстати, чуть не забыл — вот тебе серьга для Апры, только наденешь её после боя с пиратами, чтобы её подельники ничего не заподозрили. А ты, Апра, чтобы знала — только в знак глубокого уважения к моему другу Луцию я не поставил тебе рабское клеймо на лоб, как преступнице, а отделалась ты только серьгой в ухе, правда бронзовой, но, если будешь очень стараться для хозяина, то он тебе и золотую серьгу вставит в ухо. И не только в ухо! — засмеялся Юний, довольный своей шуткой.

Я тоже рассмеялся. Мужской юмор он такой, прямой, доходчивый и меткий. Мы привыкли к такому. Да и ситуацию напряжённую он разряжает.

Через час я со своим отрядом из двух десятков вооруженных вигилов, выступил из претории. Апра шагала рядом со мной. Моя повозка, нагруженная щитами, копьями и скудным солдатским скарбом, ехала в конце колонны, управляемая вигилом. Нам предстояло быстрым маршем дойти к ночи до Ориенталии.

Быстро — это размеренным шагом, но без остановок в пути.

Закон такой, закон Рима* — по закону свободных граждан Рима казнить было нельзя. Только после обращения их в рабство по ускоренной процедуре.

Два контуберния* — шестнадцать — двадцать бойцов

Уже глубокой ночью дошли до Ориенталии. На входе на виллу меня встретили дозорные — Марк и Луция, вооруженные мечами, копьями и щитами. Оба в лориках и шлемах. Мои дозорные явно обрадовались, увидев меня во главе отряда вооруженных вигилов.

— Где Антоний? Вигил, который ушёл с вами? — после краткого приветствия, поинтересовался я.

— Он слёг с лихорадкой после ранения — ответила Луция. — Женщины отпаивают его. Раны я обработала и перевязала.